Правило игры

– Гляди-ка ты, умеет! – одобрительно проворчал оружейник Ратибор, рассматривая глубоко вошедший в колоду болт. – Ладно, рыжая, владей!

Когда выходили из лавки, Гризельда все же взглянула на колокольчик. Оружейник намудрил: вместо привычного бубенца над дверью был укреплен маленький шлем, на который сверху обрушивался меч-крохотулька.

Арбалет нес Вольга, ибо негоже женщине без нужды ходить с оружием. Поправляя на плече неподогнанный ремень, сказал вдруг:

– Нехорошо дарить девушке только самострел… – и, уцепив Гризельду под локоть, потянул к лавке торговца украшениями.

– Выбирай!

Привычно пропуская мимо ушей трели разбитного купчика о «красивых девушках, которые должны стать еще краше» (ага, знаю, сколь пригожа, умывалась сегодня, себя видела), Гризельда разглядывала предложенный товар. Дома она привыкла к массивным полновесным творениям придворных ювелиров. Золото, серебро, самоцветы, загустевшие в воде солнечные блики – драгоценный янтарь, красные рога подземного оленя Коралла, коими он пронзает дно южных морей…

Здесь все было проще и легче. Бронза, дешевое, быстро тускнеющее серебро, кость, стекло и даже глина, кожа и нитки. Тонкие витые браслеты, расходящиеся лепестками височные кольца, фибулы, пряжки, нордрские молоточки Тора, смольские лунницы, перстеньки и колечки вроде того зеленого, которое носит на левой руке Вольга. Но больше всего приглянулись Гризельде бусы. Одноцветные или пестрые полосатенькие шарики и на каждом пятнышко, будто веселый подмигивающий глазок.

– Вот…

Торговец завел новую сагу о красоте Гризельды, выбранных бус и о том, как эти две прелести друг друга дополнят. Его послушать, так само солнце должно замереть на небе, созерцая. Между делом была названа бусам цена («Себе в разорение! Но разве ж перед такой красотой…»). Вольга хмыкнул, звякнули, переходя из руки в руку, монеты, и гладкие «глазастые» бусины прильнули к шее Гризельды. Были они приятными и теплыми. На солнце, верно, нагрелись.

«Больше принцесса Гризельда в этой саге не упоминается», – подумала вдруг правнучка Берканы.

Эйнар объявился только утром, когда Вольга и Гризельда завтракали. Нордр все норовил посмотреть через плечо себе на спину и весь был какой-то чумазый и лохматый, словно неведомая сила проволокла его пузом по новым черепичным крышам герумского квартала, а потом долго валяла в пыли. Но рожа у Удачи была довольная, как у кота, который стянул у зазевавшегося повара добрый кус свежей печенки и сожрал в свое удовольствие.