Направо пойдёшь… Перципиент

Направо пойдёшь… Перципиент
Татьяна Богатова

В этой книге Читатель вновь встретится с полюбившимися героями. Тревожное, необъяснимое увлечёт с первой главы, неуклонно затягивая Читателя в водоворот тайн, новых впечатлений и неповторимой эротики. Ничем не связанные события неожиданно окажутся значимыми, чтобы принести кому-то гибель, а кому-то выход из, казалось бы, безнадёжной ситуации. Кто окажется в числе победивших? Главные герои? Их незримые враги? Кто обретёт спасение? Какой ценой?

Направо пойдёшь… Перципиент

Татьяна Богатова

© Татьяна Богатова, 2021

ISBN 978-5-0053-4098-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НАПРАВО ПОЙДЁШЬ… ПЕРЦИПИЕНТ

Глава 1

Данилка уснул на руках у отца, когда Всеволод с Настей, возвращаясь с прогулки, поднимались в лифте. Настя поспешила отпереть дверь, поставить слева от неё прогулочную коляску и уложить малыша в кроватку.

– Не проснулся? – обернулся Сева от встроенного шкафа в прихожей, где только что повесил свою ветровку и потянулся к жене, чтобы принять с её плеч одежду.

– Нет, – улыбнулась Настя, выскальзывая из короткой джинсовой курточки. – Раздела потихоньку, он только поулыбался во сне, а глазки не открывал.

– Чаю хочется, – пристроив одежду жены, закрыл раздвижную дверь шкафа Всеволод.

– И мне, – подхватила Настя, устремляясь в ванную. – Сейчас, руки вымою и чайник поставлю.

– Я сам поставлю, – Сева проводил жену любящим взглядом.

– Сева, – попросила его из ванной девушка, – достань, пожалуйста, молоко из холодильника.

– Конечно, Настюш, – откликнулся Лисицын.

Настя кормила малыша грудью один раз в сутки, после купания перед ночным сном, а также изредка, если он просыпался посреди ночи. Поэтому продолжала по совету матери пить чай с молоком, которое она не любила, но пила ради сынишки. Сквозь шум воды в ванной Настя услышала как что-то упало, то ли в прихожей, то ли в кухне.

– Сева, что ты там свалил? – спросила она из-за приоткрытой двери, наскоро вытирая полотенцем руки.

Всеволод не отвечал, и обеспокоенная его молчанием Настя, поторопившись выйти из ванной, увидела его лежащим навзничь на полу в прихожей.

– Сева! – кинувшись к нему, Настя упала рядом с неподвижным телом мужа на колени. – Сева… Севочка, – она обхватила его побелевшее лицо ладошками. – Господи, что с тобой?!

«Где нашатырь? – лихорадочно соображала девушка, оглядываясь в сторону кухни. – Нет, – тут же оборвала она себя, припоминая правила оказания первой помощи, – если человек уже потерял сознание, то нашатырь использовать бесполезно… К тому же, – панически мелькнуло у неё в мыслях, – Сева, кажется, не дышит…»

– Воздух, – вслух вспомнила Настя, рванув в разные стороны на груди Севы клетчатую рубашку, хотя та и не была застёгнута доверху, – …доступ воздуха, – поскользнувшись ногой на одной из оторвавшихся пуговиц, девушка опрометью кинулась в кухню, чтобы настежь распахнуть окно, – …надо сделать сквозняк, – бегом вернувшись в прихожую, Настя живо повернула ключ в двери, дёрнула её на себя и снова бросилась к мужу. – Мамочки…, – с ужасом прошептала она, заметив, что у Севы синеют губы. – Ма-ма! – вне себя от испуга, не подумав, что может разбудить ребёнка, закричала девушка, выбегая в носках в коридор.

– Мамочка!!! Мама!!! – заколотила она кулачками в дверь родителей Всеволода, совершенно позабыв о кнопке звонка.

Старшие Лисицыны оказались дома. Услыхав Настины крики, они первым делом подумали о внуке. Светлана выбежала мгновенно, следом за ней Пётр.

– Скорей…, – простонала Настя, устремляясь обратно в квартиру.

– Сынок, – встревоженно опустилась перед Севой мать, – Остановка дыхания…, – по привычке врачебным тоном произнесла Светлана, и моментально оценив опасность, оглянулась на Настю, у которой от страха подкашивались ноги. – У него могло быть что-нибудь во рту?

– Н-нет, – замотала головой из стороны в сторону Настя, – мы только с прогулки вернулись, Данечку уложили… я руки мыла, а Сева в кухню шёл… чайник поставить…

– Семечки? Жвачка? – продолжала допытываться женщина, тем временем приподняв подбородок сына, приоткрыла ему рот.

Её манипуляции не дали положительного эффекта. Всеволод по-прежнему не дышал.

– Нет, точно ничего не было, – всхлипнула девушка. – Мамочка, сделай что-нибудь!!! – воскликнула Настя, порываясь вновь кинуться к Севе.

– Тише, Настюша, тише, – сжал её плечи Пётр, который успокаивая сноху сам был вне себя от тревоги за сына.

– И пульса нет, – еле слышно проговорила Светлана, затем, сняв с сына очки, принялась делать Всеволоду искусственное дыхание.

Он задышал через минуту, показавшуюся матери и обвисшей на руках у Петра Насте часом.

– Севушка, милый, – собравшись с силами и уже не опасаясь помешать свекрови, девушка снова приникла к мужу.

Распахнув глаза, Всеволод с удивлением оглядывал склонившиеся над ним встревоженные лица матери и Насти.

– Что такое? – попытался он приподнять голову.

– Не поднимайся, – велела мать, а Настя тем временем нежно удержала его ладонями за плечи, – полежи пока… Петя, – подняла она взгляд на мужа, – принеси аппарат, давление надо померить…

– Я мигом, – устремился из квартиры Пётр и вернулся через минуту с тонометром в руках.

– Мама, сколько? – не вытерпела Настя, когда Светлана, словно не поверив своим глазам, принялась измерять давление на другой руке у Севы.

– Удивительно, – покачала головой женщина, – сто двадцать на восемьдесят.

– Сынок, как чувствуешь себя? – присел рядом с сыном Пётр.

– Нормально всё, пап, – Всеволод покосился на Настю, по прежнему удерживающую его руками за плечи, но подняться больше не пытался.

– Да уж, нормально, – проворчала мать, – это после остановки дыхания и потери пульса. Минуты три, должно быть, прошло, пока мы тебя возвращали. Сейчас как? – склонилась она ниже к сыну. – Дышать трудно?

– Нет, – лёжа пожал плечами Сева.

– Что-нибудь болит? Сердце? Голова? Живот?

– Ничего не болит, мам, – горячо откликнулся Всеволод. – Можно я встану?

– Ну, давай, только потихоньку, не резко. Папа поможет.

***

Чтобы не потревожить малыша, который, несмотря на шум и суету в квартире, пока не проснулся, Лисицыны вчетвером переместились в кухню. Невзирая на уверения сына в том, что головокружения он не испытывает, Пётр поддерживал Севу, пока тот под пристальным наблюдением матери с женой не уселся на табурет.