Сказка о Зачарованном городе

Сказка о Зачарованном городе
Татьяна Андреевна Смирнова

История о городе, жизнь которого испортили злые колдуны. А спасать пришлось, как всегда, детям. Иллюстрации для книги созданы в результате постановочных фотосессий с подростками города Юрьевец на Волге.

Где-то среди бескрайних лесов центральной России затерялся городок. Не приметный для туристов, он стоял, забытый всеми, и лишь одна отставшая от похода школьница случайно вышла к нему. Точнее, она сбежала с крутого холма, и оказалась среди заколоченных домов, заброшенных улиц и тихих, словно уснувших, площадей. Она шла, недоумевая, заглядывала в окна, стучала в двери, но никто не отзывался. Разве, сорвалась стая стрижей со старой колокольни и зацокали по железной крыше цепкие лапки воронов.

Нет, не в полном безмолвии пребывал город, где-то звонко-звонко бежал ручеек. Наша школьница (заметим, что звали ее Наташей, как и миллионы других почитателей творчества Льва Толстого) наклонилась к струйке звонкой ледяной воды, чтобы утолить жажду, и тут же отпрянула.

– Привет, – раздался звонкий, смеющийся голосок.

– Ты кто? – Ошеломленно, озираясь по сторонам, спросила Наташа.

– Я – фея родничка.

– А где же все жители? И почему я тебя не вижу?

– Пойди к печке, она подскажет тебе, как увидеть меня и встретить людей, – сказала фея и залилась звенящим, как капли воды, смехом.

– Куда ж идти?

– Иди по тропинке. Найдешь старую вишню. Поблагодари ее за сладкие ягоды. И она пропустит тебя к заброшенному дому.

Действительно, пройдя несколько шагов, Наташа увидела большое, усыпанное бордовыми ягодами дерево. Никто б даже не посмел назвать эту Вишню кустом, настолько величаво и благородно она склонила свои увешенные вишенками ветки.

Наташа сорвала несколько ягод и вслух сказала: «Ах, какие сладкие ягоды! Ай, да вишня!» Тотчас ветки стали податливей, и за вишней в глубине сада Наташа увидела заброшенный дом. Калитка скрипнула и отворилась. Дверь тоже не была на замке. И вот, войдя в дом, Наташа увидела уютную, украшенную цветным узорчатым орнаментом, белую печь.

– Здравствуй, печка, – вежливо сказала Наташа.

– Здрава буди и ты, отроковица! – гулким, раскатистым голосом отозвалась печка. В ее акценте было нечто странное: она выговаривала все звуки, как они бы были написаны, не заглушая и не озвончая. Безударная «о» не превращалась в «а», а рядом стоящие согласные не съедались, как не бывшие тут, а звучали отчетливо на отведенных им местах. Кажется, что-то подобное Наташа слышала на концерте хорового пения.

– Меня послала фея родничка. Я хочу увидеть ее и других жителей города. Ты мне поможешь?

– Доброе дело. Помоги им, девица, ты справишься. А чтобы увидеть всех, надень волшебные одежды, кокошник да сарафан, и иди к родничку. Воды родничка и волшебство феи вернут тебя в то время, когда на город были наложены чары. Одежды уберегут тебя от колдовства. Разрушь заклятье и спаси город!

Наташа надела древний наряд и вышла на улицу. Среди берез маленькой девочкой в струящихся одеждах и венке из полевых цветов бегала фея. От счастья фея залилась звонким смехом и захлопала в ладоши.

– Я тебе помогу, я тебе помогу! – Фея бегала кругами вокруг изумленной Наташи, и с каждым новым кругом менялись цвета и звуки.

Когда Наташа пришла в себя, феи не было, а на поляне, совсем рядом, девушки в сарафанах, почти таких же, как у нее, водили хороводы и пели песни. Среди них была одна постарше других: она первая вела хоровод, запевала песню и звонче смеялась. «Ай, да Василиса, вот выдумщица», говорили про нее все кругом.

Девушки построились парами и начали играть в ручеек, но одной не досталось пары, и она, приметив Наташу, махнула ей рукой.

– Да ты, верно, из сельских, что сторонишься? Айда с нами в ручеек играть.

Так, нежданно, Наташа влилась в ручеек девичьего смеха и забав.

Собирались они на Девичьем лугу, и только пастух Егор, пасший вблизи коз, изредка присоединялся к ним.

– Вот, гляди-ка, Егор наш идет. Будет женихом в хороводе, пусть отыщет невесту, – и девушки засмеялись.

Егор услышал шутку, раскраснелся и отогнал коз подальше от Девичьего луга. А в низинке, у поля сидели три древних мага, сидели и завидовали веселью девушек.

– Ай, как смеются, балаболки! Превратить их что ль в сорок, окаянных! – Закряхтела старая ведьма.

– Улетела наша молодость – не воротишь. – Высказала другая. – Вон Кощей, хоть и бессмертный, но высох весь и скукожился.

– Тфу ты, Ягушка. Вечно как ножом по сердцу.

– Наведем-ка на девок дурман древнего Джина, и станут они угрюмыми и вредными, как мы. Лишь бы Кот Ученый не дознался.

Трое переглянулись. И начала Яга колдовать… Всю эту их беседу слышал Егор: испугался он за себя и за девушек, и пошел к ним обратно, чтобы пересказать услышанное.

А в то время Василисе стало не по себе: словно мировая грусть подкатила к сердцу, и представился ей тяжелый труд крестьян в полях, бурлаков на переправах, баб на реке, стирающих белье, девушек, доящих коров. Все это проплыло перед глазами, как кошмар. И в тоске Василиса прислонилась к березе. В эту минуту появился перед ней Кощей, как старичок с бородкой, и предложил дурманное зелье. Сомнения закрались в душу Василисе, и она отогнала его от себя.

Но почти тотчас же появилась перед Василисой баба Яга в образе достаточно приветливой и заботливой старушки.

– Что, Василисушка, приуныла? Тяжела жизнь людская, а что поделаешь… Но, знаешь, есть у меня средство: вот бутыль волшебная, выпусти из нее волшебный дух, и всем полегчает.

– Как это полегчает? – Удивленно спросила Василиса.

– Все получат, что хотят. Дети будут всегда иметь игрушки под рукой и перестанут докучать родителям. Белье само будет стираться. Пища будет готовой и нарезанной, даже посуду не понадобится мыть, Джин сделает столько посуды, что ее после еды можно будет выбросить. За мужиков в поле и бурлаков на реке Джин потрудится, им лишь останется есть да развлекаться.

Послушала рассказы Яги Василиса, взяла бутыль в руки и выпустила Джина.

… Неожиданно все переменилось: зарябили краски, сменились цвета. Девушки побросали хоровод и выстроились на прием к главному менеджеру по благоустройству, Яге Кощеевне.

– Следующий, – доносилось из приемной.

– Вот, мне приходится стирать мои наряды, нельзя ли как-нибудь это упростить? – Высказала Яге Кощеевне очередная просительница.

С сосредоточенным видом Яга поковыряла в черной коробочке и выудила оттуда тряпочку из синтетического волокна.

– Этим можно и срам прикрыть, и волосы подвязать. Не. Волосы срезай, так хлопот с мытьем меньше будет. И подолы у сарафанов порежь: чем короче, тем меньше стирка. А эту тряпку сбереги: сохнет она быстро, и гладить не придется.

Девушка с радостью взяла синтетическую тряпку и повязала на голову.

– Следующий.

– Мне б не готовить и не мыть посуду, слишком это много времени убивает.

Яга Кощеевна хлопнула в ладоши и достала из сумки одноразовую посуду и еду, запакованную в пакетики.

– И я тоже хочу, и я. И я…, – загалдели девушки.

– Все, что захотите, получите из этого волшебного коробочка: тут и игры, и разговоры, и портреты. И товар, какой пожелаете. Берите. Разбирайте.

Девушки с удовольствием взяли себе по коробочку и пошли на Девичий луг, жуя еду из пластиковой упаковки и запивая оранжевой жидкостью из мягкой пластиковой бутыли.

Но, как только погрузились они в мир Джина, исчез их смех и веселье. Одежды, доставленные Джином, сделали их похожими на парней, они часами смотрели в коробки, тыкали в них пальцами. И их ум улетал в иллюзорный мир Джина от Девичьего луга, от хороводов и гуляний. Василиса наблюдала со стороны, как обесцветились лица, потух взор, спал румянец, и веселые девки превратились в смурные безликие подставки для волшебных коробочков.