Только секс или + любовь?

– Воспитанный человек не стал бы этого делать, – все больше раздражаясь, заметила я.

– Да кто ты такая, чтобы мне делать замечания, – заорал в полном смысле этого слова Ленни.

Я положила трубку и занесла его номер в черный список.

Когда вечером зашла на сайт знакомств, там меня ждало страшное послание от него.

«Ты сдохнешь, старуха! Ты сдохнешь еще в этом году», – писал этот маньяк.

С чего я должна была умереть, находясь в добром здравии, не знаю. И на экстрасенса он не похож, на предсказателя тоже. Но слова-то сказаны, сбивающие с ног. Я сходила в церковь, поставила свечи за здравие, умылась святой водой и постаралась не думать о плохом. Но не закончится год, как вспомнятся его слова.

В среду восьмого июня я получаю письмо, которое заставило меня задуматься. Мужчина и раньше просматривал мою анкету уже много раз, но ничего не писал, вдруг проснулся, или надумал, или решился, не знаю. Он был недурен собой, можно даже сказать – красив, подходящего возраста с разницей в пять лет и, похоже, неординарной личностью. В своем профайле он писал, что нужна только медалистка, согласен и на серебряную медаль. Указал, что его пододеяльник в крапинку и пэйчек восемьсот двадцать долларов. Живет в Бронксе, считай, что на другом конце света, так разве меня когда-нибудь останавливало расстояние? Нет, конечно, жены декабристов в Сибирь за любимыми шли.

Когда же я прочла его послание, то задумалась еще серьезнее. Оно гласило «Хорошо бы сходить в ресторан «Little Italy», потом в отдел женского белья «Victoria Secret», где он постоит в сторонке. Добавлялось: «джинсы положу в машину». Вот так, решайте, дама, кроссворд.

То, что человек в первую встречу зовет женщину поужинать в красивом, недешевом ресторане, – это было приятно. Но непонятно, зачем он потащится в магазин женского белья: посмотреть, какой размер у дамы? Да я и не пойду туда с незнакомцем. А про джинсы чего? Зачем их в машине возить?

Ответила, что я еще не была в столь прекрасном месте, и это, действительно, здорово. Написала и номер телефона. Товарищ ничего не ответил ни в среду, ни в четверг, ни в пятницу. Вот тебе и на! Испужался, видно, мужичок, что погорячился, и траты посчитал.

Субботний день протекал тоскливо и тягуче. В четыре часа раздался телефонный звонок, и мягкий мужской голос твердо произнес:

– Во сколько я могу увидеть вас?

Я оторопела от такого натиска. Ни «здрасьте», ни «до свидания», сразу с места в карьер. Был уверен, что никто другой не позвонит и я жду лишь его звонка? Уверенный – это то, что надо.

– Так вы же живете за сто верст, вам езды два часа, – только и нашлась, что ответить, я.

– Вот ровно через два часа я и буду у вас под окнами, говорите адрес.

Я не стала называть точный адрес, дала перекресток улиц. Он положил трубку, тоже без лишних слов. Я кинулась в душ, потом перебирать наряды и обувь, крутить бигуди: времени было в обрез. Решила одеться так, как на одном из фото, – в джинсовый брючный костюмчик, купленный в Париже, и такие же босоножки.

За пять минут до назначенного времени он перезвонил и сказал, что припарковался чуть дальше. Я вылетела на улицу взъерошенная, как если бы в мои внутренности попал вентилятор. Пришла на этот оживленный перекресток. Народ снует туда-сюда, никто на меня не смотрит. Где искать его машину, их тут видимо-невидимо, нервничаю, лица нет. И вот поворачиваюсь под чьим-то взглядом и вижу мужчину, глядящего в упор голубыми, как утреннее небо, глазами и седой головой. Он чуть кивнул головой, что могло означать «здрасьте» или «следуйте за мной» и пошел через дорогу. Я за ним быстрым шагом. Он оказался выше среднего роста, сутулый, одет в светлые брюки и белую рубашку. Приятный во всех отношениях, сказала бы я. А когда он сел за руль и я увидела профиль, мое сердце начало биться чаще, и его громкий стук дал знать, что Амур уже кружит надо мной.

Машина неслась быстрой птицей. Я не большая любительница высоких скоростей, но терпела, понимая, что это коронный выход мужчины. Он спросил о детях, я ответила, что они уже взрослые, а дочь живет со мной. Он тоже доложил, что имеет сына и дочь и четырех внуков. Сказал, что разведен давно, больше двадцати лет, и живет один.

– А ты закрыл дверь в прошлую жизнь? – задала важный для себя вопрос я.

Он задумчиво покачал головой: нет. Это расстроило меня, но не насторожило. Мне казалось, что, если я полюблю этого человека, ему уже никто не будет нужен. Наивная.

– А какова была тема твоего диплома? – неожиданно полюбопытствовал он.

– О, я делала проект колонны синтеза аммиака с пластинчатым теплообменником и радиальной насадкой, – гордо выпалила я, зная, что это сложная техническая задача и мне есть чем похвалиться.

– Я каждый раз задаю этот вопрос женщинам, – вдруг засмеялся новый знакомый.

Меня как током ударило. Плохо сказал, так ведь еще и засмеялся при этом. Сердце тревожно затосковало.

– Ты думаешь, это приятно слышать? – обиженно буркнула я.

– Обычный вопрос, – только и ответил он.

Я притихла. Потом он начал вспоминать свои студенческие годы, своих родителей. Говорил, что мама умерла рано и ему пришлось пожить в интернате несколько лет. Я снова была поражена, ведь у него был отец и две старшие сестры, да и другие родственники. Евреи не отдают своих детей в приюты. Его отдали. Моя душа сочувственно застрадала.

– Мой отец и дед были шутниками. Их любимой прибауткой было «Клопов тебе полон дом», – и он снова засмеялся.

Я не знала, что думать. Все шло не так, как хотелось.

– А ты сам-то когда-нибудь жил с клопами, знаешь, какой это ужас? И как же можно такого желать ближнему? – поразилась я до глубины души.

Он и не собрался отвечать, просто перевел разговор на другую тему.

Я сообщила, что собираюсь в отпуск и улетаю в Россию через двадцать дней.

– Кто тебе разрешил? – вдруг сурово спросил он.

По сердцу будто махнули мягким перышком, ласково и приятно. Так вот и доехали до Манхеттена в разговорах, которые бросали меня то в пропасть, то в негу.

Мое бедное сердце хотело любить и быть любимым, а женское естество кричало, чтобы я не придумывала себе трудности, а отдалась на волю судьбы в руки этого голубоглазого незнакомца.

Он припарковал машину в Китай-городе, дал мне свою кофту, которых в машине обнаружилось две, и мы пошагали в неведомый район, оказавшийся чудным местом, похожим на московский Арбат.

– У тебя не только глаза сияют, но и вокруг них, я такого ни у кого не видел, – восторженно заявил он.

Я нравилась самой себе в этот момент, и неудивительно, что светились не только глаза. Его глаза излучали в ответ сотни голубых искристых флюидов.

Мы шли рядом, почти касаясь друг друга, и волны взволнованной энергии перетекали из наших сердец навстречу…

Свернули на очередную улицу и вдруг оказались в торговых рядах Китай-города. У меня загорелись глаза: захотелось накупить сувениров для поездки в отпуск.

– Можно я забегу в несколько лавочек? – попросила умоляюще.

– Иди, – улыбнулся он, и мне показалось, что он свернул сюда целенаправленно.

Здесь все нравилось: я трогала фигурки, смотрела брелоки, ручки и тарелочки с американской символикой, молодежные тканевые сумки.

– Ты выбирай, не стесняйся, я заплачу, – сказал он, видя мое замешательство.

Рейтинг мужчины подскочил на неимоверную высоту. Чтобы вот так, в первую встречу, тратить на женщину деньги? Это дорогого стоило. В итоге он заплатил восемьдесят долларов, и мы, оба счастливые, прошествовали дальше.

– А что ты имел в виду, когда писал, что джинсы будут лежать в машине? – не удержалась от вопроса я.

– У тебя в анкете написано, что тебя возбуждают джинсы.

Мы посмеялись над превратностями анкет. Там, действительно, есть вопрос «Что вас возбуждает?» Я ответила: «запахи и нравятся мужчины в джинсах».

За очередным углом и оказалась та самая Little Italy. Арбат, только без назойливых торговцев, хотя и здесь было несколько лавочек. Но в основном народ гулял, сидел в ресторанах на улице или в залах, улыбался и наслаждался жизнью. Мы выбрали столик на улице и получили меню. Ресторан не из дешевых, поэтому я изощряться не стала, чтобы не ввести в разорение друга, и заказала осетрину на гриле с овощами, а Лев – мясо и по бокалу красного вина.

Усевшись за столик, постаралась привести свои вздыбленные чувства в порядок и рассмотреть мужчину. Теперь его лицо было другим, похоже, что внутри скрывалась непростая судьба и личность. Иногда его взгляд становился тяжелым и неспокойным, и это заставляло мое сердце трепетать и чувствовать себя маленькой птичкой, попавшей в силки охотника.