Воин Русского мира

Сашка дрогнул, едва не выронив смартфон, обернулся. Сильвестр смотрел на него с порога кухни и на загорелом челе его не было и следа скорби.

– Одну минуту… – попытался остановить его Травень.

– Об Иване Половинка и его жене Галине, – гнул своё незваный гость.

– Что?!

– Мне известен номер участка на кладбище, где похоронены обе Половинки. Вот только…

– Что?! А дети? Дети живы?!

– Зачем же так бледнеть? На вас лица нет, уважаемый Алекс.

Мир кружился перед глазами Травня. Белые локоны Елены, темные косички Алены, сапфир цвета ночного звездного неба, кучерявый мальчишка в шортах и с разбитыми коленками – Ванька Половинка. Голос незваного гостя звенел чугунным набатом:

– Вы так расстроились! Мне, право, жаль! Но я не могу удалиться, не удостоверившись. Информация получена вами? В моем письме нет ничего особенного, но всё же… – Он немного помедлил. – В письме содержится информация, которая хоть и с некоторой натяжкой, но всё же может считаться конфиденциальной. Там обозначено место и время встречи с моим помощником – Вестником.

– Погоняло?

– Позывной! В письме указано его имя, которое я не могу произнести вслух…

– Понятно. Неназываемый.

Ему показалось или Сильвестр на самом деле издал носом брезгливый, фыркающий звук? Наконец-то пробрало. Травню вдруг захотелось, чтобы гость исчез. Пусть даже он провалится сквозь пол, оставив по себе лишь клубы серного дыма. Не страшно. Лишь бы пропал. Сашка судорожно тыкал пальцами в скользкий экран смартфона. Всё. Письмо ушло. Может быть, кто-то отзовется. Может быть, Виктория жива. Или кто-то из малых… Эх, на что он надеется? Старшая – студентка, малые – школьники, одиннадцать и девять лет.

– Когда, ты говоришь, неназываемый встретит меня?

Снова хрюканье, потом сдержанный смешок и, наконец, культурная, сдержанная речь:

– Через двое суток. Место встречи указано в файле. При подъезде к месту встречи включите рацию. Вестник вызовет вас по номеру машины.

Сильвестр назвал государственный регистрационный номер «туарега» и выложил на кухонный стол черную коробочку полевой рации.

– Передай неназываемому – буду на месте через семьдесят два часа. А пока…

Сашка водил пальцем по списку контактов. Вот он, заветный номер. Маруся, Маняся, Машенька. Но говорить с дочерью в присутствии гостя никак не возможно. Травень поднял глаза. Кухня и прихожая оказались пусты. С тумбочки исчезли предметы шикарного гардероба, исчез и их странный хозяин. Через распахнутую дверь Травень глянул в комнату. Упакованные банковским способом купюры лежали там, где их оставил гость. Сашка подошел к столу. Он открывал и закрывал глаза, каждый раз надеясь, что банкноты превратятся в резаную бумагу. Но не тут-то было. На журнальном столике перед ним лежали две тысячи евро. На первый случай, как выразился незнакомец.

Смартфон затренькал на разные лады. Пришла смс-ка, пополнился новым посланием почтовый ящик. Начнем с смс-ки. Вдруг это дочь? Так и есть, сразу отозвалась, умница-красавица!

«Буду тебя ждать в шоколаднице на страстном напротив россии, – писала дочь в ответ на его просьбу о встрече, – у меня есть только час так что советую обдумать повестку».

Далее следовала желтенькая мордочка смайлика с забавно сложенными алыми губками. Травень вздохнул. Вправе ли он надеяться на большее?

Теперь надо прочесть и сообщение в почте. А вдруг?.. Сердце ёкнуло в тревожном предчувствии. Ответ пришел с адреса Половинки. Открыв письмо, он поспешил найти подпись. Её не оказалось. Текст же письма оказался ужасающе краток: «Кто вы я не знаю. Но помогите нам. Брат где то бродит. Бабушка бухает. Вика в танке. А я совсем одна и всё время хочу есть».

* * *

Кафешка на Страстном. Мокрый снег тает на оконном стекле, слезами скатываясь на низкий подоконник, превращает огни города, так и не ставшего родным, в разлитую гуашь. Маруся сидит и спокойно, сосредоточенно смотрит в планшет. Сидеть напротив неё и просто смотреть на родное личико – вот оно, счастье. Впрочем, Травень давно привык к тому, что счастье редко бывает полным. Дочь сидит напротив него, но её нет рядом. Словно это не она вовсе, а выставленное на комод изображение в рамке, Live Photo, имитация присутствия. Но всё таки это лучше, чем ничего.

– Что ты будешь пить, Маруся? Кофе?

– Нет. Я сегодня уже выпила три чашки.

– Чай?

– Ты же знаешь, я не пью чай в таких заведениях.

– Что тогда? Глинтвейн?

Травень листал барное меню.

– Может быть, вино? Красное или белое? Бокал шампанского за встречу?

– Воду без газа. Лучше «Ивиан». Впрочем, в такой забегаловке…

На её ресницах ещё искрились крохотные капли «снежной росы», но лицо хранило отстраненное выражение. Дочь ревностно оберегала рубежи собственной независимости. Непреодолимая преграда. Пропасть, отвесный склон – какая разница! Дочь не с ним.

– А поесть? Еда! Пища! – Травень помахал рукой, пытаясь привлечь внимание дочери.

– Воду без газа и салат. Любой салат. – Она недоуменно уставилась на него. – Что с тобой? Ты злишься?…

Салат, кофе и «Ивиан» принесли быстро. Официант налил воду в стакан. Маша сделала полглотка и отставила стакан – слишком холодная. Дочка любит всё нейтральное. Ни холодного, ни горячего не приемлет.

– Может быть, тирамису? Хочу хоть чем-то тебя угостить. Я сегодня при деньгах.

Дочь с нескрываемой иронией глянула на отца.

– Ты платежеспособен?

– С деньгами нет проблем. – Сашка заерзал. – Я нашел высокооплачиваемую работу в Пустополье.

– Странно! – Она явно заинтересовалась, даже отложила в сторону планшет, даже сняла очки. – Обычно из тех краев едут на заработки сюда. Откуда там может взяться высокооплачиваемая работа?

– Ты же знаешь, я умею устраиваться. – Сашка из последних сил старался казаться беспечным.

– Ты продал машину? – В её голосе звенела приятная тревога.

– Нет, что ты! Я на ней и еду…

– А-а!..

– Я получил аванс.

Дочь заволновалась не на шутку, быстро глотнула воды из стакана, позабыв, что та еще не согрелась.

– Я еду в Пустополье. Завтра. И, вероятно, надолго. Настаивал на встрече, потому что хотел проститься.

– Понятно.