Ненасытное море

Время клонилось к одиннадцати вечера, и молодой бизнесмен, утомленный сегодняшними делами, мирно подремывал на диване перед камином. На подлокотнике покоился стакан с виски, из которого он до сих пор не сделал ни одного глотка; рядом лежала книга, ни одной страницы которой он еще не прочел.

Он задремал, едва опустившись на диван, сраженный усталостью и сейчас, сквозь сон, убеждал себя встать, умыться и по-человечески лечь в постель. Сил на это не было, и убеждения на утомленное сознание не действовали.

Звонок телефона заставил его вздрогнуть и кое-как вынырнуть из сна, протягивая руку к аппарату. Трубку удалось взять только со второго раза – пальцы никак не могли нашарить искомое.

– …Да?..

– Прошу прощения, что тревожу в такой час, мистер Конте, – учтивый голос охранника, дежурившего сегодня у выхода, заставил мужчину заморгать, изо всех сил прогоняя сон, – К вам пришел человек, и я не могу взять на себя смелость пропустить его, если вы не скажете…

Мистер Конте широко зевнул, и махнул рукой.

– Что за человек?

– Он не назвался, – охранник немного понизил голос, – Он… довольно серьезен, где-то даже мрачен. Темноволос, темноглаз, небрит – носит шотландскую бородку. Одет в длинное черное пальто…

Мужчина едва не выронил трубку. Последней детали ему вполне хватало, чтобы опознать неожиданного гостя.

– Пусть поднимается, – охрипшим голосом бросил он и, сбросив вызов, поторопился надавить на одну-единственную кнопку, вызывая того, кому звонил чаще всего.

В квартире снизу послышался звонок, чей звук очень хорошо доносился до живущего наверху бизнесмена – квартиры были соединены лестницей и, по большому счету, чтобы поговорить с соседом, а по совместительству лучшим другом, ему требовалось только свеситься через перила и позвать. Но мистер Конте любил условности.

– Что случилось, Ник? – знакомый молодой голос зазвенел в трубке, и Доминик Конте почувствовал, что сон окончательно покидает его сознание. Он тяжело вздохнул и, закрыв глаза, потер переносицу.

– Ко мне посетитель пришел. Темноволосый, небритый и в длинном черном пальто.

Собеседник приглушенно охнул, попытался что-то сказать, но слов не нашел и только выдохнул:

– Иду!

В ухо понеслись короткие гудки, и Доминик медленно опустил трубку на рычаг. После чего, еще раз вздохнув, заставил себя подняться и, морально готовясь к самому худшему (хотя и не предполагая, какую форму оно примет на сей раз), направился к входной двери.

Он еще не успел подняться по трем ступеням, ведущим из гостиной в прихожую, когда по лестнице, соединяющей две квартиры, застучали знакомые шаги, и над перилами показалась кудрявая, светловолосая голова молодого человека с обеспокоенным лицом и испуганными светло-голубыми глазами.

– Не пришел? – быстро спросил он и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил, – Ну, он же не дурак, чтобы опять пытаться тебя убить, да еще и представляясь при этом!

– Он не представился, – откликнулся мрачный мужчина, сверля взглядом входную дверь, – Он просто сказал, что пришел ко мне. Нет, я не думаю, что он пришел, чтобы убить меня, Дерек… Но приход его в любом случае не к добру.

Его собеседник понурился и, вздохнув, кивнул. С этим спорить было затруднительно, да и просто глупо.

Он хотел сказать еще что-то, добавить нечто столь же логичное, но не успел произнести ни слова.

По ушам резанул звук дверного звонка, и Доминик отпер дверь.

…

Когда дверцы дорогого лифта распахнулись, пропуская его на лестничную площадку, мужчина не удержался от легкой усмешки. Сам он пока не мог позволить себе приобрести столь роскошное жилье, но был более, чем удовлетворен и съемной квартирой, за которую, впрочем, не платил хозяину ни цента.

Да, Доминик удачлив… Он всегда знал это, и каждый раз, сталкиваясь с ним, убеждался все больше и больше. Удачлив во всем, сукин сын, даже в том, что касается сохранения жизни, даже в том, что касается отношений со своим собственным палачом!

Он медленно выдохнул и, сжав правую руку в кармане в кулак, покачал головой. Нет-нет, никакой ненависти, скорее некоторое неприятие, смешанное с презрением и умноженное на раздражение. И почему он должен просить о помощи именно этого человека…

Он подошел к двери и, не давая себе размышлять, надавил указательным пальцем левой руки на кнопку звонка.

Дверь распахнулась тотчас же – хозяин, предупрежденный охраной, вероятно, ждал его. Что ж, ничего удивительного.

Мужчина приподнял подбородок и, не пытаясь таиться или разыгрывать доброжелательность, устремил холодный взгляд на открывшего дверь человека в наполовину расстегнутой белой рубашке и штанах от официального костюма. Темноволосого, высокого человека, с пронзительными голубовато-зелеными глазами, заставляющими вспомнить об океане.

Слишком хорошо знакомого человека.

– Здравствуй, Альфа, – Доминик, видя, что добра ему не желают, на всякий случай расправил широкие плечи, – Что тебя ко мне привело?

Альфа с совершенным равнодушием повел плечом.

– Да так… – губы его скривила ухмылка и он, растягивая эффект, неспешно вытащил из кармана все еще испачканную в чужой крови руку, – Руки хотел помыть.

Хозяин квартиры приоткрыл рот, потом закрыл его и попытался что-то сказать.

– Ты… как… кх… кто… – чувствуя, что связно говорить не в состоянии, он тряхнул головой и, выдохнув, – Заходи, – сделал шаг в сторону.

Мужчина с убийственным спокойствием вошел в квартиру некогда ненавистного человека, своей несостоявшейся жертвы и, обнаружив, что тот не один, усмехнулся.

– Решил позвать подмогу? Не буду лгать, что рад тебя видеть, Тедерик, – и, возвращаясь к прежней теме, он мельком оглянулся на хозяина, – Где ванная?

– Там… – Доминик, вытянув руку, указал на проем коридора в правой стене гостиной, – До конца, последняя дверь налево. Что произошло?

Альфа не ответил и, дернув плечом, направился в указанном направлении. Молодой человек, сраженный демонстрацией окровавленной руки ничуть не меньше, чем его друг, с осторожностью кашлянул, не желая позволять старому знакомому оставлять вопрос без ответа.

– Арчи… что случилось?

Убийца замер на полушаге и, медленным, растянутым во времени движением повернувшись к новому собеседнику, послал ему неприятную улыбку.

– А что всегда случается? – с насмешкой произнес он и, пожав плечами, ответил сам себе, – Я убил человека. Поговорим позже, Рик, у меня пальцы друг к другу прилипают.

Как только полы черного пальто, взметнувшись на миг в воздух, скрылись в коридоре, Дерек повернулся к другу и ошарашенно покачал головой. Доминик был бледен.

– Я думал, он завязал… – тихим голосом, не желая привлекать внимания убийцы, произнес молодой человек, вглядываясь в собеседника, – Ты же говорил, он вроде и ресторан открыл…

– Открыл, – отстраненно отозвался Доминик и, мотнув головой, прижал руку ко лбу, – Дьявол! Ну вот как в воду глядел – ничего хорошего от его прихода ждать не стоило! Кого он, черт возьми, опять убил, зачем явился доложить об этом?! Я терпеть не могу, когда он вот так хладнокровно… пальцы у него друг к другу прилипают! – Конте тихо застонал сквозь сжатые зубы и, повесив голову, уныло пробормотал, – Он с ума меня сведет, этот Молле…

Тедерик, не зная, какие слова утешения подобрать для поникшего друга, да и сам испытывающий примерно те же чувства, что и он, слабо улыбнулся и чуть развел руки в стороны. Голубые глаза его стали виноватыми – юноша всегда испытывал смущение, заступаясь за Арчибальда.

– Зато теперь он просит тебя о помощи, Ник. Это… уже кое-что.

– И делает меня пособником убийства! – вспылил Ник, взъерошивая собственные волосы, – Дьявол, дьявол! Не зря мой отец назвал его сухопутным дьяволом – в Арчибальде Молле нет ничего человеческого!

Ответ последовал отнюдь не от того человека, к которому гневный бизнесмен обращался.

– Спорное утверждение, – коснулся его слуха холодный, как всегда, голос сухопутного дьявола, и из коридора появился Молле, вытирающий руки белым полотенцем, – Но спорить я пришел не об этом, Конте.