Проклятый граф. Том II. Призраки прошлого

– Да уж, не глупая девочка! Ну, так что? Между прочим, Эрик сейчас там мокнет в гордом одиночестве, и если ты притворяешься, что желаешь ему добра…

– Я не притворяюсь! – огрызнулся явно задетый за живое мужчина и, резко сделав шаг к своему, вреднеющему буквально на глазах, собеседнику, решительным жестом занес руку. Роман растерянно заморгал.

– Погоди, а разве…

Винсент легко, но уверенно хлопнул его раскрытой ладонью по лбу и что-то буркнул себе под нос. Юноша категорически возмутился.

– Между прочим, у меня хрупкий и ранимый лоб, а ты… – узнать окончание этой фразы ни девушке, ни хранителю памяти так и не пришлось. Молодой человек замер, широко распахнув глаза и глядя куда-то в небытие, а может быть, во внутрь собственного сознания и чуть шевеля губами.

Винсент негромко вздохнул и, отойдя, присел на ближайший к нему стул, внимательно созерцая виконта де Нормонд.

– Все-таки решился? – негромко произнесла за его спиной Татьяна, облокачиваясь на стол и старательно поддерживая голову. Хранитель памяти кивнул.

– Быть может, он и правда сможет помочь ему, – так же тихо проговорил он, и девушка, понявшая, что мысли мужчины следуют теми же путями, что и ее собственные, на мгновение сжала губы.

– Быть может… – еще успела произнести она, прежде, чем Роман, медленно моргнув, с уже абсолютно другим выражением вновь взглянул на экс-льва.

– Так вот, в чем дело, – неспешно проговорил он и, тяжело вздохнув, опустил голову, – Да, непросто будет утешить его… Но я все же попробую, – он вновь поднял глаза и как-то по-особенному, с совершенно иным, непривычным для этого времени выражением, улыбнулся, – Спасибо за помощь, месье де ля Бош. Мне нужно найти брата, – и с сими словами он, более ничего не уточняя и не объясняя, не выражая решительно никакой реакции на возникшие в его памяти события, направился к выходу из гостиной.

Татьяна, недоуменно и обеспокоенно следящая за его действиями, чуть приподнялась на стуле.

– Роман?..

– А? – юноша, уже почти дошедший до двери, обернулся и, скользнув взглядом по девушке, опять глянул на Винсента, – Ах, меня что, считают невоспитанным плебеем? Что ж, прошу прощения, – он ухмыльнулся и, вновь подойдя к сидящему на стуле и довольно настороженно созерцающему его, мужчине, протянул ему руку для пожатия, – Здравствуйте, Винсент. Мы крайне давно с вами не виделись. Ну, что еще? Обратно спасибо.

Хранитель памяти, медленно пожав протянутую ладонь, неуверенно кивнул.

– Ага, давно. Целых три секунды.

– У хранителей памяти что, со временем вообще не лады? – молодой интантер демонстративно коснулся пальцами собственного виска и сразу же стал похож на самого себя, каким он был знаком Татьяне, – Столетия секундами считать – это как-то… Ладно, кошачье создание, я научу тебя правильно считать позже, мне действительно надо поговорить с Эриком, – завершив повергшее Винсента в крайнее негодование высказывание, он вновь предпринял попытку отправиться на выход. Девушка, не выдержав, вскочила на ноги, забывая про головную боль.

– Роман! – решительно окликнула она виконта, успевшего уже взяться за ручку двери, ведущей в холл, – Ты-то сам… как?

– Я? – молодой человек задумчиво почесал макушку, затем оглядел себя и вздохнул, – Мне грустно. Но не настолько, чтобы валяться в истерике по грязному полу. Так что, если вы ждали именно этого, вынужден разочаровать, – окинув взглядом явно пораженных его словами собеседников, он вздохнул еще раз, уже куда как тяжелее и даже с нотками обреченности, после чего на несколько секунд возвел очи горе, – О, и куда податься мне, несчастному, дабы спастись от ту… от недалекости людской? Я понимаю, что вы крайне поражены тем, что я не веду себя, как Эрик. И даже могу сделать скидку на состояние Татин, бившейся сегодня головой о стену. Но только ей! – парень сдвинул брови и, изо всех сил изображая серьезность, обвиняющее воззрился на явно совершенно не ожидавшего такой реакции хранителя памяти. Поняв, что тот тоже понимает не более бившейся головой Татьяны, юноша с обреченным видом развел руками.

– Ну, хорошо… Читаю в ваших глазах обвинение в бездушии и не могу оставить это без внимания. Что ж… – он неожиданно посерьезнел на самом деле и негромко проговорил, – Горе тоже имеет срок давности. Если только дать возможность этому сроку пройти… Ты сам сказал, – он снова обратился к внимательно слушающему его мужчине, – Я жил все эти три столетия полной жизнью. Знаешь, в ней было много событий – и грустных, и веселых, и странных и даже опасных… Но я жил. Я не могу, признаюсь честно, представить, каково это – провести три столетия в оцепенении, под гнетом воспоминаний, пусть задавленных с чьей-то помощью, но все равно накладывающих отпечаток на общее состояние, на сознание, на душу… Не могу. Если я воспринимаю то, что случилось, через призму прошедших веков, в сознании Эрика это, боюсь, было едва ли не вчера. Поэтому я хочу ему помочь, – запас серьезности кончился, и Роман ухмыльнулся, – И, похоже, чтобы это сделать, мне надо бежать отсюда, пока меня еще кто-нибудь не остановил!

– Да ладно уж, иди, – Татьяна, почувствовавшая после речи виконта некоторое облегчение, да к тому же и надежду на то, что Эрику тоже может стать легче, чуть улыбнулась, опускаясь обратно на стул, – Я все поняла, и больше останавливать тебя не буду.

– Весьма верное решение, – молодой человек подмигнул и, уже открывая дверь, грозно добавил, – И не подслушивать! Мы будем секретничать.

Винсент, не отвечая, лишь хмыкнул; Татьяна так и вовсе предпочла сделать вид, что слова были обращены не к ней.

Роман сокрушенно покачал головой и, наконец, покинул гостиную.

Винсент, проводив его взглядом, откинулся на спинку стула, очень видимо расслабляясь.

– Вот теперь и в самом деле все, – негромко и почти облегченно вымолвил он, прикрывая глаза, – И прошло это все лучше, чем я ожидал.

– Нам еще предстоит объяснить, что мы делали на балу в восемнадцатом веке, – девушка слегка вздохнула и, почесав продолжающий болеть затылок, неожиданно вопросительно нахмурилась, – Слушай, Винс… А почему мне ты память так не возвращал? Провел обзорную экскурсию, но и только… Вообще, я ожидала, что Эрика ты тоже в прошлое поведешь.

Хранитель памяти, медленно выпрямившись, неспешно обернулся к собеседнице и внимательно воззрился на нее.

– Ты что же, намекаешь, что раз уж сегодня день возвращения памяти, то мне и тебе ее вернуть надо? – он чуть покачал головой, – Пожалела бы ты свою голову, ей и так досталось сегодня.

– Ничего, она переживет! – Татьяна самонадеянно поднялась на ноги и, вцепившись в спинку стула, на несколько мгновений замерла, выравнивая свое положение в пространстве. Затем медленно двинулась вперед, приближаясь к по-прежнему сидящему на стуле мужчине.

– А вот если ты заставишь меня тебя уговаривать, подражая Роману, это будет не очень хорошо, – проговорила она, подойдя к нему практически вплотную, – Так что пожалей мою голову сам. Давай, я готова вытерпеть удар ладонью по лбу.

Винсент ухмыльнулся, поднимаясь со стула.

– Это не обязательное условие, – спокойно проговорил он и, сделав шаг к замершей в ожидании собеседнице, аккуратно коснулся кончиками пальцев ее висков, наклоняясь немного ближе. Татьяна, ожидавшая, что сейчас хранитель памяти применит тот же способ, что и с Эриком, коснувшись своим лба ее, слегка прикрыла глаза. Тепло рук Винсента успокаивало, боль, доселе уступавшая лишь холоду, как-то съежилась и, похоже, предпочла взять перерыв, и девушка, всецело доверившись мужчине, совершенно расслабилась.

Ощутив прикосновение ко лбу теплых губ, она вздрогнула и распахнула глаза. Хранитель памяти едва заметно улыбался, продолжая касаться пальцами ее висков, боль пока как будто не собиралась возвращаться, и девушка, тихо вздохнув, решила спустить этот, в общем-то, скорее братский, поцелуй, на тормозах. Тем более, что в сознании ее уже вовсю замелькали удивительно ясные картины недалекого прошлого…

Татьяна на мгновение опять прикрыла глаза, но тотчас же их распахнула и откровенно изумленно уставилась на стоящего перед ней мужчину.

– Так вот, о чем говорил тот ты… Мы и правда ни разу не?..

– Нет, – Винсент отрицательно покачал головой и, убрав пальцы с висков девушки, сделал шаг назад. Приятное тепло исчезло, и Татьяна чуть поморщилась, ощущая, что голова стремительно начинает замерзать.

– Дальше поцелуев дело у нас так и не зашло, – продолжил между тем хранитель памяти и, с явственным оттенком ностальгии вздохнув, перевел взгляд на ведущую в холл дверь.

– Все же у того тебя с культурой тоже было слабовато, – в свой черед вздохнула девушка, – Это же надо – брякнуть такое прямо в лицо, по сути, еще не знакомой девушке!.. А ты хочешь пойти подслушать? – последний вопрос относился к крайне внимательному, почти пронизывающему взгляду собеседника, все так же устремленному к дверям. Винсент чуть пожал плечами.

– Не могу сказать, что это будет очень уж культурно, но… А ты как думаешь?

– Я думаю, что теперь уже ты, наверное, не слышишь мыслей Эрика, – дождавшись согласного кивка со стороны мужчины, Татьяна кивнула сама и, чуть разведя руки в стороны, добавила, – Тогда у нас просто нет выбора.

Винсент медленно перевел на нее взгляд и тихо хмыкнул.

– Ты подаешь мне плохой пример, – сообщил он, аккуратно подхватывая девушку под локоть и осторожно увлекая ее в сторону холла, – И подталкиваешь к неправильным поступкам. И как меня угораздило связаться с тобой?

– Более неправильного, чем смех в темноте ты сделать не можешь, поверь мне, – очаровательно улыбнулась Татьяна, шагая рядом со спутником и уже выходя вместе с ним в холл, – А после общения с тобой прошлым, могу со всей ответственностью заявить – подталкивать тебя никуда не надо. Ты уже и так вполне подтолкнутый.

Винсент в ответ на это только ухмыльнулся, предпочитая не отвечать. Впрочем, продолжать абсолютно бессмысленный спор сейчас в любом случае было уже не время, – из-за приоткрытой входной двери доносились голоса графа и виконта де Нормонд.

– Я не понимаю, в чем ты можешь винить себя, – говорил Роман, не то отвечая на какие-то слова брата, не то просто выражая свое мнение, – После стольких лет ты все еще думаешь, что виноват ты?

На некоторое время повисло молчание, наполненное лишь тихим шелестом дождя. Выглянув в приоткрытую дверь и увидев косые струи, Татьяна вздохнула.

– Какой бесконечный дождь… – пробормотала она и чуть качнув головой, замолчала, не желая мешать графу де Нормонд отвечать.

– Ты просто не помнишь, – негромко произнес он после почти минуты безмолвия, – Не знаешь, а я… Я не могу рассказать…

– И не надо, – Роман слегка пожал плечами и с видом довольно безмятежным, добавил, – Мне и без тебя уже рассказали.

– Как?.. – Эрик, которого девушка и хранитель памяти могли видеть во все ту же щелочку приоткрытой двери, рывком развернулся к стоящему у него за спиной брату, – Как?? Кто?.. – на его лице отразилось понимание и он медленно провел рукой по лбу, убирая мокрые волосы назад, – Но он же не должен был, пока я не скажу…