Бабушка-фрилансер

Бабушка – фрилансер
Татьяна Дмитриева

«Бабушка-фрилансер» – седьмая книга из цикла романов об одной и той же героине. Своей жизнью она создает «Книгу любви планеты Земля». Ее главы разбросаны по всем книгам. В романе перемешана действительность и мистические откровения, любовь и эзотерические знания, пропущенные через душу и разум героини. Те, кому главы, посвященные эзотерике, покажутся сложными, может их пропустить.

Бабушка – фрилансер

Татьяна Дмитриева

© Татьяна Дмитриева, 2021

ISBN 978-5-0053-3459-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бабушка-фрилансер

Предыстория, которую можно не читать

Несколько лет практически не писала прозу. Изредка, когда эмоции переполняли и не находили выхода, откуда-то всплывали стихи, но жизнь так интересна и разнообразна, что на многое не хватает времени. В последнее время судьба стала подавать мне знаки, намекая, что я занимаюсь не совсем тем, чем мне положено. Иногда знаки вполне дружелюбные, а иногда – довольно жесткие.

Те, кто читал мои предыдущие романы, заметили, что есть прямая связь между состоянием моих конечностей и моей творческой плодовитостью. Я и писать-то всерьез стала после того, как сломала ногу, неудачно приземлившись после парашютного прыжка. И вот – несколько лет простоя, бытовая круговерть, и легкий намек – ушиб ребер. Вещь болезненная, неприятная, но постепенно проходящая без хирургического вмешательства. А потому знак, на который я почти не обратила внимания.

Через полгода после этого судьба ткнула меня носом уже сильнее – перелом руки, страшный, болезненный, такой, что даже на компьютере работать трудно. Сейчас, когда все почти позади, я снова могу стучать по клавишам, не корчась от боли, и спокойно сопоставлять факты. Факт первый. Сосчитала свои переломы. Шесть переломов – шесть романов. Рука – седьмой перелом. Следовательно, нужен седьмой роман.

Факт второй: несмотря на возраст у меня нет остеопороза, то есть кальция вполне хватает, чтобы кости были целы. Значит, у моих травм есть другие причины, более глубинные. Знакомая, узнав, что я опять в гипсе, спросила:

– Может, у тебя проблемы с кальцием?

– У меня нет проблем с кальцием, у меня проблемы с тормозами.

Одна старушка, к которой я пришла в гипсе, чтобы выдать ей пенсию, спросила меня в лоб:

– За что это тебя так Бог наказывает? Чем нагрешила?

Я опешила. Конечно, я не отрицаю законов кармы, но не считаю себя более грешной, чем те, кто всю жизнь злобствует, а кости – целы. Я попыталась ответить вежливо, но твердо:

– Знаете, я не думаю, что это наказание. Бог меня любит и не наказывает, а направляет. Перед собой я ставлю не вопрос «за что», а вопрос «для чего».

– И для чего же?

– Я догадываюсь, но это уже наше с ним дело, не могу обсуждать, хотя с вами бы я с удовольствием поболтала. Но извините, меня ждут другие пенсионеры.

И третий факт, тоже из области нашей взаимной любви с высшими силами. Сразу после травмы события начали складываться в мою пользу, хотя с утра денек не задался, как, впрочем, и лето в целом. Русская Прибалтика никогда особо жарким летом не отличалась, но в этом году полностью подтверждала свое звание мочевого пузыря России. Дождь лил ежедневно, по улицам текли потоки воды, а во дворах грязь просто чавкала под ногами.

Была дождливая пятница, денек, особенно сложный для работников почты, где я обычно подрабатываю летом на время отпусков почтальонов. Их всего шесть, поэтому мой рабочий период длится полгода. Итак, по пятницам нам приходится разносить почти все недельные газеты, которые все еще выписывают в провинции пожилые люди. У них нет компьютеров и сил, чтобы дойти до газетного киоска, которых в нашем курортном городке всего три. С работой у нас тоже очень сложно, поэтому молодежь старается уехать в крупные города, чтобы сделать карьеру, а сюда съезжаются такие же пенсионеры, как я, которые считают, что вполне заслужили пожить на старости лет у моря. По пятницам мы кроме корреспонденции разносим пенсии за два дня. То есть я бежала по чавкающей под ногами грязи с неподъемной сумкой на колесиках и с сумочкой через плечо, набитой деньгами.

Передвигаюсь я очень быстро, почти бегаю: во-первых, привычка такая, а во-вторых, участок большой, и прогулочным шагом просто ничего не успеешь. И все-таки на грязной тропинке стоило сбавить обороты. Все произошло мгновенно: поскользнулась, стала падать на спину, подставила руку, а когда затормозила, рука уже болталась, согнутая «в типичном месте». Ложный сустав и мгновенно распухавшая конечность не оставляли сомнения – перелом, причем паршивый, со смещением.

Первая мысль: срочно снять часы, ремешок уже начинал впиваться. Я сделала это, прижала руку к груди, подняла сумку и пошла обратно на почту. Везение первое: я не успела отойти далеко и смогла вернуться до того, как боль стала почти нестерпимой, то есть такой, когда перед глазами плывет комната, тело пытается сползти со стула, а пот застилает глаза. Если бы я ушла дальше, и у меня не было бы сил вернуться, что было бы с валяющейся в грязи, «набитой деньгами» пожилой женщиной?

Везение второе. Мне вызвали скорую, и она приехала. Быстро. А могло быть и иначе. Когда наша скорая занята, машину присылают из Калининграда, до которого от нас около сорока километров. Еще немного, и я начала бы паниковать. Вообще у нас с медициной не очень, врачей не хватает, а о хирургах вообще я хороших отзывов не слышала, хотя лично мне местный хирург однажды помог. Гладя на свою руку, которая в месте перелома напоминала распухшую культю, у меня уже начали появляться нехорошие ассоциации, но я себе пыталась внушать: спокойно, мы еще поборемся за руку, мы так просто не сдадимся. И, мысленно говоря «мы», я не возвеличивала себя, а имела в виду всех своих небесных покровителей, которые обязательно помогут мне не стать инвалидом.

А больнице мне тоже повезло. Рентген еще работал. Интересно, он работает только в первой половине дня. Следовательно, травмироваться нужно с утра. Рентген подтвердил мои опасения: сломаны и смещены две кости (по-моему, они называются лучевая и локтевая) и какой-то там отросток, но это уже пустяк по сравнению с остальным. Рентгенолог, посмотрев на снимок, только охнула:

– Боже мой, какой кошмар! Я не должна вам этого говорить, но перелом очень серьезный.

– Да я и сама вижу, рука-то болтается, и сустав лишний.

– Приготовьтесь, собирать будет не просто.

– Поняла. Скорее бы уже начинали, у меня силы на исходе.

Меня отвели обратно в приемный покой. Двое молодых (с моей точки зрения) парней-хирургов рассматривали снимок и причмокивали. Укол мне сделали еще один, в мягкое место, но боль не стихала. Я не выдержала:

– Молодые люди, вы бы не могли уже мной заняться, у меня сил нет терпеть.

– А у нас сил не хватит вправить. Тут нужно несколько здоровых мужиков, а нас всего двое. Мы физически не справимся. Да и перелом такой сложности, что попыток может быть несколько, недавно с восьмого раза собрали.

– А что же делать?

– Сегодня хороший хирург дежурит, но он на операции, она только что началась, придется ждать. Мы ему уже позвонили, он обещал после операции подойти.

Я почувствовала, что вот оно, очередное везение – хороший хирург. Но сил ждать не было.

– Если хотите, мы можем попробовать, медсестры нам помогут, но вероятность сразу сложить руку правильно крайне мала. Единственное, что можно точно сказать – станет легче.

– Давайте попробуем.

Две медсестры меня держали, двое парней вправляли руку. Я стонала так, как не стонала в родах. Может, нужно было орать в голос, но я боялась испугать врачей. Потом мне наложили временный гипс и отправили на рентген, но результат был неутешительным. И все же ждать стало легче. Я позвонила дочери, а потом даже смогла достать из сумки шоколадку и отломать кусочек. Забавно, но каждый раз, когда мне нужно сделать анестезию, я обхожусь без клизмы. У меня почему-то именно в этот момент желудок оказывается пустым. И в этот раз в 6 утра я съела тарелку овсяной каши, да сейчас – кусочек шоколадки. Так что к наркозу я была готова.

И вот хирург пришел, и я сразу поняла, что это – мой шанс. Он был крупный, сильный и не молодой. И все как-то сразу успокоились. Он готовился, рассматривал снимок, а сам болтал со мной. Он сделал мне комплимент типа «на вас еще пахать можно, неужели вы сидите на пенсии?», на что я ему объяснила, что я на пенсии не сижу, а бегаю. В это время мне снимали гипс. Потом мы как-то перешли на мою работу в интернете (в это время мне кололи в вену наркоз), и я рассказала о том, что пишу цикл статей про живописные деревеньки на Лазурном берегу Франции, и только хотела произнести замысловатые французские названия, как резко отрубилась. Очнулась я уже в новом гипсе, когда врач укладывал мне руку на живот, заворачивая ее в край моей футболки. Медсестра меня немного потрясла:

– Пойдемте на рентген, пока он работает, да и хирург устал, ему бы домой, но он должен дождаться результата.

Я встала, меня пошатывало, а в глазах двоилось. Медсестра вела меня под локоток, а мне было как-то даже весело:

– Давненько я так не напивалась, лет сорок, со студенческих времен. Так, чтобы в глазах двоилось.

– А вы вполне уверенно идете. Руке-то легче?

– Знаете, наркоз еще действует, но у меня твердая уверенность, что все хорошо.

– Сейчас проверим.

Рентген кабинет уже не принимал, там ждали только меня. На этот раз вердикт рентгенолога был краток:

– Удовлетворительно.

Для меня этот вывод был, как бальзам на душу.