Влюбиться в жертву

Опять поднялась волной досада, которую он так старательно изгонял из себя.

– Хорошо, Тина, – рубанул вопросом он, – как давно вы виделись со своим мужем?

– Уточняю, – заметила она без эмоций в голосе, – бывшим мужем, и к тому же гражданским, мы не были расписаны. А виделись мы две недели назад, когда он забирал свои вещи.

– Почему он их забирал?

– Мы расстались, – пожала равнодушно плечами она.

– Почему? – вел беседу в мягкой форме допроса Беркутов.

– Хороший вопрос! Я сама себе его задаю, но несколько иначе: почему мы не расстались раньше? – усмехнулась невесело девушка и вдруг спросила прямо: – Артем Константинович, что произошло?

– Я объясню вам позже, ладно? – ушел от ответа он. – Меня интересует все, что связано с вашим бывшим мужем.

– С ним что-то случилось?

– Ничего страшного. Извините, но все-таки я вынужден вас спросить: что послужило причиной вашего расставания?

Ей позвонила на работу Ритка.

– Тина! Мне срочно нужно твое черное платье!

– Здравствуй, Рита, я тоже рада тебя слышать, и у меня все в порядке!

– Тинка, не вредничай! У меня обалденный клиент, и он пригласил меня в шикарный кабак!

– В шикарных кабаках флиртуют, а не говорят о делах. Ты вообще-то в курсе? – усмехнулась Тина.

– Я бы хотела совместить, если получится. Для этого мне и нужно твое платье!

– Заезжай вечером и возьми.

– Мне надо сейчас! У нас намечена встреча в пять. Понимаешь – в пять: очень по-деловому. Я сейчас лежу в ванной и буду приводить себя в порядок. Тиночка, пожалуйста, съезди за платьем и привези мне. Очень тебя прошу! Может, это судьба!

– Боже, спаси нас от этого! Обычно все, что «может, судьба», ты посылаешь через неделю-другую очень далеко, придав ускорение словами!

– Это ты у нас порядочная жена, а мы, одинокие девушки, ищем своего принца методом научного тыка, не ожидая милостей от природы!

– Ладно, ты там не утонешь, в ванной?

– «Ладно» – это значит, что съездишь, или призыв заткнуться? – осторожно уточнила Ритка.

– Съезжу, а то, не дай бог, разрушу счастье подруги!

– Я тебя люблю! Жду!

Войдя в прихожую своей квартиры, Тина увидела туфли мужа и его портфель и удивилась – странно, он никогда не приезжал домой днем. Может, что-то случилось?

Она собралась позвать его, даже вздохнула поглубже, когда вдруг услышала доносящиеся из спальни непонятные звуки. И уже подходя к двери, обо всем догадалась, но какая-то сила – скорее всего, желание убедиться окончательно, не дав себе трусливой возможности подумать, что не так все поняла, – заставила ее войти в комнату!

На кровати происходил апогей «большой и чистой любви» в исполнении Тининого мужа и ее же ближайшей подруги Людмилы.

Он скакал на ней, рвался к финалу, громко выкрикивая матерные слова. И в этот момент Тина столкнулась взглядом с Людмилой, лежащей под ним. И ее взгляд, за секунду, из откровенно чувственного, отрешенного стал испуганным.

Тина медленно вышла, осторожно притворив за собой дверь.

Прошла в кухню, заварила себе кофе, села за стол с чашкой в руке, закурила и уставилась в окно невидящим взглядом, пытаясь разобраться в хаосе своих мыслей.

Девушка испытывала целый букет чувств – непонимание и жгучую обиду на Людку, какую-то брезгливость от самой этой нелепой ситуации, но все это было второстепенным. Главным и самым сильным чувством оказалось огромное облегчение, ощущение, что некая невероятная тяжесть, давившая на нее много лет, вдруг свалилась с плеч, освободив от непомерного груза! Это поражало и немного пугало.

«Я потом с этим разберусь! Сяду, подумаю и все пойму, а сейчас мне надо выдержать разговор! Просто потерпеть немного и пережить его!» – твердо, почти по слогам отдала она себе приказание.

Тина услышала звук закрывающейся входной двери – ушла Людмила. На кухню вышел Алексей, босиком, в брюках и расстегнутой рубашке, вперед своим солидным брюшком.

– Свари мне тоже кофе, – попросил он.

Тина молча показала ему рукой на плиту – жест, означающий «вари сам!».

– Ты же знаешь, я не люблю варить кофе, – раздраженно сказал он, достал из холодильника бутылку минеральной воды и налил себе в стакан.

Выпил залпом воду, поставил стакан на столешницу и выдвинул обвинение.

– Ты сама в этом виновата! – начал наступление Алексей. – Ты уже несколько месяцев со мной не спишь! В конце концов, я нормальный мужик, мне секс нужен регулярный, а не тогда, когда твое величество соизволит!

– Я не знала, что ты любишь материться в процессе! – еле сдерживая подступивший неожиданно предательски рвущийся смех, сказала Тина.

– Да, люблю!!! – закричал он. – Меня это заводит! Но с тобой это невозможно!! Ты же вся такая, прямо княгиня гребаная! С тобой рядом чихнуть страшно: вдруг ты не так поймешь!!

– Леша, ты не нервничай сильно-то, – очень спокойно сказала Тина. – Ты пойди, собери необходимые вещи на первое время. Я потом остальное упакую.

– Я не собираюсь от тебя уходить! Подумаешь, трахнулся мужик! Ну и что?! Если ты мне не даешь, это еще не повод для развода! Ты сама виновата!! – еще раз упрекнул он истеричным фальцетом.

– Хорошо. Я во всем виновата, – согласилась Тина, даже головой кивнула в подтверждение и закончила: – Но жить с тобой я больше не хочу. Пожалуйста, собери вещи и уходи!

– Дура! Идиотка! Вот так взять и все разрушить!! На что ты жить собираешься?! На свою зарплату?! – орал возмущенно Алексей.

– Леш, – ровным тоном вразумляла его она, – все время, что мы с тобой живем вместе, я живу на свою зарплату. У тебя деньги брала редко и только на продукты. Не думаю, что с твоим уходом стану жить хуже или бедней.

– Я вложил в эту квартиру бешеные бабки! Это мой дом! – нервничал он все сильней.

– Леш, – все так же спокойно говорила Тина, – это не твой дом, это квартира моих родителей. И перестань хоть раз в жизни считать деньги!

– Ты еще припомни, что первое время ты нас кормила!! – Лешка не мог остановиться, ему было просто необходимо ее во всем обвинить.

– Мы с тобой прожили пять лет, из них три года на мою зарплату, – уставшим тоном напомнила она. – Это не просто первые годы – это три из пяти! Я очень тебя прошу, будь ты мужчиной хоть раз – уйди, и все!

– Хорошо! Я уйду сейчас, но мы еще вернемся к этому разговору, когда ты немного остынешь! – сказал он и вышел из кухни.