Проклятый граф. Том III. Тайна баронета

– Хорошие знакомства ты завел… – в раздумье вымолвил Роман, слегка качая головой. Чужим виконт не доверял, хотя и понимал, что его собеседник и друг вряд ли бы оказался столь наивен, чтобы связаться с кем-то подозрительным. Может, у хранителей памяти существует какой-то негласный договор помогать друг другу…

– Винс, – Татьяна, подав голос, неожиданно примолкла, задумчиво кусая себя за губу и, выдержав паузу, продолжила, – Скажи… а ты не пытался посоветоваться с этим Марко насчет тех подозрений, что у нас возникли в избушке Рейнира? Ну, насчет того, что тебе тоже могли стереть память…

– Я упоминал об этом, – сдержанно отозвался мужчина. Эти воспоминания удовольствия ему не доставляли и, признаться, беседы на эту тему он бы предпочел избежать, однако, понимал, что вопрос чересчур серьезен, чтобы его можно было просто проигнорировать.

– Я провел в Италии несколько дней, а с ним познакомился в один из первых, поэтому он успел передать мой вопрос Паоло. Тот полагает, что это, в общем и целом, вполне вероятно, но был искренне изумлен, что кто-то вообще рискнул сделать это. Меня, без ложной скромности замечу, считают одним из самых сильных представителей своего… вида, – он усмехнулся и, вздохнув, задумчиво качнул головой, – Среди магов известия расходятся быстро, мне иногда кажется, что у них существует какой-то тайный способ общения, где-то на уровне подсознания, как будто у них один разум на всех… Альберт – личность довольно известная, Татьяна, и ты, как его дочь, известна ничуть не меньше. Многие считают, что ты, родившись, перехватила у отца силу носителя, и именно поэтому он теперь рвется вернуть себе и ее, и предметы…

– Чушь! – девушка, нахмурившись, откинулась на спинку кресла, скрещивая, как давеча Ричард, на груди руки, – Альберт никогда не был носителем! Он умеет обращаться с браслетом, но я не уверена, что знает, что делать с кулоном, поэтому о нем и не говорит. К тому же Тио! Кошка выбрала меня, принесла мне браслет и отдала его, а я…

– По крайней глупости его надела, – подтвердил виконт и, оглядевшись, слегка приподнял бровь, – Кстати, а где это хвостатое насекомое?

Хранитель памяти, только намеревавшийся сказать что-то до крайности умное, или же спросить что-то не менее важное, пораженно моргнул и перевел на молодого человека недоумевающий взгляд.

– Хвостатое насекомое?

– Он ее постоянно так называет, – Татьяна, устало вздохнув, опустила руки, кладя их на подлокотники и, бросив недовольный взгляд на, напротив, абсолютно довольного юношу, покачала головой, – Она, по-моему, уже скоро будет отзываться на это, как на второе имя.

От двери, ведущей в холл, донеслось вопросительное мяуканье, и виконт прыснул, культурно закрывая ладонью рот. Девушка, не оглядываясь, поморщилась.

– Я же говорила.

– Наша дружная семья наконец-то в сборе? – веселый голос, послышавшийся вслед за мяуканьем с той же стороны, заставил наконец всех присутствующих обратить свое внимание на кошку и на вошедшего вместе с ней человека.

За спиною его, сквозь открытую дверь, видна была блестящая, роскошная облицовка холла, его великолепное убранство и на фоне этого антуража он, светловолосый, высокий, облаченный в черный костюм с выглядывающей из-под него белоснежной рубашкой, выглядел истым дворянином, настоящим графом, каковым, собственно, и являлся, или же… сотрудником похоронного агентства. У его ног, периодически потираясь о них, вилась песочно-рыжая кошка с пронзительными зелеными глазами. Игнорируя обожающего издеваться над нею виконта, она радостно встречала и приветствовала хозяина.

– Винсент… – серые глаза вновь прибывшего, такие теплые и живые, остановились на хранителе памяти, и он, в несколько шагов подойдя к тому, радостно протянул руку для пожатия, – Счастлив вновь видеть. Тебя долго не было…

Мужчина, сам заулыбавшись при виде своего экс-хозяина, поднялся со стула, крепко обнимая того и прижимая к груди. Блондин, обняв его в ответ, легонько хлопнул приятеля по спине и, высвободившись, оглянулся на кресло, в котором привык сидеть, проводя вечера в компании своей большой семьи. Девушка, до сего момента скромно его занимающая, поторопилась встать, культурно уступая хозяину замка его законное место.

Молодой человек, усмехнувшись, подошел к ней и, приобняв, легко поцеловал в губы в знак приветствия, а затем, действительно сев в кресло, уверенно притянул девушку к себе на колени. Сопротивляться та не стала.

Ричард, который, наблюдая всю эту церемонию приветствия, некоторое время молчал, наконец не выдержал.

– Как-то вы очень быстро, – подозрительно хмурясь, произнес он, – Я ожидал, что вы вернетесь позже. А где Цепеш? У меня к нему… конфиденциальный разговор, – с этими словами он выразительно потер кулак об ладонь.

– Хочет поставить мотоцикл поудачнее, – отстраненно откликнулся молодой граф и, переведя взор на собеседника, заметив царапины на его лице, виновато покачал головой, – О… Прости, Рене. Я говорил ему, что надо остановиться, но он сказал, что мы уже слишком далеко уехали, а ты наверняка доберешься сам до замка.

– И ты ему поверил?! – моментально вспылил мужчина, даже вскакивая на ноги, – А если бы я умер там, в лесу, вы бы хоть труп мой на обратном пути подобрали? Или ждали бы, пока он в замок сам приползет?!

– Да что ты кипятишься? – молодой человек в элегантном черном плаще, в свитере с высоким воротом и с мотоциклетным шлемом в руках, решительно диссонирующим со всем эти нарядом, зайдя следом за своим спутником, уселся на ближайший к нему стул, небрежно кладя шлем на стол, рядом с рюкзаком Винсента, который тот тоже успел расположить на изящной столешнице, – Ты же добрался до замка, живой и почти невредимый, вот и выходит, что Эрику я не соврал и прерывать путь не надо было… А где коляска?

– Покоится под той самой елкой, – ядовито отозвался оборотень и, практически упав обратно на стул, претенциозно воззрился на блондина, – Так почему так быстро? Вас что, завернули обратно?

Девушка, некоторое время молчащая, взволнованно оглянулась на молодого человека, на чьих коленях гордо восседала.

– Что-то случилось?

– Это как сказать, – Эрик, продолжая одной рукой обнимать ее, уверенно сунул вторую за пазуху и извлек оттуда аккуратно, но явно давно сложенный документ на гербовой бумаге. Внимание всех присутствующих мгновенно переключилось на него; Роман недоверчиво склонил голову.

– Ты хочешь сказать… Эрик, это же не может…

– Это завещание отца, – молодой граф быстро улыбнулся и, кое-как расправив документ, аккуратно разложил его на столе. На несколько секунд воцарилась тишина, все недоверчиво созерцали завещание, пережившее три сотни лет и дождавшееся своего часа.

– Хочешь сказать, оно хранилось в банке? – Ричард недоверчиво скривился; взор его наполнился подозрением, – ощущалось, что оборотень готов признать завещание недействительным.

– Да, – ответ последовал почему-то не от блондина, а от его спутника, известного всем присутствующим под именем Влада Цепеша. Он вздохнул, отбросил с лица несколько прядей темных волос, рефлекторно прижал ладонь к груди – ребра, лишь недавно восстановившиеся после повреждений, нанесенных ему при последней стычке с врагами, все еще немного ныли, – и, наконец, продолжил:

– Таково было распоряжение его составителя. Когда мы вошли в банк, я, честно говоря, немного удивился – все взгляды были прикованы к Эрику, его там как будто бы знали, а ведь мы все можем поклясться, что прежде он там не бывал. Но оказалось…

– Завещание отца хранилось там три века, – перебил его молодой граф, – И, если честно… в нем полно странностей.

Ричард, моментально оживившийся, снова поднялся со стула, протягивая руку к старинному листу гербовой бумаги, однако, на половине пути остановился.

– Можно взглянуть?

– Конечно.

Получив разрешение, оборотень аккуратно придвинул к себе документ и, радуясь воцарившейся тишине – даже Роман, замерев в ожидании вердикта замкового законника, молчал, – некоторое время пристально изучал его.

– Ты прав… – наконец медленно проговорил он, – Завещание составлено по всем правилам, оно абсолютно законно, однако, имеется ряд странностей.

Татьяна, Винсент и Роман, как самые несведущие в данный момент личности, недовольно переглянулись. Выразить всеобщее негодование не преминул виконт, в чьи, добровольно взятые на себя обязанности это входило.

– Может, вы не будете пугать нас загадками и скажете все, как есть? Как я уже говорил сегодня Винсу – не понимаю происходящего даже я, поэтому искренне сочувствую остальным, ибо они не понимают еще больше.

Девушка, не в силах придумать достойный ответ, молча показала молодому нахалу язык; Винсент только усмехнулся. Ему нравилось все происходящее, нравилось сразу по возвращении быть тут же с головой погруженным в обычный бедлам, царящий в стенах этого замка, поэтому он-то как раз даже не возражал, если бы Ричард, Эрик и Влад потянули время еще немного, продолжая хранить интригу. Однако, делать этого они не стали.

– Странности начинаются с даты, когда должно быть открыто завещание, – первым подал голос местный юрист, продолжая недоверчиво изучать документ, – Ибо дата указана… сегодняшняя.

– Другими словами, – пояснил молодой граф, – Выходит, что отец знал, что я проживу три столетия и завещал передать мне состояние именно сегодня.

– В банке, вместе с завещанием, – подал голос Владислав, – Хранился даже его портрет. Не скажу, что самый удачный, но господин граф на нем вполне узнаваем. Портрет и завещание долгое время являлись особой достопримечательностью банка, от сотрудников в тайне их не держали, поэтому они и узнали Эрика, едва нам стоило войти.

– Ну… – Татьяна, честно пытающаяся найти объяснение этой странности, слегка пожала плечами, – Может быть, господин де Нормонд имел в виду не самого Эрика, а… скажем, его потомков?

Молодой граф при этих словах, улыбнувшись, ласково коснулся ладонью ее живота; девушка прижала его руку к себе. Винсент, заметив это, чуть склонил голову набок, подозрительно вглядываясь в молодую пару. Однако, сказать что-либо ему не удалось.

– Нет, – блондин отрицательно покачал головой, – Нет, в завещании ясно сказано – Эрик Стефан де Нормонд…

Оборотень, продолжающий, закусив губу, изучать завещание, задумчиво кивнул.

– Роман Натан де Нормонд, – продолжил он слова графа, – И Людовик Филипп де Нормонд… – последнее имя прозвучало особенно внушительно, повиснув среди гостиной, как туманная дымка. Виконт, умеющий иногда, по ситуации, быть серьезным и воспринимать все исключительно здраво, недоверчиво нахмурился.

– Невозможно! – отрезал он, – Три сотни лет назад мы все считали Луи мертвым, и отец первый должен был знать об этом! Или, может, завещание было слишком рано…

– Нет, – оборвав брата, Эрик вновь отрицательно качнул головой, – Дата составления указана уже после той трагедии. Отец знал, что Людовик жив.

На сей раз тишина, воцарившаяся после его слов, была еще тяжелее, еще мучительнее. Роман, зажмурившись, потряс головой.