Счастье мертвой королевы

– Чего? – очнулась Рита.

– Пока все закончится.

«Ровер» остановился перед пустой «зеброй», по ней прогуливались голуби и летали желтые тополиные листья. Рита обхватила сумку обеими руками и следила за ними, поворотник неприятно щелкал точно мышь билась головой о плинтус. Наконец, машина тронулась с места. «Избавиться от меня хочешь?» – подумала Рита, но вслух сказала:

– Война закончится?

– Ага, – беззаботно отозвался Черников и потянулся в загудевшему мобильнику. Поглядел на экран и положил на перепачканный пылью портфель, телефон погудел еще немного и умолк. Машину немного занесло на повороте, Рита стукнулась плечом о дверцу.

– Это надолго?

– Без понятия, – Черников крутил в пальцах сигарету, – может, месяц или два. Или год. Как все поделят заново, так сразу и закончится. Ты жить хочешь?

Будто лбом в стену врезалась, или в дверь – у нее так однажды было. Выходила из метро, и какой-то олень, что пер впереди, мало того, что отдавил ей обе ноги, так еще и дверь перед носом захлопнул, не поленился остановиться и грохнуть со всей дури. Даже руки выставить перед собой не успела, не ожидала этакой подлянки от обиженного дурака, зато усмешечку его до сих пор помнит, как и ворох черных мушек, что долго еще тогда летал перед глазами.

«Ровер» уже стоял на банковской парковке, милютинский «форд» красовался неподалеку, на крыльце у входа образовалось небольшое столпотворение. Кто курил, кто говорил по телефону, кто-то просто трепался с коллегами перед началом рабочего дня. Рита заметила Юльку с наушниками на макушке, потом прошла согнутая, еще не оправившаяся от болезни Казарцева, потом еще знакомые из других отделов.

– Очень хочу, – Рита смотрела в пол, – причем долго и счастливо.

– Я тоже, какое совпадение, – малость нервно бросил Черников. – Короче, так: живи как жила, дом-работа-дом. Ну, или как оно там у тебя было.

– Зачем работа? – очнулась Рита. Последнее, что сейчас ей было нужно – это топать в свой кабинет и руководить пенсионеркой, дурой и овуляшкой. Марианка была права на все сто и называла вещи своими именами, за что ее недолюбливали, а за полгода до увольнения престали звать на совещания и даже междусобойчики. Вот нахрена сейчас работа, когда в руках такое?

– Я наоборот, увольняться хотела… – Черников повернулся и сжал ей запястья. От него пахло кофе и чем-то терпким, еле заметно, но так, что кружилась голова и все мысли страхи вдруг разом куда-то подевались.

– Ритка, сама подумай, – донеслось точно из-за облаков, – если ты не при делах, то зачем тебе что-то менять? Если остаешься здесь, то не привлекай внимание, будто нет тебя. Даже в аэропорт уже поздно, скорее всего.

Рита смотрела то в спинку сиденья пред собой, то на руки Черникова. От большого пальца к основанию ладони у него шла тонкая белая полоска, идеально ровная поначалу, делавшая резкий изгиб у пальца, точно черта, которую забыли стереть. Она чуть вздувалась над кожей, так и тянуло дотронуться до нее, но Рита вцепилась в ремень сумки обеими руками на всякий случай закрыла глаза.

– Если будем сидеть тихо, то пронесет, я надеюсь. Деньги в банке спрячь, тут хорошая охрана, отвечаю. Давай, иди уже, или опоздаешь.

Черников отпустил ее, Рита посмотрела в окно, снова на сумку, потом в зеркало на лобовом стекле. Черников ободряюще подмигнул ей и мотнул головой в сторону входа в банк.

– А меня пропустят с таким баулом?

Сумка будто еще распухла, увеличилась в размерах, или так казалось от усталости. Контуры предметов потеряли четкость и дрожали, и свет померк, точно солнце закрыли тучи.

– Ты же внутрь заносишь, а не наоборот, – Черников ругнулся сквозь зубы на оживший телефон и спрятал его под портфель. Звук стих, но теперь казалось, будто та самая мышь теперь воет за плинтусом. – Если что-то вынести захочешь, тогда могут быть проблемы, но решим. Все, я погнал. На связи, если что.

Он резко подался вперед и неловко поцеловал Риту в переносицу. Улыбнулся, сжал ей коленку и открыл дверь. Рита выбралась из машины, потянула баул с деньгами за собой. Ноги снова задрожали, сумка висела в миллиметре над землей.

– Как договорились: дом-работа-дом. Будто ничего не случилось.

«Ровер» дернулся с места и выкатился на дорогу, исчез за воротами. Рита поглядела ему вслед и кое-как подняла сумку. Ткань затрещала, одна ручка вдруг стала длиннее другой, баул свалился-таки наземь.

– Помочь? – раздалось сбоку. Это оказался веселый бородатый айтишниник, кажется, Антон, он со стаканчиком кофе уже торопился навстречу. Рита только что не оттолкнула его, и парень попятился. Улыбка исчезла, на его физиономии явно проступило недоумение и обида.

– Спасибо, – Рита кое-как улыбнулась, – я сама. Она не тяжелая.

Айтишник ретировался, Рита присела на корточки. Ручка оторвалась, вернее, висела на нитках, сквозь дырки в ткани виднелись желтые, розовые и зеленые пятна. «Сколько там?» – будто снова в дверь носом влетела, перед глазами все аж поплыло от страха: вдруг, увидят, все поймут и отнимут, и что тогда? И да, сколько же там, в кофейне они так и не сосчитали добычу, остановились на полумиллионе евро.

На парковку въехала черная «ауди» зама председателя правления. За рулем сидел водитель, мелкий, и, как про него говорили в банке, злобный и мстительный коротышка непонятного возраста. Зам, видимо, помещался на заднем сиденье, его отсюда было не видно. Рита обхватила сумку с деньгами обеими руками, кое-как поднялась на ноги, прижала баул к груди и медленно, очень медленно, стараясь держать равновесие, пошла ко входу в банк. Рабочий день начался несколько минут назад, но народу вокруг было еще полно: кто-то докуривал, кто-то на ходу говорил по телефону. Рита опустила голову и косилась по сторонам, ей казалось, что всем и каждому встречному понятно, что у нее в этом черном мешке, будто он прозрачный, что каждый смотрит завистливо и злобно, а кто-то уже даже позвонил в полицию. От этой мысли аж дыхание перехватило, выступил липкий пот, точно перед обмороком, в лицо ударила кровь. Где-то звонил ее собственный мобильник, звук несся точно из-пол земли, баул тянул к полу, пачки денег выпирали под тонкой тканью, точно рвались наружу. Рита поднялась по лестнице, чудом не поскользнулась на роскошных ступенях и уже из последних сил ввалилась в кабинет. Ткань треснула, сумка грохнулась на пол и отдавила ноги. Рита присела и принялась в полумраке разглядывать повреждения. Ручка все-таки оторвалась подчистую, прихватив с собой изрядный клок ткани, из дыры выглядывал угол пачки из бледно-желтых купюр. Рита принялась заталкивать его обратно, дверь предбанника открылась и выскочила Юлька с чайником в руках. В последний момент заметила Риту, шарахнулась вбок и налетела на холодильник. Тот загрохотал, точно внутри металлические шары перекатывались, Юлька вскрикнула, Рита поздоровалась сквозь зубы и рывком подняла сумку, обхватила ее, прижала к себе.

– Ого! – Юлька уставилась на баул, – ты что, дома не ночевала? Или переезжаешь?

«Не твое дело». – Рита пошла через кабинет к своей двери. Шла, а ноги точно в песке вязли, воздух стал плотным и тяжелым, Рита с трудом пробиралась через него, как навстречу потоку воды. Кивнула на ходу Ирке, что тоже вытаращилась на угловатую сумку, мельком глянула на Аньку: та бубнила что-то в телефон и привычно вжала голову в плечи, заметив Риту. Она открыла дверь к себе в кабинет, грохнула сумку на стол и выдохнула. Дышать стало полегче, руки и плечи ныли с непривычки – такие тяжести ей давно таскать не доводилось. Рита закрыла дверь, подергала за ручку для надежности, опустила шторы, включила свет, выключила, оставив одну лампочку, подошла к двери и прислушалась, но кроме негромких голосов ничего не разобрала. Еще раз дернула ручку вниз-вверх, толкнула дверь на всякий случай и вывалила из сумки деньги на стол. Разноцветная куча расползлась от края до края, купюры полетели на пол от сквозняка, несколько пачек свалились прямиком в мусорную корзину. Рита вытащила их, отряхнула, положила сверху и снова отошла к двери. Дыхание перехватило, перед глазами все поплыло, стенка качнулась, пол поехал вбок. Рита зажмурилась, сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, открыла глаза. Деньги никуда не делись, куча укладывалась на столе поудобнее, пачки расползались с легким приятным шорохом, купюры трепетали от легкого ветерка. Рита смотрела на деньги издалека, точно боялась подойти ближе. «А они настоящие?» – крутанулась вдруг мысль, и тут же отчалила восвояси. Это легко выяснить, достаточно позаимствовать в хранилище детектор купюр и все проверить самой, своими руками, но вряд ли Гончаров тащил куда-то такую кучу фальшивок.

Рита обошла стол со всех сторон, точно примериваясь, постояла в углу прикусив, губу.

– Баба, ты дура? – донеслось из-за двери. Рита чертыхнулась – Анька точно за плечом у нее стояла и орала трубку. Но позади был только шкаф, забитый папками и канцеляркой, Анька орала за дверью, но как-то очень близко.

– Ты дура, спрашиваю? Я тебе что говорила? Ты меня слышишь? Прекрати жевать, когда я с тобой разговариваю!

– Сама ты дура. – Наваждение спало, Рита выгребла из верхнего ящика стола все барахло, сложила рваную сумку, села спиной к двери, взяла первую пачку евро, принялась считать и тут зазвонил рабочий телефон. Это отказалась Галанова, ее фамилия латиницей дрожала на экране. Наверное, нашли человека вместо Руснаковой и надо топать на собеседование или читать резюме, но только не сейчас. Вот когда угодно, только не сейчас.

– Иди к черту. – Рита сделала неприличный жест в сторону телефона и принялась считать деньги. Пачки со стола она перекладывала в ящик, на листке записывала сумму в столбик. Столбик рос вниз, тянулся кривоватой лентой, пачки и купюры постепенно забивали ящик. Когда писать новую цифру стало некуда, Рита пересчитала сумму. Посмотрела на результат, посчитала еще раз и прошлась по кабинету. В ящике лежали примерно полмиллиона в евро, если считать по курсу основной валюты, из коей состояла куча. Та уменьшилась ненамного, Рита отгребла деньги от краев, сложила их в подобие кургана, взяла пачку сверху и тут снова зазвонил рабочий. Снова Галанова, будь она неладна.

– Отвали, – сквозь зубы бросила Рита и принялась считать дальше. Второй столбик быстро рос сверху вниз к краю листа, ящик заполнился до отказа, Рита сгребла наличку на край стола и теперь складывала пересчитанные деньги справа в аккуратные стопки. Цифра под третьим столбиком показывала полтора миллиона евро, сердце билось где-то в горле, в висках стучала кровь. Снова зазвонил рабочий, но Рита на него даже не посмотрела, потом загудел мобильник, причем казалось, что звонит за окном и валяется на земле при этом. Потом звук исчез, зато стул вдруг легонько задрожал, потом сильнее, потом еще сильнее, точно в телефоне включился виброзвонок мощностью с отбойник. Снова ожил рабочий, стул ощутимо дрогнул, Рита выронила пачку денег и оглянулась. Оказывается, она слишком близко подъехала к двери и в нее кто-то сейчас ломился со всей дури.

– Баба, я тебя убью! – орала Анька, – ты дура старая! Бегом в школу, а то Лиза проголодается! Я тебе утром сказала, что ей йогурт надо с собой дать! Да тебе вечно плохо, тебе хорошо не бывает! Хочешь, чтобы мой ребенок голодал?

– Не ори, – лениво сказала Ирка, она добавила что-то еще, но ее слова утонули в Анькином оре. Зато та перестала биться в дверь, послышался Юлькин голос, потом снова затренькал рабочий. Снова Галанова, от нее уже четыре пропущенных, а один от Милютина, и это дурной знак. Пачки денег валяются на столе, верхняя непонятно, пересчитана или нет, и эти две откуда-то взялись. «Я считала их или нет?» – Рита сверилась с листком, но записи слабо помогали. Вот эти точно пересчитаны, они лежат в ящике, а эти непонятно. Она отчеркнула два столбика, не вызывавшие подозрений, и принялась считать кучу на столе заново. Стопки из пачек справа росли, купюры Рита перематывала разноцветными резинками и под каждую подсовывала бумажку с суммой. Телефон звонил снова и снова, несколько раз гудел мобильный, за дверью визжала Анька, проклиная бабку последними словами и снова долбилась в дверь. Потом успокоилась, стало тихо, Рита подсчитывала общую сумму двух столбиков – вместе четыре кривые «ленточки» давали больше трех миллионов евро. Рита отошла в дальний угол своей каморки и вытирала пальцы влажной салфеткой, на ней оставались серые грязные следы. «Сколько это в рублях?» – Рита попыталась мысленно перевести сумму по курсу, но каждый раз сбивалась и бросила это дело. Не пересчитанных денег оставалась примерно треть, Рита смотрела на них как спортсмен глядит на противника перед финальной схваткой. Бросила салфетку в мусорку, села за стол, взяла ближайшую пачку и тут в дверь постучали.

– Рита, это я, – сказала с той стороны Галанова, – открой, дело есть. Срочное.

Рита сгребла деньги к себе, обхватила их, закрутила головой. Перед глазами все снова поплыло, как недавно, кровь бросилась в лицо. Галанова деликатно стучала в дверь, а в голове у Риты точно перфоратор грохотал, она вскочила, снов села, схватила мусорку, и тут взгляд упал на тряпку на ее дне. Скомканная сумка с оторванными ручками – Рита вытащила ее, запихнула в нее деньги и сунула на нижнюю полку шкафа, кое-как затолкала поверх набитых бумагами папок. Дверца не закрывалась, Рита так и этак пинала ее, толкала, но черный уголок все равно выглядывал, а Галанова точно деликатный дятел, все стучала в дверь. Рита придвинула к шкафу стул и впустила кадровичку. За ее спиной с видом полного безразличия маячила Ирка, Юлька с «ушами» на шее по шажку подбиралась все ближе и ближе. Галанова вошла в кабинет, Рита быстро захлопнула дверь.

– Я тебе звоню, звоню, – Галанова осматривалась, – а ты не отвечаешь. Твои сказали, что ты на месте.

– Работаю, – Рита показала на пустой стол, – некогда, извини.

– А, – Галанова подошла окну и приоткрыла жалюзи. Полоска света упала на шкаф, точно на неплотно закрытую дверцу, откуда торчал угол сумки. Рита старалась смотреть в другую строну. Галанова повернулась и сделала страшные глаза.

– Ритка, я тебе ничего не говорила, – зашептала она, – Милютин на тебя докладную написал. Он вчера форму четырнадцать до вечера ждал, а ты его кинула. Докладная у председателя правления уже, правда, он в Москве, сегодня не приедет. Ты понимаешь, о чем я?

Папки в шкафу зашуршали, зашелестели и ринулись на выход, толкая сумку перед собой. Положение спасла ножка стула, та удачно держала дверцу, и сумка вывалилась только на половину, ну или чуть меньше. Рита с трудом оторвала от нее взгляд и посмотрела на Галанову, потом на темный монитор, потом вспомнила, какое сегодня число. Точно, форма четырнадцать была вчера, ее не сдали, и Милютин в своей манере заложил всех с потрохами.

– Да там движения почти не было, – Рита выдала первое, что пришло на ум, точно Галанова могла помочь. Та возвела глаза к потолку и шумно выдохнула.

– Ты мне только не говори это, ладно? Докладная пока в канцелярии на регистрации, если ей дадут ход, то это депремирование сто процентов. Вам кварталку не дадут, ты понимаешь?

В ящике стола лежали полмиллиона евро, еще три или четыре раза по столько же прятались в рваной черной сумке, что вот-вот кажется на полу. Рита помотала головой, сжала кулаки. Галанова сделала скорбное лицо.

– Ритка, я все понимаю, что работать у тебя некому. Но Шумилина теперь всех кандидатов лично смотрит, а безопасники максимальный срок берут на проверку, то есть месяц. И сейчас не ищут никого пока.

– Почему?

Галанова прикусила язык, Рита в упор посмотрела на нее. Заявку на нового сотрудника она отправила в кадры больше недели назад, и оттуда не было ни ответ ни привета, точно в городе перевелись все экономисты. Галанова поняла, что сболтнула лишнего, и принялась протискиваться к двери. Рита загородила ей дорогу.