Проклятый граф. Том VII. На крючке ярости

– Думаешь, Анхель и в самом деле считает его другом? Думаешь, ради Анри он сумеет забыть о своей ненависти к тебе, Антуану ла Бошеру, великому мастеру, так похожему на того… другого, – здесь мужчина чуть поморщился, – Думаешь, забудет о мести, оставит нас в покое? Ради Анри?..

– Кто знает, – великий мастер Альберт на несколько секунд сжал губы, мрачно размышляя, – Но одного мы отрицать не можем, Венсен, – пятнадцать лет Анхель не давал о себе знать. Был дружен с Анри, находился с ним рядом, но не попытался причинить нам вреда, не сделал ничего, что могло бы быть приятно ему и неприятно нам!

Собеседник его криво улыбнулся. С его точки зрения, Анхель сделал более, чем достаточно.

– Да, только переманил Анри на свою сторону. Ладно… я думаю, надо рассказать остальным. Такое умалчивать мы не имеем права.

Мастер слабо усмехнулся и покачал головой. Реакцию внука на это предсказать он мог.

– Анри будет зол, – негромко отметил он, – Но ты прав, друг мой, умалчивать это мы не имеем права.

***

Анри мерил резкими шагами коридоры замка, стремясь как можно скорее покинуть его. Он был в ярости, он никак не мог обуздать собственный гнев и знал лишь один способ немного успокоиться – пройтись по лесу и вдохнуть свежий, холодный воздух.

Природа всегда успокаивала его, всегда проливала бальзам на истерзанную собственной вспыльчивостью душу.

Быть таким раздражительным парню не нравилось – ему порой казалось, что он забыл выйти из подросткового возраста, ему хотелось стать более взрослым, более спокойным и уравновешенным, но… Разве Винс сейчас проявил себя уравновешенным? Разве дед вел себя спокойно? Нет! Они не дали ему и слова сказать, не захотели слушать его оправданий, они просто накинулись на него, смешали с грязью и растоптали!

Юноша стиснул кулаки, ощущая, как душу словно ножом режет острая ярость. Как они могли! Он, дурак, думал, что Винсент поймет его, думал… думал… да черт уже знает, о чем он думал, сейчас все неважно!

– Анри!.. – знакомый женский голос заставил парня на мгновение закрыть глаза, тотчас же прибавляя шаг.

– Не сейчас, мама! – бросил он и, злясь сам на себя, стремглав бросился к выходу из замка. Обижать мать он не хотел.

Молодая девушка, совершенно не изменившаяся за пятнадцать прошедших лет, как раз вышедшая из комнаты своих младших детей, проводила старшего сына растерянным взглядом. Потом грустно вздохнула и покачала головой.

Вспыльчивый нрав первенца был ей хорошо известен, как было известно и то, что в последнее время парень старался сдерживать себя, не раздражаясь по пустякам. Однако, сейчас его, по-видимому, что-то сильно задело… Но что?..

Анри вылетел из замка и, захлопнув за собой тяжелую, массивную дверь, почти пробежал несколько шагов, затем резко останавливаясь. Вокруг, устилая собою холм, раскинулась снежная белизна, чистая и прекрасная, спокойная и умиротворяюще-равнодушная.

Он глубоко вздохнул. Одеться, выскакивая из замка он не успел, и теперь холод постепенно пробирался под его легкую домашнюю рубашку, хватал за запястья и лодыжки, заставляя непроизвольно успокаиваться.

Парень наклонился и, зачерпнув ладонью снег, протер им разгоряченное лицо, ненадолго прикрывая глаза. Да… так хорошо. Спокойнее, еще спокойнее… вот, он уже совсем-совсем…

– Маленький наследник большого замка, – внезапно коснувшийся его слуха чей-то незнакомый, насмешливый голос, заставил парня распахнуть глаза и, ничего не понимая, завертеть головой, озираясь.

Он был уже не на холме, не перед входными дверями своего родового поместья. Он был… но где?

Анри нахмурился, пытаясь сообразить, как и куда его занесло. Вокруг было темно, немного прохладно – не так холодно, как на улице, но все-таки неуютно, – и, пожалуй, сыровато. Под ногами был камень. Незнакомый голос, что обратился к нему, разнесся эхом под невидимыми сводами… Хм.

Парень стиснул зубы и, щелкнув пальцами, раскрыл ладонь. На ней, освещая небольшой участок окружающего пространства, вдруг загорелся маленький огонек, похожий на пламя костра – трюк, которому он научился лет в двенадцать и которым до сих пор умело пользовался.

Свет пламени выхватил из тьмы темные каменные стены, каменный пол… чьи-то скованные ноги, руки, железный ошейник на чьей-то шее и, наконец, – насмешливые желтые глаза под огненно-рыжей шевелюрой.

Анри замер. Бывать здесь ему прежде не доводилось, встречаться с этим человеком – тем более, однако, кто это, он догадался сразу.

– Рыжая тварь… – молодой человек выразительно сплюнул на пол у ног пленника, – Как я оказался здесь?! Ты же обессилен!

Рыжий ослепительно улыбнулся.

– Ну, не настолько же, чтобы не поймать маленького глупца на крючок его собственной ярости. Ты так зол, мальчик… мм… Анри, если я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – Анри приподнял подбородок, глядя на собеседника свысока, – А ты – Чеслав. Рыжий оборотень, ненависть к которому я впитал с молоком матери, чертова тварь, которого не касается моя жизнь и моя ярость!

– Не касается? – Чеслав попытался немного приподнять подбородок сам, однако, ошейник не пустил его, – Отчего же… Анри, я ведь не пытаюсь задеть или обидеть тебя, нет-нет… Я лишь хочу посочувствовать. Ведь они не правы, не правда ли? – желтые глаза немного сузились, – Они оскорбили тебя… Им наплевать на то, что ты уже не ребенок, они все еще видят в тебе малыша! Это так раздражает, – он сочувственно шевельнул головой, пытаясь покачать ею.

Анри, чья злость на родных еще до конца не угасла, гневно выдохнул. Слова оборотня пробуждали его ярость вновь, подпитывали ее, заставляя злиться все сильнее, заставляя вести себя опрометчиво и говорить то, чего говорить не хотелось.

– Они не хотят понимать… – он закусил губу, хмурясь и опуская взгляд, – Не хотят понять, что я могу принимать решения, что я взрослый!..

– Конечно, – оборотень сочувственно прищелкнул языком, – Бедный мальчик, а ведь ты сильно изменился с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Это было мельком… но я запомнил. Знаешь, а ведь Анхель рассказывал мне о тебе, – он вновь широко улыбнулся, – Говорил, как ты стал храбр, умен и благороден. Обидно, что родные не хотят этого замечать… – он тяжело вздохнул и внезапно оживился, – Но я могу рассказать тебе кое-что, поделиться знаниями! Наклонись ближе, мальчик.

Анри недоверчиво повернул голову вбок. Стать предателем, поддавшись на какую-то провокацию Чеслава ему совершенно не хотелось, прислушиваться к его советам он не собирался, но, с другой стороны… выслушать то, что ему скажут, ведь совсем не значит следовать этим словам!

Парень легко взмахнул рукой, в которой удерживал пламя и маленький огонек, взлетев вверх, замер на несколько метров выше пола, рассеивая неверный свет вокруг. Молодой человек, всем видом излучая недоверчивость, шагнул ближе к своему собеседнику и немного склонился.

– Ну… – начал, было, он, но закончить не успел.

Оборотень, обессиленный, скованный, внезапно подался вперед и, ухватившись руками за ворот рубашки собеседника, дернул его к себе, приближая свое лицо к его и легко дуя на него.

Анри дернулся, ощущая, как дыхание рыжего мерзавца окутывает его, словно зыбким туманом и, не понимая, что происходит, резко сбросил его руки, отскакивая на шаг.

– Что… – дыхание перехватывало от ненависти, – Что ты… сделал, ублюдок?!

Чеслав криво ухмыльнулся. Играть с глупым мальчишкой ему нравилось.

– Ничего особенного, малыш, совсем ничего особенного… Я решил укрепить нашу с тобой дружбу. Отныне все, что ты увидишь и услышишь, будет доступно и мне, – желтые глаза насмешливо сузились, – Все, Анри! Каждое слово, каждый взгляд – все это буду знать и я!

– Тварь! – Анри, ощущая, как бешенство буквально затапливает его, метнулся вперед и, не раздумывая, изо всех сил ударил оборотня слева в челюсть.

Голова Чеслава мотнулась; на губах появилась широкая улыбка; с губ сорвался смех. Хохоча, веселясь от души, он медленно вернул голову в надлежащее положение и, глядя на парня из-под упавшей на глаза челки, выразительно слизнул выступившую на разбитой губе каплю крови.

– Бьешь пленника? Скованного, беспомощного, не могущего ответить человека… – улыбка его стала шире, – Что ж, поступок достойный сына благородного графа. Или в тебе вдруг взыграли гены деда-разбойника?

Тяжелый кулак молодого человека врезался ему в челюсть теперь справа, заставляя голову мотнуться в другую сторону. Чеслав хохотнул и сплюнул кровь.

Анри, ухватившись за цепь, идущую от ошейника вниз, к кандалам на руках, немного потянул за нее, вынуждая оборотня податься вперед. Серые глаза его сверкали яростью; лицо перекосилось от гнева, и Чеслав, видя такую вспыльчивость, испытывал откровенное удовлетворение удавшейся провокацией.

– Мой дед – благородный человек, дворянин, – отчеканил парень, глядя прямо в желтые глаза напротив, – А ты – бродяга, всегда был им и всегда останешься! Все понял, выродок?

Собеседник его хмыкнул, позволяя себе расслабленно повиснуть в руке наследника рода.

– Ты жесток, – промурлыкал он, насмешливо созерцая его, – Удивительно жесток для сына графа Эрика…

– Я не жесток, – раздраженно бросил Анри, – Я…

– Справедлив! – оборотень, произнеся это слово вместе с ним, вместо него, криво ухмыльнулся, – Анхель тоже говорил так когда-то, убивая детей.