Пятая группа

V группа
Татьяна Алхимова

Управление поручило Тому дело о пропаже девушки Го – одной из Пятой группы. Если бы он знал, во что его втянули, то никогда бы не взялся за расследование. Люди живут под прицелом миллионов камер, и бесследное исчезновение человека кажется невозможным. Вопросов всё больше: как можно пропасть, когда каждый твой шаг отслеживается, чем опасна Пятая группа, как с ней связан хантер Майки? Получится ли отыскать Го, и кто в итоге одержит победу: личность или общество, Управление или человечность?

Татьяна Алхимова

V группа

***

Жизнь – это просто мерцающий в темноте свет.

(Хаяо Миядзаки)

Темнота. В помещении настолько темно, что его размеры угадать невозможно. Одна из стен полностью занята гигантским экраном, на который выведено изображение с камер наблюдения, установленных в доме на окраине пригорода. Полупустая комната, около окна стоит невысокий детский стол и такой же крошечный стул, на нём сидит мужчина в черной водолазке и синих джинсах. Он согнулся в три погибели и быстро водит рукой по белому тетрадному листку – пишет.

– Вы узнаете этого человека? – раздается глухой мужской голос из динамиков. Где они расположены – неизвестно, поэтому кажется, будто звук льется со всех сторон, даже из-под черного пола.

– Нет.

Том

Бывает легче читать между строк, чем строку за строкой.

(Генри Джеймс)

В эту маленькую серую тетрадь я решил записать всё, что успел узнать. Хотя прекрасно понимаю, что читать это вряд ли кто-то станет просто потому, что не найдёт эту тетрадь. Некому будет искать.

Но я толком не могу сказать, зачем записываю всё это, наверное, для того, чтобы не сойти с ума, чтобы верить самому себе. Сюда, в этот брошенный дом далеко за городом, я притащил единственного свидетеля, но он упорно не рассказывает мне, что знает. Твердит одно и то же. Да уже и не важно, что он может рассказать.

Сюда я запишу то, что помню. То, что видел своими глазами, то, что читал в документах по этому делу и то, что запомнил из допросов.

Начну с основной информации. Меня зовут Том Хайкингс. Мне 28 лет. Я приехал сюда по приглашению Главного Управления по Надзору и Охране Человеческой Целостности. Я – следователь высшего ранга по поиску хозяев пропавших вещей и самих исчезнувших предметов тоже. Но раньше мне никогда не доводилось расследовать пропажи людей. Особенно – таких. Но, обо всём по порядку. Буду излагать события в той последовательности, которая восстановит верный временной порядок происходящего. Сам-то я получал информацию разрозненного, от чего совершил много ошибок.

28 апреля ровно в 7 часов 45 минут утра мне позвонил мистер Филкс. Я никак не ожидал его звонка. Во-первых, у меня в тот день был выходной, во-вторых, Филкс никогда никому не звонит лично. Все сообщения, любой степени важности, он передает через секретаря или присылает на почту, реже – в мессенджеры. Так быстрее и надежнее.

Мне пришлось отложить завтрак в сторону и ответить на его звонок. Привычным, чуть грубоватым тоном, мистер Филкс (Чарли Филкс, если быть точным) сообщил мне, что самолет вылетает через пять часов, мои билеты уже отправлены на почту. Неожиданно. Никаких комментариев о цели полета, о местоназначении он сообщить мне не удосужился, бросив только короткое «Жди, еду». Я повесил трубку. Понятно, что дело сверх важное, иначе никто не стал бы лишать меня выходного, это всегда грозит штрафами для любой компании, тем более – для государственной. Хорошо помню, что доедать завтрак не стал. Переоделся в привычный костюм – черную водолазку и джинсы, уложил необходимые вещи в небольшой чемодан. Умылся. И стал ждать.

Ровно через полчаса, в 8:15, Филкс был у меня дома. Грузный, вечно потеющий человек. Он принес с собой запах дешевого кофе, дезодоранта и фруктовой жвачки. Со стороны никогда не скажешь, что именно он – главный следователь.

– Том, – сказал он мне. – Ты летишь в Москву.

– Я видел билеты. Цель визита?

– Приглашение Главного Управления по Надзору и Охране Человеческой Целостности, – отчеканил Филкс.

– Повод?

– Пропажа.

– Важная персона? – всем известно, что Управление занимается контролем численности населения Земли, поддерживает баланс между группами. И всячески пресекает конфликты на корню. Даже если они успевают возникнуть в мыслях. Целостность личности – целостность человечества. Хотя теперь я могу написать, что ничем таким оно всерьез не занимается. Управление контролирует исключительно Пятую группу.

– Эта информация мне недоступна. Но если Управление обратилось к нам, то – наверняка.

– Я не занимаюсь этим.

– У тебя отличные рекомендации и опыт. Высший ранг. Там, – он неопределенно поднял толстый указательный палец к потолку, – считают, что ты – идеальный следователь для этого случая.

– Так кто пропал?

– Носитель.

– Пятая группа? – на всякий случай уточнил я, хотя и так всё было ясно.

– Да. Впервые.

– Это невозможно, – я моментально прикинул вариантов десять, как можно обойти контроль Управления, и тут же признал их все неосуществимыми.

– Как видишь, возможно.

– Сделаю, что смогу.

– Это мировой важности дело, Том.

– Я понимаю. Но почему я?

– Ты не можешь отказаться, – зачем-то проговорил Чарли чуть тише.

– Разве я отказываюсь?

– Нет, – он кивнул и добавил, – вот и славно. В Москве тебя встретят и всё объяснят.

– Можно вопрос?

– Да.

– На какой срок рассчитана командировка? – я помолчал, размышляя, будет ли корректно задавать волнующий меня вопрос. – Через две недели согласован отпуск.

– Как вернешься, так и пойдешь в отпуск.

На том мы и расстались. Я мало что понял из этого разговора. Конечно, информация по делам такого рода засекречена. Единственное, что не давало мне покоя весь путь до аэропорта, так это то, что именно меня взяли вести это дело. Пропажи людей не мой профиль. Работа с мировой государственной тайной, а именно – с Пятой группой, даже не профиль моего отделения.

Как и всегда – аэропорт полон. Толпы людей носятся от терминала к терминалу, расталкивая всех и вся своими огромными чемоданами. Я не люблю аэропорты и самолеты. По работе постоянно приходится общаться с людьми и иногда совершенно не хочется никого видеть. Регистрация в этот раз прошла быстро, приятная девушка за стойкой вежливо попросила мои документы, долго рассматривала удостоверение, сверялась с данными, – всё, как и раньше. Поймал себя на мысли, что гораздо приятнее иметь дело с живым работником, чем с терминалом. На международных рейсах частенько работают живые люди.

Самолет оказался полупустым. Странно. Моё место у окна, но рядом – никого, так что лететь буду спокойно. Тогда мне действительно казалось странным, что никто не направляется в Москву – одно из самых популярных направлений в последние годы. Да и как пересадочный узел она невероятно удобна. Перелеты через Тихий океан временно запрещены, так что если нужно в Гон-Конг или Токио, то Москва самый лучший вариант. Исключая, может быть, Дубаи. Но там всегда ужасно много отдыхающих, что с целью пересадки туда лучше не соваться.

Весь перелет я спал. Не помню, чтобы мне что-то снилось. Милая стюардесса разбудила меня часа через четыре после взлета и предложила поесть. Я попросил кофе с рогаликом, кстати, совсем неплохим на вкус, и снова уснул.

Москва встретила меня дождем. Пару раз я бывал в этом городе проездом, но кроме стен гостиницы и видов из окна такси ничего не успел рассмотреть. Этот город совсем не похож на все остальные европейские. Даже при беглом осмотре кажется, что внутрь большой воронки закинули архитектурные куски разных времен, хорошенечко перемешали, да так и оставили. Где-то сплелись воедино времена начала и середины двадцатого века, а к ним примыкает, как бы невзначай, век двадцать первый с его небоскребами и яркими клетчатыми фасадами, покрытыми пластиком. А за поворотом неожиданно возникает век восемнадцатый и какая-то первобытная глушь.