Блог начинающего мага

На следующий день довольная и успокоенная бабушка сообщила, что болезнь ушла так же внезапно, как и появилась. Малыш ест, пьет и улыбается, будто и не было этого ужаса. Еще через пару дней их выписали, и ребенок продолжил осваивать свой крошечный велосипедик.

Интересно, что в этом случае я была абсолютно уверена, что не сделала ничего, не угодного Богу. Но бывало и иначе.

Через пару недель пришла молодая бабушка и просто сказала:

– А теперь помолитесь за меня. В понедельник я должна лечь на операцию, и это будет не самая простая операция в моей жизни.

Была пятница, операция назначена на понедельник. Вчера она сдала анализы. От их результата зависело, возьмут ли ее на операцию. Как почти всякий врач, она все еще верила только в возможности медицины, и не верила в свои. Сроки почти были упущены, к тому же врач, которому она безгранично доверяла, должен был уехать далеко и надолго. Ей очень нужен был хороший анализ крови и эта операция. Ей уже дважды удаляли опухоли, и каждая операция была сложнее предыдущей. Результат анализов был крайне важен. И оказался никуда не годным.

Через несколько часов мы снова сидели вместе в пустом кабинете. Ее настроение можно описать двумя словами: все пропало.

– Подожди, не паникуй. До понедельника еще два дня. В субботу еще можно сдать анализ?

– Можно, но что это изменит? Кровь не может улучшиться за сутки настолько!

– Может!

– Не забывай, что я – врач. И я знаю, что это невозможно.

– Не правда. Возможно все. А то, что ты – врач, только мешает. Забудь все, чему тебя учили. Вас учат лечить тело таблетками. А человек – не только тело. И совсем не тело. Скажи, ты очень хочешь эту операцию?

– Да, это – последний шанс.

– Стоп. Поставим вопрос иначе: ты хочешь выздороветь или отрезать лишний кусок?

– Сначала отрезать!

– Тяжелый случай. Не твоя болезнь, а ты. Хорошо, тогда давай работать над улучшением анализов. Ты слышала о целебных свойствах воды?

– Ну, слышала. А при чем тут вода?

– Ты же медик, не будешь же ты спорить, что состоишь из воды?

– Не буду.

– Тогда нужно перекодировать воду в твоем организме. У тебя есть буклет. Между прочим, его создал врач, не хуже тебя. Ставь на него стакан с водой и пей каждые сорок минут. Эта вода насыщена энергией и информацией о правильном функционировании всего живого. Это же не трудно, можно делать это прямо на работе. И дома. Анализы к утру изменятся.

– Мне бы твою уверенность.

– Так возьми ее.

– Легко быть уверенной, когда тебя это не касается.

– Если бы это меня не касалось, я бы здесь не сидела. Тоже мне, удовольствие – стучать в закрытые двери. Ты же сама во всем виновата!

– В чем это? Я что, желала себе этого?

– Кстати, а ты желала? Вспомни, не было ли в твоей жизни минуты, когда ты вслух, в отчаянии выразила нежелание жить?

Она задумалась, и вдруг воспоминание испугом отразилось на ее лице.

– Было?

– Было.

– Ты сама запустила программу самоуничтожения. Быстро бери свои слова обратно! Так же страстно, вслух, проси прощения у Бога за свое нежелание жить!

Она уперлась:

– Я не могу.

– Жить хочешь – сможешь.

– Никогда.

– Слушай, не темни. Если ты не повернешь ситуацию, никакой хирург не поможет. Давай, колись, что-нибудь придумаем!

– Понимаешь, дочь очень долго не могла выносить ребенка, и когда в очередной раз у нее случился выкидыш, я крикнула Богу:

– Возьми мою жизнь в обмен на жизнь моего внука! Следующая беременность проходила нормально, родился Лешка, а я начала болеть еще до его рождения. Как же я могу взять свои слова обратно!

– Ни фига себе! Знаешь, нет неразрешимых ситуаций! Благодари Господа за своего внука и проси прощения за то, что в минуту отчаяния отказалась от жизни. Честно признайся, что вера твоя была настолько слаба, что ты не рассчитывала на его бескорыстную щедрость. Проси прощение за то, что предложила обмен. Что сейчас ты понимаешь, что нет никакой связи между его щедрым даром и твоим уходом из жизни. Благодари его за то, что он дал тебе познать любовь через твоего внука. Любовь к малышу и к Богу, подарившему его. Отдайся в руки Господа. Скажи ему, что готова принять все, что он сочтет нужным тебе послать. Но, если он хочет знать твое мнение, то ты выбираешь жизнь для себя и своего внука. В общем, почти не важно, что ты скажешь. Главное, открой себя и будь искренней. Поверь, что Господь может все. И ты можешь все. Потому что он и в тебе тоже.

– Я подумаю над этим.

– Некогда думать. Трясти надо. Давай, пей воду, верь и молись. А анализы – самое простое.

Я, конечно, немного переигрывала. Я предполагала, что анализы могут измениться за сутки, опыт моей сестры подсказывал мне это. Но на медика можно было воздействовать только силой своей уверенности, и я ее демонстрировала на полную мощь.

Мы не виделись несколько месяцев. Я не входила в число ее близких подруг, но знала, что операция состоялась в понедельник, а значит, анализы изменились. Операция была очень тяжелой, выход из нее – долгим и мучительным, с депрессией, неверием и верой. Но сейчас она снова с нами. Надеюсь, что она начала свой долгий путь Любви.

Несчастья не обходят нашу компанию стороной. Мало того, что у нас двое онкологических больных, которые честно и достойно борются со своей болезнью. Но иногда у человека нет шансов изменить себя. И я не знаю, как поступать в таких случаях. Имеем ли мы право вмешиваться в Божий промысел? Да и в чем он? Я всегда предполагала, что Господь посылает человеку болезнь, чтобы дать ему шанс преодолеть ее, увеличив количество любви в душе. А если ему не дан и такой шанс? А, может быть, это проверка нам, близким? Может быть, это нам дана возможность увеличить любовь в своей душе?

Беда пришла, откуда не ждали. Молоденькая девчонка, бухгалтер в одной из фирм в нашем здании, вышедшая замуж лет пять назад, наконец-то ждала ребенка. Все эти годы они с мужем любили друг друга, но не имели своего жилья. Свекровь приняла ее неважно, так, терпели друг друга. И вот – своя квартира, хотя и не без кредита. И долгожданная беременность. Девчонка преобразилась. Из маленькой ворчуньи, вечно чем-то или кем-то недовольной, она превратилась в цветущую, улыбающуюся будущую маму. Она больше не курила и совсем отказалась от спиртного, перестала ворчать и имела здоровый и довольный вид. И вдруг, когда срок беременности был уже достаточно большим, чтобы об этом знали все, но еще не достаточным, чтобы родить здорового ребенка, у будущей мамы ранним утром случилось обширное кровоизлияние в мозг. К моменту приезда скорой, которая прибыла невероятно быстро, картина была уже практически безнадежной.

У впавшей в кому матери удалили плод. Шансов у него не было. Матери тоже врачи не давали и одного шанса из тысячи. И все же муж надеялся и не давал согласия на отключение аппарата искусственной вентиляции легких. Ей сделали операцию, но она могла только немного продлить жизнь тела. Если бы начались улучшения, ей бы сделали еще одну операцию, но особых подвижек не было. Пока же даже формулировка «состояние стабильно тяжелое», казалось нам, не медикам, обнадеживающей. Ухудшений не было, и муж надеялся на чудо.

Именно так сформулировали перспективу выздоровления наши врачи. Но я-то твердо знаю, что чудеса случаются. Когда ее отвезли на операцию, наша комната приготовилась к акции поддержки. Мы раньше не слишком-то любили Наташку, но сейчас, потерявшая ребенка, больная, она вызывала в нас такое сострадание, такое желание помочь хоть чем-нибудь, что я точно могу сказать, что мы искренне любили ее. Я попыталась посмотреть ее в момент операции, попытаться послать ей энергию и любовь. Я представила ее лицо, и не смогла. Вернее, оно практически сразу затянулось багровым светом. Я видела только багровый свет перед своим мысленным взором.

Иногда сквозь этот свет прорывались яркие оранжевые всполохи. Вдруг сильная острая боль пронзила голову, и я отключилась от этого кровавого зрелища. Что я видела? Возможно, боль и борьбу за жизнь. Жизнь пока еще теплилась, работали нижние чакры. Ни голова, ни сердце в процессе не участвовали. И все же она боролась. Но мне не разрешено было вмешиваться. Девчонки тоже не преуспели. Изумрудно-зеленый цвет отказывался подчиняться и располагаться вокруг больной. И все же мы надеялись. Меня осенило:

– Девчонки, мы не можем вмешиваться. Нам запрещено, не знаю, почему. Но никто в мире, никто во Вселенной не может запретить нам посылать ей свою любовь. Давайте, попробуем. Хуже не будет.

Врачи, которые работают у нас и все время находились на связи с больницей, не верили в чудо, и просто ждали скорого конца. Муж надеялся, ждал, плакал и пил. По его просьбе наш директор финансировал почти безнадежное мероприятие. Если бы не он, аппараты бы давно отключили.

Мы с девчонками каждый день узнавали недобрые новости и не знали, что еще делать. У меня оставался один неиспользованный буклет доктора Коновалова, но мы не знали, имеем ли право его использовать. После короткого совещания мы все же вложили фотографию больной в буклет. Нам не дано вмешиваться, но ведь доктору даны гораздо большие права. И мы решили, что если кто-то и может вмешаться, так это Божественная энергия, призываемая Посвященным к постели больного через свой буклет. Как будто великий доктор просит Господа помочь. И, если Он разрешит, – чудо свершится.

Прошло пару недель. Состояние больной не стало лучше, но врачи увидели проблеск надежды. Состояние стабилизировалось настолько, что они сочли возможным сделать вторую операцию. Операция прошла успешно, насколько это было возможно. Спустя месяц стали дрожать веки, и мы, не медики, воспрянули духом. Врачи нашего оптимизма не разделяли: слишком обширным было повреждение, слишком долго больная находилась на аппарате искусственного дыхания, что усиливало кислородное голодание мозга, слишком хрупкими оказались сосуды. Слишком мало надежды, что это не повторится в любой момент. Все было слишком. Но девочка была жива. Постепенно, на час, на два, ее стали отключать от аппаратов, и она дышала сама. Собственно говоря, дыхание было единственной функцией, которая к ней вернулась. Прогноз врачей был не утешительным: максимум, что она сможет лет через десять, так это держать ложку. И то при очень хорошем уходе. Муж сходил с ума, почти не спал, мотался между работой и больницей, пил горькую и надеялся на чудо. Мать, услышав приговор врачей, сказала: