Проклятый граф. Том III. Тайна баронета

Чеслав дернулся, пытаясь уйти с линии атаки, уклониться от собственной пули, отправленной по обратному адресу со скоростью, вполне достойной выстрела, но не успел. С губ его сорвалось болезненное шипение, похожее на то, что издавал не так давно Ричард, и оборотень, слегка согнувшись, схватился за правую руку чуть выше локтя, едва снова не роняя оружие.

– Что б тебя!.. – вырвалось у него яростное рычание, взгляд, направленный на врага, исполнился злобы, однако, почти сразу же изменился. В желтых глазах сверкнула насмешка, и Чеслав, кривовато ухмыльнувшись, перехватил пистолет в левую руку, легко прокручивая его на указательном пальце.

– Ты бы мог стать хорошим стрелком, юный де Нормонд, – задумчиво вымолвил он и, быстро куснув себя за губу, пытаясь скрыть улыбку, покачал головой, – Вот только хороший стрелок способен держать оружие в обеих руках.

– А «хорошим стрелком» ты, как я понимаю, полагаешь себя? – заинтересованно осведомился Роман, скрещивая руки на груди, – Ну, что ж, блажен, кто верует…

Ответит Чеслав не успел. Людовик, с искренним интересом пронаблюдавший все это небольшое представление, в котором он, судя по всему, находился всецело на стороне брата, неожиданно поднял руку, как школьник, желающий задать вопрос.

– А что вообще за тема с тем, что ты – родственник Рикки? – он опустил руку и, потерев некогда разбитый Ричардом нос, пожал плечами, – Вот честное слово, впервые слышу, что у нашей шавки есть какой-то невразумительный брат. Ты на себя хоть в зеркало-то смотрел, Чес? Вы же даже близко не похожи, какое уж тут родство!

– Не называй меня так! – сквозь зубы проговорил Чеслав, бросая на нового собеседника откровенно яростный взгляд. Татьяна, невольно вспомнившая Ричарда, так не любящего, когда сокращают его имя, поежилась. Кажется, вот и оно – сходство, об отсутствии которого говорил Луи…

– И его, – продолжал, между тем, оборотень, – Родственники не всегда похожи внешне, мальчик, чему доказательством служит твоя собственная семья.

– А с моей семьей как раз-таки все ясно, – молодой маг ухмыльнулся, невинно пожимая плечами, – А вот про родню Ри… чарда мне пока не приходилось даже слышать.

Лэрд, удивленно оценивший звучание своего полного имени из уст того, кто, казалось, чисто принципиально не желал его произносить, даже немного приободрился.

– Ты удивишься, но мне вот как-то тоже, – сумрачно отозвался он и, вновь немного опершись здоровым плечом на замершую рядом пантеру, поморщился, – От одной мысли, что у меня вот такой братец сразу голова болеть начинает… – глянув на Дэйва, который при последних словах обеспокоенно повернулся к нему, мужчина слабо усмехнулся и, пытаясь вновь расставить все точки над i, немного возвысил голос, – Слышь, ты, как тебя там… Вот моя семья, видишь? – он слегка потрепал пантеру по загривку и, кивнув назад, на обитателей замка, к которым, конечно, относил и Романа, сейчас отделившегося от их толпы, продолжил, – И вот. Для тебя в этой идиллической картине места не предусмотрено, так что, сделай милость, отвали от меня и ото всех нас.

Чеслав, кажется, временно даже забывший о своем первом противнике, ныне пораженном и выведенном из строя, медленно перевел взгляд на него. На лице его отразилось величайшее внимание, оборотень словно пытался не упустить ни одного слова, не пропустить ни единой мимолетной интонации в голосе собеседника.

Ричард умолк, и его оппонент, вероятно, решив, что настала его очередь, с усмешкой поднял руку, неожиданно снимая очки и убирая их в нагрудный карман. Лицо его, лишенное этого атрибута плохого зрения, неуловимо изменилось, стало выглядеть гораздо моложе, и теперь уже не казалось лицом взрослого мужчины. Это был парень, молодой человек, конечно, постарше Луи или Романа, но, судя по всему, моложе самого Ричарда.

– Ричард… – медленно, словно пробуя имя на вкус, промолвил он и, скривившись, слегка покачал головой, – До чего же отвратительное имя ты себе выбрал. Я буду называть тебя по-прежнему, Рене. Скажи мне… – он неожиданно поднял пистолет и, прислонив его ствол к собственной щеке, демонстративно взвел курок, – Нужен ли ты «семье», о которой так громко говоришь? У каждого из них и без тебя много родных, ты лишь помеха… Ах, Ренард-Ренард, а ведь мне доводилось уже говорить тебе, и даже не единожды, что кровь гораздо гуще воды, но ты почему-то отказываешься верить моим словам. С ними тебя связывает лишь то, что здесь, – парень, ни капли не опасаясь собственных действий, указал дулом себе в висок, – И только. Общей крови тут нет, – он поморщился и, устало вздохнув, неожиданно махнул пистолетом в сторону собеседника, словно бы внезапно посчитав его недостойным этих речей, – Да что с тобой разговаривать… Твой дружок, хранитель памяти, помог тебе выкинуть из жизни не только меня, но и себя самого, забыть свои корни, забыть обо всем, что было некогда, что связывало тебя с твоей настоящей семьей! Интересно… – он медленно вытянул руку с пистолетом и, немного повернув его, указал дулом точно на голову Дэйва, – Если я убью его, это вернет тебя к реальности?

Его собеседник, явно не понимая ни слова из последних заявлений противника, недоуменно нахмурился.

– Ты опять несешь какую-то… – начал, было, он, но не сумев договорить, вскрикнул, хватаясь за лоб. Голову разрывало болью, на какое-то мгновение оборотню показалось, что это рыжий мерзавец успел выстрелить в него, попав прямо в череп… И от этой мысли становилось еще больнее.

Чеслав, сузив глаза, чуть ухмыльнулся и, недолго думая, спустил курок. Выстрел прозвучал, как отдаленный раскат грома, как похоронный колокол над разверстой могилой хранителя памяти, и Дэйв, замерев, немного выпрямился. Он не собирался двигаться с места, не мог подставить хозяина под атаку, намеревался сам защищать его до последнего вздоха, но у Ричарда на сей счет оказалось иное мнение. Не раздумывая, он шатнулся вперед, падая возле пантеры на колени и закрывая ее собой.

В этот раз пуля вошла ему под правую лопатку, и мужчина не сдержал вскрика. Ощущая, как проникает, как разъедает его изнутри жгучий метал, он медленно повернулся и последним усилием прижался к пантере, надеясь еще заслонить ее от возможных атак. Дэйв, глядя расширившимися от ужаса глазами, как хозяин, пачкая черную шерсть кровью и теряя сознание, медленно сползает по его боку на землю, почти застонал, а после, с яростным рычанием, совершенно обезумев от гнева, рванулся вперед, определенно желая разорвать горло спокойно наблюдающему за ним мерзавцу, однако, исполнить задуманное не успел. Винсент, преградив ему дорогу, буквально вцепился в загривок дикой кошки, совершенно не опасаясь ни ее когтей, ни клыков.

– Стой, дурак! – зарычал он, едва удерживая рвущуюся в бой пантеру, – Ему только того и надо, он убьет тебя! Да стой же ты, упрямец чертов!

На пальце его, поймав и отразив солнечный свет, ярко сверкнуло кольцо с опалом. Чеслав, с интересом прищурившись, прижал пальцы к губам и неожиданно широко, как-то очень заинтригованно улыбнулся.

– Так вот, как в нем должно засиять солнце… – негромко вымолвил он, и хранитель памяти, отчаянно борющийся с пантерой, замер, недоверчиво взирая на него. Оборотень быстро провел языком по нижней губе и, пытаясь сдержать улыбку, вежливо приподнял брови.

– Итак, ты нашел его… Винсент, – имя собеседника в его устах прозвучало с какой-то особенной, очень странной интонацией. Анхель, кажущийся совершенно безучастным к происходящему, довольный ролью наблюдателя, но не участника, едва заметно прищурился и чуть-чуть выпрямился. Со стороны прочих участников событий это осталось незамеченным.

– Ты нашел и надел его, – продолжал, казалось, размышлять вслух Чеслав, – И что же, как ощущения?

– О чем ты говоришь? – Винсент, теряющий нить повествования, наверное, также, как и Ричард только что, нахмурился, – Откуда тебе вообще известно, что мы нашли этот перстень?

– За вами следили, – последовал безмятежный ответ, и взгляд желтых глаз скользнул куда-то наверх и немного вбок, туда, где высилась одна из башенок Нормонда. Хранитель памяти машинально глянул туда и на секунду замер. На крыше, на самом ее краю, восседал огромный черный ворон, слишком знакомый, чтобы не быть тотчас же узнанным.

– Так и знал, что птичка не спроста… – пробормотал он и, упрямо мотнув головой, сжал освободившуюся, ввиду успокоения пантеры, руку в кулак, – Ну, так и что? Даже если я решил надеть эту безделушку, тебе-то что за дело до этого?

Чеслав неожиданно резким движением поднял подбородок и, прищурившись, свысока взглянул на собеседника. Губы его растянула насмешливая, удивленная улыбка.

– Так ты не знаешь… – он закусил губу и слегка покачал головой, – Как интересно. Выходит, провалами в памяти здесь страдает не один, а сразу двое! – он негромко рассмеялся, весело сверкнув глазами, – Хранитель памяти, лишенный памяти – пожалуй, это самое удивительное зрелище, что я видел в жизни, а видел я немало, можешь мне поверить! Прошу, ответь мне… – он провел указательным пальцем по нижней губе и заинтересованно склонил голову набок, – Где он был? Этот перстень? Видишь ли, Курк известил меня о вашем визите в домик старого мага, но подробностей он, увы, не видел.

Винсент, хмурый и мрачный, как небо в пасмурный день, на краткое мгновение сжал губы. Несколько секунд он явственно колебался, не зная, отвечать ли на заданный вопрос или же гордо проигнорировать его, однако, в конечном итоге, решил, что ничего особенно важного сообщить он бы не сумел в любом случае, просто по причине своего незнания.

– В камине, – он слегка пожал плечами, всем видом демонстрируя, что не придает этому ни малейшего значения, – Никогда бы не подумал, что такого, как ты, интересуют украшения.

– О, меня они интересуют ничуть не меньше, чем мастера! – Чеслав, воодушевленный и какой-то странно радостный, немного взбудораженный, весело тряхнул огненно-рыжей шевелюрой, – Значит, в камине… Что же, это многое объясняет. Хотя бы то, почему его не смог обнаружить я… – он моргнул и, вероятно, не желая раскрывать все карты сразу, оглянулся по сторонам, медленно поднимая пистолет, – Так… На чем мы остановились?

– Он слишком ценен, – голос, раздавшийся несколько сбоку, заставил оборотня, отвлекшись от своих мыслей, да и действий, удивленно покоситься на говорящего. Альберт, поймав его взгляд, спокойно улыбнулся.

– Пощади его… Че?слав.

Молодой человек медленно повернул голову в сторону мага и, немного склонив ее набок, быстро улыбнулся. Глаза его странно блеснули – Чеславу то ли нравилось, что ударение в его имени поставили на другое место, то ли нет.

– Хорошо, – негромко отозвался он и, вновь глянув на хранителя памяти, пожал плечами, – В его смерти резона для меня нет, – он пытливо вгляделся в противника, и улыбка его стала довольной, – И раз уж ты слишком ценен для мастера…

Татьяна, наблюдающая все происходящее с величайшим напряжением и, вместе с тем – с невольным интересом, возрастающим, казалось, все больше от слова к слову нового знакомого, растерянно покрутила головой.

– Но почему «Че?слав» … – пробормотала она, очень тихо, как ей показалось, однако же, для оборотня, обладающий воистину волчьим слухом, весьма различимо. Живо обратив внимание на новую собеседницу, он вежливо склонил голову.

– Потому, что это мое имя, мадемуазель. Че?слав Вилкас, к вашим услугам. Однако же, предпочитаю, чтобы меня называли Чесла?в, – в улыбке, цветущей на его губах, явственно отразилась насмешка, – К французской речи я с тех пор уже привык…

Девушка вздрогнула, непроизвольно сглатывая. Воспоминания о том вечере, о той страшной ночи, что она была вынуждена пережить, вернувшись в прошлое при помощи браслета, память о мимолетном знакомстве с человеком, тогда представившейся ей вымышленным именем, нахлынула на нее, заставляя снова ощутить трепет.

– Вы… – голос ее дрогнул, однако же, она попыталась скрыть это, – Вы тогда сказали… «Скоро все закончится». Вы… имели в виду не бал, да?

Чеслав удивленно хлопнул глазами. На лице его явственно отобразилась попытка вспомнить собственные слова, произнесенные три сотни лет назад.

– Я так сказал?.. – озадаченно переспросил он и, предпочитая не заострять внимания на этом вопросе, равнодушно пожал плечами, – Ну, что ж, вполне возможно. Не нахожу, увы, это чрезвычайно важным… Но сколько здесь разговоров! – он приподнял, было, раненую руку, дабы коснуться пальцами лба, однако, смог лишь чуть скользнуть ими по собственной щеке. Рана все-таки мешала ему полноценно двигаться.

– Вместо действий вы, я вижу, предпочитаете речи, – продолжал, между тем, оборотень, – И это при том, что господин граф по сию пору молчит, хотя и действий никаких не предпринимает… – он чуть ухмыльнулся. Намек на прозвучавшие некогда слова Анхеля, утверждавшего, что Эрик предпочитает пустую болтовню делу, был слишком очевиден, чтобы его могли не узнать все присутствующие, включая и самого вораса. Последний едва заметно дернул уголком губ, устремляя все внимание на молодого графа. Видимо, слова Чеслава с одной стороны не слишком нравились ему, коль скоро отражали его собственные, почти повторяя их, но с другой, именно поэтому перекликались с его собственным мнением, заставляя ждать реакции от блондина, ждать с большим интересом.

– Каких действий ты ждешь от меня? – Эрик, сделав небольшой шаг вперед, оставаясь позади Винсента, однако же, вставая перед Татьяной и Владиславом, развел руки в стороны, – У меня нет оружия, чтобы противостоять тебе, и я слаб. Я лишен сил. Мы втроем, – он кивнул в сторону молодых людей за своей спиной, – Находимся под защитой стен замка, а единственный, против кого я бы мог выступить… – здесь его взгляд уперся в Альберта, – Предпочитает пока не вступать в бой.

– Господину графу дали возможность проявить свое красноречие, – Анхель, не удержавшийся от язвительного замечания, ухмыльнулся и со вздохом покачал головой, – Как благородно…

– Я люблю быть благородным, – незамедлительно отозвался Чеслав, даже не обернувшись к нему и, скользнув взглядом по личностям, под защитою стен замка не находящимся, задумчиво коснулся стволом пистолета собственных губ, похоже, выбирая, кто из них достоин стать его жертвой.

– Вы правы, господин Эрик, правы… – рассеянно вымолвил он, останавливая взор на пантере. Винсент, заметив это, поторопился встать перед ней, расправляя плечи. Давать друзей в обиду он не собирался.

– Убить вас было бы слишком просто, и чересчур скучно – вы безоружны, вы глупы, и вы даже не пытаетесь сопротивляться… Пожалуй, я уделю внимание более интересным противникам. Винсент… – взгляд желтых глаз метнулся к лицу хранителя памяти, – Отойди.

– С чего бы это вдруг? – Винсент, умеющий, когда надо, не уступать в дерзости речей ни Роману, ни Людовику, ни, уж тем более, какому-то рыжему оборотню, ухмыльнулся и, как будто бы в раздумье, поднял глаза к небу, – Ах… да-да. Твой хозяин велел тебе не драться со мною, жаль-жаль…

Лицо Чеслава мгновенно изменилось. Из-под маски вежливости, мягкости и почти что приветливости, снова показалось на свет жестокое и непримиримо-яростное существо. Последние слова собеседника определенно задели волчью гордость – никаких хозяев он не признавал, и мастера таковым отнюдь не считал.