Колючка и стихоплёт

– Не показалось. Я почти уверена, что он флиртует со мной.

Малика дёрнула подбородком, освобождаясь от пальцев Эдьки, и мгновенно перешла в атаку.

– А что такого? Мне восемнадцать уже. Это не запрещено.

Кирилл оглянулся, желая удостовериться, что у их беседы нет посторонних слушателей, и продолжил на тон ниже.

– Не запрещено, но всё-таки такие отношения осуждаются. Будешь потом доказывать, что экзамен сдала своим умом.

– Не буду я ничего никому доказывать. Наплевать мне на чужое мнение, – вскипела Малика, именно потому, что друг озвучил её опасения.

Кирилл примирительно развёл руками:

– Ты мою итальянскую пассию называла старушенцией, а этот дядюшка явно старше.

– У нас ничего и не было, может и не будет, – пробурчала девушка.

– Будь осторожна, – зловеще начал Кирилл, – тяга к преподавателям у тебя в крови. Помнишь, как твоя мама познакомилась с Профессором?

– Не сравнивай меня с этой кукушкой. – Малика на секунду нахмурилась и задумчиво добавила: – Завтра отец приезжает с твоей бабушкой. Раньше наши родственники не особо общались, а это уже второй раз они едут навестить нас на одной машине.

– А летом Профессор сам меня доставил к тебе, хотя раньше убил бы на месте, если бы рядом унюхал.

Малика нехотя, словно смущённо, призналась:

– Я разложила карты на Веронику Петровну. В ближайшем будущем её ждёт судьбоносное событие в личной жизни, связанное с любовью. Там часто мелькал крестовый валет. Боюсь, нас с тобой ждёт сюрприз. Так, что они, скорее всего летом об этом хотели поговорить, вот отец и пригласил тебя, чтоб заранее подружиться. Признаваться они и не думали.

– Да, ладно! Профессор и бабуля? Не хочу тебя обидеть, но бабушка всегда считала твоего отца шарлатаном и, как бы помягче выразиться, насмехалась.

– Может, и насмехалась, но это не мешало ей бегать на шарлатанские консультации раз пять или шесть.

Кирилл удивился.

– Так часто! А когда это началось?

Малика задумалась.

– Это всё в последний год. Ты же знаешь, отец тот ещё конспиратор, не обо всех случаях мне известно. Может, эти визиты были прикрытием для их отношений? Карты показывают их симпатию друг к другу.

Юноша неискренне открестился.

– Карты же не могут показывать настолько однозначно.

Малика благосклонно глянула на друга.

– Знаешь, что могут.

Кирилл скользнул взглядом над головой собеседницы, Малика обернулась и увидела незнакомку, тонкую и стройную, как балерина, с собранными в пучок светлыми волосами. Девушка разминалась, повторяя танцевальные движения.

Малика щёлкнула пальцами перед лицом друга.

– Ты её знаешь?

– Марина, – восхищенно выдохнул Кирилл, – с филологического.

Малика уже пристальнее оглядела девушку и снова повернулась к другу.

– Да ты влюбился, дружище.

– Похоже на то, – не стал спорить Кирилл.

– Ладно, Ромео, не буду тебя отвлекать. Ты следующий выступаешь. Ни пуха.

Малика хлопнула Кирилла по плечу и подмигнула, многозначительно скосив глаза на балерину.

– К чёрту, – ответил он.

Малика ушла недалеко, отступила в тень кулис, чтоб не отвлекать друга, но при этом видеть его. Волновалась она не меньше самого чтеца, нетерпеливо притопывала на месте и грызла ноготь. Но Кирилл с первой же строчки смог захватить зал.

Проехав все моря и континенты,

Пускай этнограф в книгу занесет,

Что есть такая нация – студенты,

Веселый и особенный народ!

Он свободно двигался по сцене и, казалось, просто разговаривал с залом, обращаясь то к одному слушателю, то к другому. То, что эти реплики складывались в четверостишия, никто и не замечал.

Понять и изучить их очень сложно.

Ну что, к примеру, скажете, когда

Все то, что прочим людям невозможно,

Студенту – наплевать и ерунда!

Вот сколько в силах человек не спать?

Ну, день, ну два… и кончено! Ломается!

Студент же может сессию сдавать,

Не спать неделю, шахмат не бросать

Да плюс еще влюбиться ухитряется.

А сколько спать, способен человек?