Медальон

«С возвращением», – раздался в голове женский голос.

Резкое пробуждение. Казалось, прошло не больше минуты, но яркие лучи солнца уже пытались пробиться сквозь закрытые веки.

Что-то теплое и гладкое касалось ее носа. Аня попыталась пошевелиться, ощущая струйку слюны, что стекала на подушку. Все же, приоткрыв заспанные глаза, она с удивлением обнаружила спящую, скрученную гладким «клубком» Трикси, что лежала на подушке рядом с Аней. Глаза тут же округлились, не взирая на падающие на них лучи солнца.

– Трикси? – спросила она. Лысая кошка лениво посмотрела на девушку, зевнула и потянула переднюю лапу вперед, расправляя свои длинные когти. – Что ты здесь делаешь?

В ответ кошка замурчала. Аня нежно взяла ее на руки, и та не возражала. Мама на кухне пила кофе, отец уже был на работе.

– Ого, – удивленно сказала мама, – она так спокойно сидит у тебя на руках!

Кошка взглянула на хозяйку, словно недоумевая, чему та удивляется.

– Не поверишь, но она спала рядом со мной! – сказала Аня. – Прямо на моей подушке, как нормальная кошка, а не исчадие ада, – девушка рассмеялась от своих же слов.

– Видимо, Рекс оказал на нее положительное влияние, – улыбнулась мама, – либо она сошла с ума. Впервые за пять лет вижу ее такой ласковой.

Трикси продолжала мурчать, расслабленно лежа на Аниных руках.

– Твой медальон, – сказала мама. – Ты смогла раскрыть его?

Аня бережно посадила кошку на мягкий стул, но та спрыгнула на пол и направилась к своей миске, чтобы позавтракать.

– Надо же, – сказала Аня, беря в руки ладанку, – а я и не заметила. Наверное, во сне…

– Покажи, мне интересно взглянуть, что там внутри.

Внутри было пусто, но внутренняя поверхность медальона выглядела куда чище и новее, чем наружная. Она не подверглась коррозии, грязи и пыли. Она блестела начищенным серебром.

– Можешь в нем что-то хранить, – улыбнулась мама. – Я думаю, если бы тот реставратор сейчас увидел это, то умер бы от зависти.

– Мне что-то снилось, но я не помню, что именно. Какая-то женщина… Она говорила со мной.

– Ань, нам могут сниться самые необычные вещи и люди, – ответила мама. – Я никогда не верила в толкование снов. Давай завтракать, еще остался тортик!

***

– Матушка, а отчего нас люди не любят?

– А на кой тебе их любовь? – с улыбкой ответила Бажена, заплетая длинную косу дочери. – Люди таких, как мы, страх, как боятся. Они думают, ежели мы могем больше ихнего, то, значится, что от лукаваго то все.

– Так ведь мы ж не от лукаваго…

– А то уже, Нюська, они знать не хотят, – сказала мать. – Не любят, и Бог с ними. Аль черт – то уж, как они сами выберут.

– Мама…

– Чего?

– А у меня тоже мужа не будет, как у вас? – спросила скромно девушка.

– Мужика под боком охота? – рассмеялась Бажена. Дочка покраснела, очи в пол опустила.

– Нет, не охота, – сказала она, – Но, я тут гадала, авось жить смогу в деревне, не в лесу…

– А-ну брось такие думы гадать, – строго ответила мать. – Там окромя вил и огня не сыщешь ничего боле. Ну, поможешь ты кому одному, другому… Они для начала тебе «благодарствую» говорят, а после к столбу привязывают. А того и гляди – к кобыле, да в поле пускают. Нет, Нюся, доколе жива буду, будем с тобою в лесу жить. Как по мне, так краше быть хозяйкой лягушек на болоте, нежели посрамленной среди людей. Да только чует сердце мое, что не будет тебе ни того, ни другого.

– Я всего не знаю… А что будет-то, мама? – спросила дочка.

– Новый век, Нюся, будет. Жизнь иная. Не наша…

***

Аня крутила в руках медальон, изучая каждый миллиметр его поверхности. Что-то в нем притягивало ее, не давало положить в ящик до случая, когда можно его надеть на подходящее мероприятие. Трикси спала, лежа на ногах у девушки, что также было весьма необычным. Раньше кошка никогда так себя не вела.

Этот голос… Он не выходил из Аниной головы. «С возвращением» … Да, мама права, нам может присниться что угодно. Но что-то в том голосе было особенное, что-то родное.

Новый компьютер еще не был подключен, а старый уже перекочевал к папиным родителям, поэтому Аня легла на кровать (Трикси, естественно, тут же улеглась рядом) и зашла в поисковик из телефона. Интернет ей предложил к просмотру множество обломанных, потертых старинных медальонов и ладанок, но не было ничего, что напоминало бы тот медальон, который лежал сейчас на ее груди. И источал тепло? Да. Он, казалось, источал тепло. Аня это чувствовала, но не осознавала.

Пересмотрев фотографии реликвий, она принялась читать о них. Ладанки с изображениями святых считались оберегами, но лишь некоторые могли открываться так же, как Анин медальон. Туда, вероятнее всего, клали щепотку земли, кусочек ткани или высушенный цветок. Что же хранилось в ее медальоне? Лика святых на нем не было. Аня продолжала листать страницы в браузере, когда увидела знак, который был очень похожий на тот, что немного просматривался на ладанке. Прочитав о нем, она узнала, что на одной из сторон ее медальона изображена Звезда Лады – старорусский сакральный символ, считавшийся женским оберегом. С небольшим облегчением и улыбкой Аня выдохнула – часть разгадана.

Трикси проснулась и снова принялась мурчать.

– Амулет «Змеевик», – прочитала вслух Аня.

Трикси обожаемо взглянула на нее.

Пришло сообщение от Игоря.

«Как дела?» – спрашивал он.

«Нормально, изучаю свой медальон», – ответила Аня.

«Да… Необычная вещь. Что узнала о нем?»

«Ну, он скорее всего служил оберегом… Примерно в XI-XVI веках»

«Ого. Ничего себе…»

«Поднимайся к нам»

Он хотел и сам напроситься, но не ожидал, что Аня позовет его первой.

«Сейчас буду», – ответил Игорь.

***

Инакомыслие редко приветствуется радикально настроенными личностями. Неважно, что они поддерживают или не поддерживают, они всегда будут бороться против того, что не считают нормой. Нейтралитет не для них.