Демоны милосердия

Последнее выкрикнул на радость народу в проезжавших мимо машинах. Те осторожно проползали мимо, Денис ловил на себе сочувствующие и любопытные взгляды. Убедился, что «опеля» и след простыл, побродил немного около покореженного «ровера», и отъехал к обочине. Машины понеслись мимо с обычной скоростью, Денис сунул монтировку на место и позвонил руководству. Борзых-старший ответил немедленно, он давно был в курсе ситуации, а Дениса не дергал, ждал доклада, соблюдая их давний уговор. «Сообщать только результат, звонить только если что-то пошло не так» – до этого дня система работала без сбоев. А сегодня Денис не очень пока понимал, что именно произошло несколько минут назад. Было во всем этом что-то неправильное, нелогичное, странное, но что именно – черт его знает. Крутилось на ощущениях, которые, как известно, к делу не пришьешь. Поэтому ограничился дежурным:

– Порядок, вопрос решен. Мне в сервис надо.

– Что там? – деловито поинтересовался Борзых. Фоном к его словам шел неровный уличный шум и тихий звонок второго телефона, но мелодия быстро оборвалась.

– Дверь помята, царапины и зеркало отвалилось.

– Сам доберешься или помощь нужна? – распорядился Борзых.

– Сам. Спасибо.

– Тогда у лося тебя жду. Мы уже на месте.

«У лося» означало ничем непримечательную придорожную забегаловку с одноименным названием. Почти напротив входа с незапамятных времен помещалась искусно вырезанная из дерева фигура лося в натуральную величину. Зверь точно выходил из леса, раздвигая потрясающих размеров рогами ветки, и выглядел внушительно. Со временем лес отступил, и лось остался на ровном месте. Потом поблизости образовалась парковка, на ней возникла кафешка, лось малость потрескался от времени и непогоды, и все еще величаво держал голову с могучими рогами. За ним трепетно ухаживали: украшали ленточками и флажками, красили копыта то в белый, то в золотой цвет, а саму фигуру во что придется. Сегодня лосяш предстал разукрашенным в горошек, ветер красиво шевелил полинявшие и новые ленточки в его рогах. Украшения опять же с незапамятных времен сделались частью свадебного ритуала, кортежи приезжали чуть ли не каждый день, и Денис подумал, что негоже нарушать традицию, надо и им со Светкой подарить лесному духу пару-тройку ярких лент.

«БМВ» Борзых стоял в стороне от кафешки, откуда доносился простенький навязчивый мотивчик песенки, грозившей стать хитом этого лета. Машин было немного, Денис быстро нашел себе место неподалеку, осмотрелся. Передние дверцы «бэхи» открылись одновременно, показался сам Борзых, невысокий щуплый седой мужик в хорошем костюме. Он быстро пошел навстречу Денису, следом топал спокойный крепкий дядя в простых джинсах и мешковатой куртке. Был он на голову выше Борзых, и вроде не торопился, но быстро нагнал того и точно невзначай оказался между ним и Денисом.

– Здорово, Вася, – Денис улыбнулся. Вася хмуро кивнул, быстро оглядел Дениса с ног до головы и отступил на полшага вбок. Борзых за ним совсем потерялся, как и полагается охраняемому «объекту». Вася числился то ли водителем, то ли курьером, а фактически был личником руководства, и не зря получал свою нехилую зарплату. Биографию имел мрачноватую, в тексте было много аббревиатур и регионов, где Вася отметился за свои тридцать с небольшим лет. Он повсюду сопровождал Борзых, даже за границу с ним летал, а пару раз Денис видел Васю в деле. Первый, когда в офисе завелась крыса, сливавшая конкурентам клиентов. Крысу вычислили, и Вася лично объяснял засранцу основные законы мироздания и правила взаимодействия с ним. Был при этом предельно корректен и даже вежлив, голос не повышал, рук не распускал, не считая того, что крысу он держал за грудки, отчего та в скором времени натуральным образом обделалась. Вася брезгливо прислонил крысу к стенке и пошел искать уборщицу, а Денис, стараясь не дышать, подсунул засранцу на подпись заявление на увольнение «по собственному», и тот моментально подмахнула бумагу. Второй раз было посложнее, случай был похож на недавний, только подставщика нашли среди своих. Тогда дошло до «скорой», но множество свидетелей показали, что пострадавший сам споткнулся и упал, ударился затылком о бордюр, а нос сломал о бампер в процессе падения.

– Ибо нехер, – прокомментировал произошедшее Вася, дуя на сбитые в кровь костяшки пальцев.

Сейчас он отвернулся с равнодушным видом и отошел в сторонку, принялся разглядывать красавца-лося. Борзых на ходу расстегнул пиджак, подал Денису руку, потом осмотрел «ровер».

– Сам как? Цел? – он глянул Денису в глаза. Тот кивнул, умолчав про ноющее плечо, и быстро доложил обстановку и свои предположения. Борзых рассеянно глядел на усыпанную горошком фигуру лесного духа.

– Думаешь, проверка? – он повернулся к Денису, когда тот закончил. Выглядело руководство неважно: бледное, осунувшееся, взгляд отрешенный. Денис сделал вид, что все в порядке, и повторил:

– Скорее всего. Уж больно странно они себя вели. Это не подставщики, точно. Заказчик нас проверяет, больше некому.

– Ну да, ну да, – рассеянно проговорил Борзых. Он снова глянул на лося, на подъехавшую к кафе «приору», и неторопливо направился вдоль бортика. Денис пошел рядом, а следом, в паре шагов, топал Вася. Борзых молчал, глядел перед собой и щурился от неяркого солнца, Вася безмолвствовал. Таким образом добрались до серой «бэхи», Борзых привалился к дверце машины.

– Может быть, ты и прав, – он посмотрел на Дениса, – время покажет. Отчет мне скинь сегодня-завтра, я еще подумаю. До сделки две недели, пока информации от заказчика нет. Ждал, наверное, и решение примет сегодня, если уже не принял. Съездишь к нему?

– Зачем? – оторопел Денис, – какой смысл?

Смысла в поездке не было от слова совсем. Во-первых, переговоры ведутся уже давно, и не на уровне заместителей, а во-вторых нет сил заставить заказчика принять то или иное решение. Вернее, есть, но они находятся по ту сторону права, как уголовного, так и экономического, и даже выпадают из области понятий.

– Смысл? – повторил Денис, – если только в морду кому-нибудь из топов дать, чтоб быстрее соображали?

– Этими делами у нас другой департамент ведает, – Борзых мельком глянул на Васю, что разглядывал газон у себя под ногами. – Есть у них один человек, он решения не принимает, но повлиять может. Надо с ним поговорить. Я скажу, что и как. Сделаешь?

Теперь Борзых в упор смотрел на Дениса, и от холодного взгляда светло-голубых глаз стало не по себе. Владелец конторы сам когда-то служил, и далеко не рядовым на пищеблоке, имел звание и погоны, и допуски, и навыки многие сохранил. И наградной ствол у него имеется с благодарственной гравировкой, в сейфе лежит, и Борзых его собственноручно чистит, причем регулярно и качественно, никому сие не доверяя. Макс сунулся как-то и таких люлей огреб, что до сих пор, наверное, помнит.

– Не могу, Михаил Петрович, – сказал Денис, – извините. Мы со Светой отдохнуть собрались, я ей давно обещал, и номер уже оплатили. И потом мне дела передавать надо, вы сами сказали. Две недели осталось.

Борзых еще немного «подержал» Дениса взглядом и отвернулся. Сорвал травинку, прикусил ее и вдруг оскалился, обнажив крепкие желтоватые зубы. И кивнул.

– Не передумал, значит?

– Нет.

Борзых пригладил разлетевшиеся от ветерка редкие седые волосы. Потом принялся крутить травинку в пальцах.

– Как договорились, – негромко сказал Денис, – ухожу с постоянки, но если понадоблюсь, то в помощи не откажу. И потом, у вас специальный департамент имеется.

Он глянул на Васю, Борзых чуть поморщился.

– Это не то. Ты ж себя заживо похоронишь, разве непонятно?

– Денег мне хватит, – отрезал Денис, – а жизнь одна, и я не хочу ее на ерунду тратить. И так кучу времени потерял.

– А книжки твои и шкафы старые не ерунда? – зло, как показалось, усмехнулся Борзых. – А деревня? Ты еще бороду отрасти, пчел заведи и корову, вот Светка твоя обрадуется.

Он уже открыто насмехался, говорил отрывисто, с издевкой, и Денису очень хотелось послать его куда подальше. Но промолчал, достал из кармана ключи, нажал кнопку брелока, и неподалеку негромко мявкнула сигнализация «ровера».

– Не ерунда, – сказал Денис, – если я вам больше не нужен, то поеду. Мне еще машину в сервис гнать.

Борзых отбросил травину и вытащил из внутреннего кармана пиджака несколько крупных купюр, подал их Денису.

– Это за машину. Заплатишь часть сначала, – распорядился Борзых, – потом скажешь мне, сколько запросят. Счет возьми или наличными договорись, мне без разницы. И еще…

Он вдруг растерялся, застегнул пиджак, снова расстегнул, сунул руки в карманы, и при этом старался не смотреть на Дениса. Тот убрал деньги и терпеливо ждал, когда начальство созреет и соберется с духом.

– Денис, – Борзых решился, – я знаю, что тебе Иришка моя названивает. Ты поаккуратней с ней, пожалуйста. Я сам вопрос решу. Без матери сложно, – тут Борзых быстро провел по глазам ладонью, прикусил палец, но быстро пришел в себя. И уже спокойно смотрел на Дениса.

– Я сам все сделаю, – повторил он, и грустно улыбнулся. – Ира – это единственное, что мне от Марины осталось. Тебе сложно понять, но может когда-нибудь позже… Хотя нет, не дай бог тебе такое пережить, не каждый справится. Молодость, глупость… Пойми Ирку и потерпи немного, она скоро от тебя сама отстанет.

Он сел в машину, Вася мухой метнулся к водительскому месту. Борзых опустил стекло и просяще улыбнулся:

– Потерпи, ладно? Совсем немного.

– Хорошо. – Денис отступил, «бэха» прошуршала мимо и выехала на дорогу, пропала в потоке машин. Денис достал мобильник и неторопливо пошел к своей машине. Поглядел на нарядного лося, на ленточки в его рогах, на помятый бок «ровера», и нашел в телефонной книге знакомый номер.

– Через полчаса у переезда, – сказал он, когда Ира ответила. – Но учти, времени у меня мало, я на работе.

Нажал отбой, не дожидаясь ответа, и поехал в город. Тащился в правом ряду и все крутил мысленно ситуацию, думая, как оформить в отчете свои сомнения. Непонятно было все: и способ проверки, если это была она, и методы «экзаменаторов», и, наконец, их бегство с места ДТП. Им явно дали понять, что слежка обнаружена, что груз под контролем и что ловить тут нечего. Так нет, поперли на рожон зачем-то, побили машины и молча смылись, хоть могли сделать это намного раньше и без потерь. Будто не проверяли, а посмотреть хотели на сотрудников конторы, как те себя поведут, скорость реакции, взаимодействие и прочее. Вот только зачем, спрашивается? Думал-думал, и решил вывалить все, как есть, наплевав на то, что Борзых об этом подумает. Главное отчитаться, а там хоть трава не расти, благо, работать осталось две недели.

«У переезда» означало у торгового центра, почти на том самом месте, где когда-то помещалось поименованное сооружение, проклятье их небольшого города. Пробки временами растягивались аж до центра, народ зверел и искал пути объезда, коих было по пальцам перечесть. Время и нервов убило было столько, что на две жизни хватит, журналист одной местной газетки как-то публично поклялся первым принести цветы к памятнику мэру, который ликвидирует это нехорошее место. И таковой нашелся, за три года построил-таки путепровод, и транспорт теперь свободно летал под насыпью через тоннель, народ вздохнул с облегчением. В общем, мэр тот цветы честно заслужил, и получил их в преизрядном количестве на свою могилу, будучи застреленным у подъезда собственного дома аккурат через месяц после окончания стройки века.

Ныне о былом кошмаре почти ничего не напоминало, на пустыре неподалеку возвели многоэтажный торговый центр, а на месте будки дежурного по переезду помещалась остановка. Сейчас от нее как раз отъехала маршрутка, на остановке образовалась небольшая толпа, все торопились, толкались, через приоткрытое окно слышались недовольные голоса. В середине появилось черное пятно, его выпихнули на край, едва на столкнув на проезжую часть. Невысокая девушка вся в черном, в высоких ботинках на толстой подошве, колготках в сетку, черном платье с пышной многослойной юбкой из жесткой прозрачной ткани, черной же кожанке поверх наряда неотрывно смотрела на дорогу. Денис включил поворотник, подъехал ближе и остановился. Девушка не двигалась, по-прежнему смотрела куда-то вдаль, Денис коротко посигналил. Толстая тетка, до этого стоявшая к дороге спиной, аж подпрыгнула, погрозила ему кулаком. Ира очнулась, подобрала черные шуршащие юбки и села на заднее сиденье. Села так, что Денис не видел ее глаз в зеркале заднего вида, в нем отражались только матово блестящие серьги до плеч, чернющая пышная грива прямых густых волос с «ирокезом» на макушке, черные «стрелки» на веках, темная помада. В салоне запахло тяжелыми пряными духами, что идеально подошли бы той пугливой толстухе, а не юной особе шестнадцати неполных лет отроду. Любимый поздний ребенок господина Борзых забился в угол салона и отвернулся к окну. Денис поехал дальше, изредка поглядывая назад. Разглядел в потрясающей Ириной прическе роскошный черный бант с темными крапинками, подумал, к чему бы это. Вдохнул, выдохнул короткими порциями и проговорил быстро и деловито.

– Привет. Говори, что случилось? У меня дел полно.

Поймал в зеркале Иркин взгляд, заметил слезы в голубых глазах и почувствовал себя полной скотиной. С трудом отвел глаза, понимая, что план рушится к чертям и разговора не будет. Вернее, не такой, как он себе представлял. Порыв жестко послать куда подальше сбрендившую на почве гормонального взрыва малолетку прошел, да еще и вспомнилось Светкино «плюс в карму», и Денис сказал, глядя на дорогу:

– Ир, ну что опять? Ведь говорили уже, сколько можно. Я старше тебя на двадцать лет.

И сам пришел ужас от сказанного. Тридцать шесть, с ума сойти, сороковник надвигается, а толком ни пожить, ни сделать ничего путевого не успел. Точно готовился, осматривался, прикидывал, что к чему, а уже и до полтинника недалеко. Куда это годится?