Погорелое

Не сказала ему Резеда больше ничего, развернулась и пошла своей дорогой, новую пустующую избенку у леса искать.

Князя молодого с тех пор, как подменили, ровно он грязным всю жизнь ходил, а потом в бане отмылся. Радостным стал, зла от него никто больше не видел, дружина к нему воротилась. Одно плохо – матушке все хуже делалось, а колдун Протопей пропал, сколько его не искали – не смогли найти. Мучался князь сильно, что матушку под беду подвел, а исправить никак того не мог.

Сперва матушка его только плакала, да ночами головой об пол али об стену билась, потом пропадать стала. Выставит князь у дверей да окон в ее покои людей своих верных, нянек оставит, а она ровно сквозь них пройдет, никто и не заметит. Потом седмицу ее ищут, найти не могут, а там раз, ее с болот али с леса приведет кто из крестьян – ноги босые, подол от грязи и воды такой тяжелый, что и поднять трудно, а сама она себе под нос бормочет. Переоденут ее, отмоют, расчешут, а она упрется взглядом невидящим в окно, да и повторяет:

– Не ходи, не ходи, девица! За воротами туман стелется, а что тот туман скрывает, того даже мать-земля не знает…

Ясенек и Рябинушка

В лесу том, где Резеда поселилась, полянка одна была. Ручей по ней звонкий протекал, цветы душистые россыпью пестрели, деревья ровной чертой край обрамляли. Росли там Рябинушка да Ясенек молодой. Корнями и ветвями они разговоры с травами да деревьями вели, птицы им песни пели, земля соками питала, лето солнцем насыщало, зима снегами укрывала. Расти бы им да радоваться, только и у деревьев свои печали приключаются. Ручей их разделял, а любили Ясенек и Рябинушка друг друга, как люди любить умеют. Тянутся они корнями, да сколь не льнут, под водой быстрой корни вымываются да пропадают. Не судьба, видно, им вместе быть, одно и остается – жалеть, что ходить не научены. Так и стояли они много лет, ветром шептались, друг другом любовались. Рябинушка зеленью Ясенька пышной, Ясенек – ягодами рябинными красными. Даже в самую стужу трескучую, когда мороз могучие стволы по лесу разрывал, Ясенек и Рябинушка стужу побеждали, чтоб еще раз друг друга в цвету увидеть.

А любовь, как воздух свежий, хоть глазу и не заметна, а к себе все живое притягивает. Вот и стали к Рябинушке люди ходить, боль свою с ней делить да утешения просить. Средь всего леса ее для того выбрали. Девки все чаще наведывались. Придут под Рябинушку, сядут, да начнут вздыхать-плакаться:

– Муж не ласкает, свекровь за косы таскает, своих проведать не пускает, хлеба кусок самый черствый бросает да без дела ругает.

Выплачутся так-то, попросят утешения, обнимут Рябинушку, ленточку на ветку ей повяжут, да и пойдут. Рябинушка растет, ленточек на ней все больше становится, нарядилась она, ровно невеста. Чужие беды в землю по корням сводит, да ее беде никто помочь не может. А между тем молва разошлась, будто Рябинушка утешение людям в горе приносит. Еще больше люду к ней потянулись, к поляне и тропку уж проторили, ночевать остаются, да всякий о беде своей и расскажет. Люди любят поговорить-то. Деревья сказы их печальные да веселые слушают, узором на стволах отпечатывают-запоминают. Много Ясенек да Рябинушка о судьбах человеческих наслушались, да одна прямо под их ветвями свершилась, след глубокий оставила. О ней потом они до смерти вспоминали.

***

Пришли в лес два путника, да не простых, одетых добро, по-барски. Что за нелегкая их в лес посреди ночи привела, им одним и ведомо было. Звали путников Стеш да Валдей. Один уж в летах, седина на висках, другой, чернявый, молодой, а глаз у него лихой. Выбрали путники место в стороне от ручья, под рябинкой, к ночевке готовятся. Веток сухих наломали, костер над корнями развели, еду из мешков достали да ужинать стали. Стеш в ствол Рябинушки спиной уперся, Валдей через костер от него сел, хлеб жует, а сам в глаза Стешу не смотрит, думы темные прячет.

Валдею попутчик, как кость поперек горла, да царя ослушаться тот не посмел, взял Стеша с собой. Всю дорогу его и так и эдак спровадить пытался, а как понял, что не выйдет – убить задумал. Только Стешу везет, ровно боги его ладонями прикрывают. Вода травленная проливается, ножи закаленные ломаются, стрелы мимо летят, стремена подрезанные держат. Путь их к концу близится, коли до завтра от Стеша Валдей не избавится, так и пропадет все, под царский суд ему идти да ответ за дела свои держать, милости ему в век не видать.