Никому не нужные люди

– Сольв, может, тебе хватит? – озаботился Трэк. – Сам же говорил, что все эти палки-скалки не твое.

– Особенно после того, – невинно поинтересовалась Мокрида, – как тебя в той деревне добры молодцы дрынами, выдернутыми из забора, отходить собирались? Ты тогда еще так выл.

– Солевейг выл для устрашения, когда этих дурней в пруд загонял, – обиделся за меня Трэк. – В промежуточной трансформе. Ты просто не видела.

– Промежуточная трансформа… Какая прелесть! И волчий вой я обожаю. Сольв, повторишь как-нибудь специально для меня? Только не стоит пугать мирных селян.

– Мирных селян? Они сами первые начали. Если б Трэк на помощь не прибежал… Не знаю, почему они ко мне прицепились.

– Конечно, не знаешь, – согласно покивала головой целительница. – Всего-навсего средь бела дня тащился по деревне к колодцу умываться недопроснувшийся, с растрепанными косами, в одну из которых была воткнута ромашка. А из-за заборов на тебя пялились деревенские девки. Сольв, это мы с Трэком знаем, что до полудня тебя будить бесполезно. На селе жизнь другая, если человек не вскочил с первыми петухами, то, значит, ночь напролет чем-то занимался. Хотя какая личная жизнь может быть у типа, к изголовью кровати которого прислонен ржавый двуручник. Ты бы его хоть закрепил как-то, что ли. А то рухнет в самый ответственный момент и набалдашником по лбу. Или по затылку…

Черт, похоже, у Мокриды действительно был к дяде серьезный интерес. Когда наша целительница расстроена, она начинает язвить. Чаще всего на одну тему.

– Трэк, давай после турнира купим этой ехидне сундук ирисок. Может, язычок ядовитый к нёбу прилипнет.

– Шиш, – приятно улыбается Мокрида. – Специально буду есть по конфетке в день и, пока они не кончатся, – а в ящике их много! – говорить вам добрые слова. А еще я хочу корону королевы турнира. Не привезешь – год будешь со мной по музеям и театрам ходить, для антуража.

– В таком случае я не могу не победить. Ты только до трибуны добеги, а то тут к тебе не подъехать.

– Забрало опустить не забудь, – заботливо посоветовал Трэк.

– Ага, – добавила целительница. – Новые ссадины на твоей роже я не переживу.

Сказать, что я за эту томно хлопающую ресницами язву и довольно подхихикающего коренастого бородача я любому глотку перерву? Никто не поверит. А зря.

Мне повезло дважды. Я успел к тому моменту, когда де ла Нир бросил открытый вызов, и я был первым, кто ответил. Оказавшийся умницей конь не заартачился, подвез меня к рыцарю-зачинщику, и я коснулся острием копья его щита. Показалось, противник многозначительно хмыкнул из-под шлема, черта с два поймешь. Но не узнать гиппокампуса Лусебрунов он не мог. И не вспомнить, кому хамил полдня назад, тоже.