Книга поколений – 2. Ленинградским троцкистам посвящается

В день Красной Армии ЖЕСТЯННИКОВА сказала: всюду одни и те же рожи, даже противно смотреть». Это она выразилась по поводу портретов, вывешенных в день Красной Армии.

Лейкович:

В день выборов ЖЕСТЯННИКОВА сказала: «Я сегодня не поеду в Янги-Базар, выборы провести не долго, скорее и лучше можно выбрать в гастрономе».

На вопрос, почему она не апеллирует о восстановлении ее в партии, ЖЕСТЯННИКОВА сказала: «Я рада, что избавилась от большевистской партии».

Песню о родине она изменила на свой лад, вместо слова «могучая» она пела «вонючая».

Жестянникова признала себя виновной только в том, что, когда в кино на экране показали военных, она заявила: «Сталин прячется за Красной армией».

Подтвердила также, что по поводу Постановления Январского пленума ЦК ВКП (б) говорила, что заявление о восстановлении в партии подавать бесполезно, все равно толку не будет. Не отрицала и о рассказанном ею анекдоте о жизни в ССР, как в трамвае.

(Этот анекдот почти все знают, а для тех, кто не знает, расскажу: жизнь при Сталине в СССР, как в трамвае – одни сидят, другие трясутся… Вот за него тетя Фира перешла в разряд тех, кто сидит. Хотя никогда не была в числе тех, кто трясется).

В своей жалобе ЖЕСТЯННИКОВА указывает, что все обвинения против нее были вымышленными, и просит полностью реабилитировать ее как необоснованно осужденную.

Учитывая, что свидетельскими показаниями на предварительном и судебном следствии, а так же частичным признанием ЖЕСТЯННИКОВОЙ, антисоветские высказывания с ее стороны доказаны, что для опротестования приговора Верховного суда Таджикской ССР нет оснований —

ПОСТАНОВИЛ:

В ходатайстве ЖЕСТЯННИКОВОЙ о пересмотре дела и реабилитации ее отказать.

Дело возвратить в учетно-архивный отдел КГБ при Совете Министров Узбекской ССР по миновании надобности.

ПОМОЩНИК ПРОКУРОРА ТАДЖИКСКОЙ ССР

ПО СПЕЦДЕЛАМ, МЛАДШИЙ СОВЕТНИК ЮСТИЦИИ

_____________________ /П. Назаркин/.

Может быть, кто-то и отступил бы, получив такой отказ, но только не тетя Фира. Казалось бы, наказание уже отбыто, чего ворошить дела минувших дней? Но ей важна справедливость, важно признание своей невиновности. И она пишет 16 января 1956 года обращение к Генеральному Прокурору СССР, после которого прокуратура была вынуждена открыть то самое наблюдательное производство.

Обращение написано от руки, весьма неразборчиво, но мне кажется, что мне удалось передать точный, дословный смысл этого документа.

Генеральному Прокурору СССР

Тов. Руденко

От Эсфири Владимировны Жестянниковой

На штампах несколько дат, но реально имеет значение

27/I-56 (дата регистрации в прокуратуре).

Из следующего заявления будет понятно, что оно было написано 25 января 1956 года.

Заявление

6/X-55 г. прокуратурой СССР мое заявление о пересмотре моего дела и реабилитации было направлено в прокуратуру Таджикской ССР для рассмотрения, поскольку была там судима.

8 января 1956 года я получила оттуда ответ, который при том прилагаю, об отказе в пересмотре по причине «отсутствия оснований к опротестованию приговора».

Я не юрист, я только врач, и не знаю, какие юридические основания требуются для опротестования приговора Верховного Суда Таджикской ССР.

У меня есть одно основание, которое я считаю совершенно достаточным, – что я никаких преступных, антигосударственных деяний не совершала, что я совершенно не виновна.

Поэтому я еще раз обращаюсь к Вам с просьбой затребовать из Верховного Суда Таджикской ССР мое дело и мою жалобу из Таджикской прокуратуры для рассмотрения в Прокуратуре СССР.

В случае необходимости прошу вызвать меня для дачи личных объяснений.

Прошу поставить меня в известность о принятом Вами решении по данному заявлению.

Э. Жестянникова

Мой адрес: Марийская АССР,

Село Кунжер,

Улица Кирова, д. 5.

Тон заявления не может не вызывать уважения: сдержанно, сухо, с чувством собственного достоинства, не без иронии Эсфирь обращается к одному из самых могущественных людей СССР.

Далее следует переписка между прокуратурой Таджикской ССР и Прокуратурой СССР. 24 января, еще до поступления заявления и до даты регистрации в прокуратуре, прокурор отдела по спецделам Прохоров пишет письмо Зам. Прокурора по спецделам Таджикской ССР тов. Ушарову. Он направляет ему запрос гражданки Жестянниковой Эсфири Владимировны и просит ускорить проверку ее жалобы, направленной Прокуратурой СССР 7.X.1955 года, и сообщить ей о результатах рассмотрения.

Привожу документ целиком в силу его абсурдности, так как если бы кто-то внимательно прочитал заявление, он бы знал, что на предыдущее завление она уже оттуда отказ получила.

Ответ приходит снова от Назаркина и слово в слово повторяет тот, который был получен в конце прошлого года, только в шапке письма дата «декабрь 1955 года» заменена на «январь 1956 года».

Поскольку мы уже этот документ приводили, помещаю скан его первой страницы.

Прислав отписку, прокуратура Таджикской ССР не удосужилась выслать дело, которое явно запрашивала Прокуратура СССР. Видимо, тов. Назаркин решил, что «прокатит» и так, но не «прокатило».

9 февраля 1956 года Ушарову из Прокуратуры СССР снова идет письменный запрос за подписью зам. начальника отдела по спецделам, государственного советника юстиции 3 класса Ночвина с настоятельной просьбой истребовать из УМВД и выслать в отдел по спецделам Прокуратуры Союза ССР для просмотра в порядке надзора архивно-следственное дело по обвинению Жестянниковой Эсфири Владимировны, осужденной в 1938 году Верховным судом Таджикской ССР.

В ответ на эту просьбу прислать дело Жестянниковой Таджикская прокуратура в лице Ушарова, опять путаясь в датах и запрос от 9 февраля называя запросом от 8 февраля, все же высылает постановление по делу Жестянниковой вместе с самим делом.

Почему копия письма направляется в КГБ Узбекской ССР, не совсем понятно, видимо речь идет о каких-то структурных особенностях системы КГБ двух республик.

Ответ датирован 30 марта 1956 г.

Напечатанное на бланке Таджикской прокуратуры письмо адресовано:

Зам. начальника отдела по спецделам Прокуратуры СССР,

Государственному советнику юстиции 3-го класса

Товарищу Ночвину и