Хроники Драгомира. Книга 2. В тени Обсидиана

Но от этих слов Луна смутилась еще больше и начала притворно браниться на Фиччика, который все-таки вырвался из ее рук.

– Луна вот ты где! А я тебя ищу, – запыхавшаяся Сентария подбежала к подруге. – А… ты не одна… И чем же мы заслужили визит вашего умнейшества?

– Не ругайся, – поспешила вмешаться Луна. – Оникс мне помог, научил заклинанию.

– Да ладно? – подозрительно прищурилась Сентария.

– В общем, девушки, вы тут разговаривайте, не буду вам мешать. – Оникс быстрым шагом направился в сторону школы.

– Еще раз спасибо, – крикнула ему в спину Луна.

Оникс, не оборачиваясь, махнул рукой, как бы отвечая, что не стоит благодарности.

– Правда помог? – недоверчиво спросила Сентария.

– Да! У меня получилось! Вот прямо отсюда выбрались корни и обнимали меня.

– Даже обнимали? – Сентария с восторгом уставилась на подругу. – Это большая удача! Значит, сразу признали тебя за свою.

– Обнимали и качали в воздухе, как в колыбели. А что, бывает по-другому?

– Не то слово! Они могут и под землю затянуть, и в воздухе подвесить. А могут вообще перебрасывать человека друг другу, как мячик. И только когда его уже затошнит, отпускают.

– Ничего себе, – прошептала удивленная Луна.

– Так что тебе несказанно повезло. Меня они в первый раз изрядно потрепали. У них, видите ли, было игривое настроение. Но потом мы, к счастью, нашли общий язык… Раз ты закончила на сегодня, предлагаю сходить к Древлию, узнать, что он хотел сказать. А потом в лабораторию, в мою теплицу, у меня там утром наиинтереснейший образец получился. Не терпится тебе показать.

Девочки, взявшись за руки, побежали к Древлию. Придя на полянку, они с разочарованием увидели, что тот опять спит.

– Уважаемый Древлий! Здравствуйте! – крикнула Луна прямо в огромное ухо.

– Хр-хр-хр, – раздалось в ответ.

– Древлий! Проснитесь, пожалуйста, мне очень нужно с вами поговорить, – не сдавалась девочка.

– Бесполезно! – Небольшая птичка села на ветку рядом с ними. – Полчаса назад садовники накормили его вкуснейшими удобрениями, так что спать будет как минимум до завтра. Я тут уже год живу. Все его привычки наизусть знаю. Если хотите с ним поговорить, приходите завтра.

– Опять завтра, – тут же заворчала Луна. – Это завтра преследует меня!

– Конечно, преследует, – засмеялась Сентария. – Оно всех преследует, так как всегда наступает на пятки сегодняшнему дню. Ничего, прибежим завтра.

– Теперь и не знаю, когда прибегу, – грустно сказала девочка. – Я ведь освоила заклинание вызова. Значит, завтра мне уже надо ехать в школу Гарнетуса. Так мы договорились с родителями.

– Значит, у тебя завтра свидание с Аметрином, – хихикнула Сентария и хитро подмигнула подруге, скорчив очень загадочную гримасу.

– Скажешь тоже! – возмутилась Луна. – Просто занятие. Ничего особенного.

– Знаем мы ваши занятия!

На лице Сентарии творилось что-то невероятное. Брови многозначительно поднимались на середину лба, а глаза подмигивали по очереди. Про улыбку можно не говорить, она была просто до ушей.

– Смотри там, когда будешь глазки строить, сильно ресничками не хлопай, а то снесет бедного Аметрина на ту сторону земли. Все-все, я пошутила…

Сентария ловко увернулась от небольшого камешка, брошенного Луной.

– Раз завтра ты будешь в Гарнетусе, бежим скорей в лабораторию, я тебе такое покажу, с ума сойдешь.

Девочки торопливо зашагали к огромному зданию лаборатории, которой гордились все жители Смарагдиуса.

Это была не обычная лаборатория, какую можно увидеть по ту сторону земли, а настоящий мир чудес, сотворенный руками человека. Называлась она Флорессия[9 - Flores (лат.) – цветы.] что означало вечноцветущая. Высокое многоярусное здание в форме гигантской полусферы было построено из особо прочного стекла. Блики шестигранных ячеек, напоминавших пчелиные соты, делали ее похожей на огромный бриллиант. Внутри лаборатория выглядела еще более удивительно. Разделенная на множество секций, теплиц, экспериментальных комнат, она напоминала громадный муравейник. Там всегда было полно людей, которые целый день сновали туда-сюда, нагруженные горшками с цветами, саженцами, мешками с удобрениями, коробками.

Во Флорессии выводились все экспериментальные образцы растений, таких как Целовальник гостеприимный, с которым Луна уже имела честь познакомиться и который когда-то украла Жадеида для своего петрамиума. Здесь кипела (в прямом и переносном смысле) работа над созданием лекарственных отваров. В многочисленных горшочках постоянно что-то варилось, шипело, пузырилось и булькало. Кроме лекарств тут варили мыло, кремы, духи и прочую парфюмерную продукцию. Запах стоял потрясающий. Луне каждый раз чудилось, что она попала в цветочную страну чудес. Она обожала бывать во Флорессии.

Сентария за руку тащила подругу, которая опять вертела головой и вытягивала шею, силясь хоть что-то увидеть на бегу.

– Подожди, дай посмотреть!

– Тебя только отпусти, потом до завтра не найдешь. Опять застрянешь в какой-нибудь секции, где делают что-то интересненькое. А у нас тут везде интересно. Поэтому идем сначала в экспериментальный зал, а на обратном пути можешь смотреть что хочешь.

Дотащив Луну до нужной теплицы, Сентария нетерпеливо подтолкнула девочку к огромному столу и торжественно сказала:

– Смотри!

Та уставилась на стеклянный колпак, под которым, к своему изумлению, увидела Серафима, чинно восседающего на кончике толстой ветки, торчащей из горшка.

– Зачем ты туда посадила хранителя? – недоуменно спросила она.

– Никого я туда не сажала, – загадочно засмеялась Сентария.

– Как не сажала? Я же не слепая, – возмутилась Луна.

– Ты не слепая… А я не дурак, чтобы сидеть под колпаком. Как подсказывают мне мои умнейшие мозговые извилины, сидеть под стеклянным колпаком чрезвычайно вредно для моего хрупкого здоровья.

Заспанный Серафим вылез из рюкзачка Сентарии, залез к ней на плечо и с наслаждением потянулся.

Луна пораженно разглядывала богомола и его двойника, находящегося за стеклом.

– Ничего не понимаю. – Она протерла глаза руками. – Ты сделала себе второго хранителя? Но как? Мне говорили, что они уникальны и невозможно найти ни одного хранителя, хотя бы немного похожего на другого. А твои совершенно одинаковые!

Донельзя довольная Сентария захлопала в ладоши:

– Я так рада, что у меня получилось!

– Но как?

Фиччик, глядя на все это действо, недовольно заворчал:

– Не понимаю, почему это тебе интересно! Не вижу надобности создавать второго такого же, как я. Я должен быть единственным! Зачем тебе два таких? – В голосе Фиччика зазвучали трагические нотки. – Что за ерунду ты придумала, Сентария? А если бы научились создавать таких же, как ты? Тебе было бы приятно? И мне непонятно, почему молчит Серафим? Тут нужно огорчаться, а не веселиться.