Не один дома

– Что, сынок? – спросил он.

– Там было столько крови… а младенец… пап, – Макс взглянул на отца глазами, полными слез, – младенец был мертв. Он не дышал. Было похоже, что он спит, но я знал, я чувствовал его – он не дышал. А потом я проснулся.

Данила бросило в холод. Что же с ними творится? Что за чертовщина? Да, хорошо, уже все в его семье приняли тот факт, что каждый серьезно пострадал тогда, в марте. Но раны затягиваются. Почему же их жизнь с каждым днем превращается в кромешный ад? Тут недолго и до суеверий и веры в какие-то сверхъестественные вещи, да даже в порчу! Но ведь подобное лечится препаратами. Точно. Таблетки. Кажется, он снова их не выпил. Ведь они там, за зеркалом в ванной…

– Давай я сварю тебе и себе какао, как ты любишь, – сказал Данил сыну, вставая с кровати. – А этот сон, сынок, это – просто сон. Мы обязательно найдем способ бороться с появлением этих кошмаров. А сейчас постарайся не думать о них, – добавил отец.

Выйдя из комнаты сына, Данил присел рядом с дверью и закрыл руками глаза. К удивлению Макса, отец не сделал заключение, что причиной такого жуткого, мрачного, страшного сновидения были книги, которые читал подросток днями напролет. Данил знал, что они тут ни при чем.

Он пошел в гостиную и направился к книжной полке. Рядом с книгами (там не было мистики и ужасов, а лишь кулинарные сборники рецептов и женские романы, преобладающе позапрошлого столетия) лежали семейные фотоальбомы. Данил взял один, быстро пролистал его – не тот. Отбросил на диван. Второй, третий – все не то. Вдруг заболела голова. Таблетки. Обязательно, но чуть позже. Вот четвертый альбом. На первой же странице была фотография с Ритой. Сколько ей здесь? Двадцать два года? Широкая улыбка, длинные волосы и огромный живот. Она тогда очень сильно переживала из-за растяжек, но природа одарила ее эластичной кожей – растяжек практически не было, а те немногие тонкие, что все же образовались от чрезмерно растянутого живота, скоро побледнели и стали практически незаметными. «Эластичная кожа, – подумал Данил, – точно, как и во сне прошлой ночью в зеркале, когда кожа ее шеи натянулась, отворачивая голову в обратную сторону…» Или все же не во сне? Видение? Галлюцинация?

Сейчас это не имело значения.

Вот еще фото из фотосессии молодой семейной пары. Вот он обнимает жену со спины, прижимая пару малюсеньких голубых пинеток к левой стороне живота. Такую же пару Рита держит у правой стороны.

Было куплено два комплекта для новорожденных, необычная двухместная коляска для близнецов и две кроватки. Однако понадобилось все лишь одному ребенку.

Беременность протекала хорошо. Рита была уверена, что сможет родить сама, показания врачей это подтверждали. Она и родила, но лишь первого мальчика. А затем схватки прекратились, больше не начавшись никогда, даже спустя шесть лет, когда родилась Мария путем уже заранее запланированного кесарева сечения.

Максим родился достаточно легко и быстро. Услышав его отчаянный крик, крик человека, которого без его на то разрешения произвели в этот жестокий и несправедливый мир, Рита вдохновилась на рождение второго сына, однако на этом все прекратилось. Врачи пытались стимулировать схватки, но у них ничего не выходило. Все происходило очень быстро: у Риты открылось кровотечение. Эпидуральная анестезия еще действовала, и докторами было принято решение немедленно провести операцию. Рита плакала, осознавая, что сейчас может ее ожидать. Все это время Данил был рядом. Нет, он не наблюдал непосредственно за процессом появления на свет его сыновей, он сидел у головы жены и всячески подбадривал ее. Хотя сам тогда в поддержке нуждался не меньше Риты.

Младенца извлекли, однако такого возмущения, какое проявил Макс часом ранее, не последовало. Рита плакала. «Кричи», – умоляюще бормотал Данил. Но малыш не кричал. Врачи долго пытались оживить мальчика, но у них ничего не вышло: он захлебнулся за несколько минут до появления в этом мире…

Сомнения не было: дети были близнецами. Данил долго стоял рядом с младшим сыном, который выглядел, как спящий младенец. Не было лишь ярко-розового цвета кожи, присущего всем новорожденным. Мальчик был точной копией Макса, сладко посапывающего на груди у Риты в ее палате. Маленького Мишу похоронили, решив, что его брат никогда не узнает о том, что у него был брат-близнец.

Данил погрузился в печальные воспоминания. Но воспоминания ли это были? Размытые кадры пролетали в сознании, убеждая, что те события – события прошлого. Цепочка событий словно впервые выстраивалась в памяти мужчины, но, ведь если он действительно однажды это пережил, почему процесс вспоминания больше напоминает просмотр фильма, который раньше ты никогда не видел? Что это: амнезия, или эти картинки только что сгенерировал пострадавший мозг? Или же это козни чего-то потустороннего, что пытается извести Даниила вместе с его семьей, свести их с ума?

Или он уже сошел?..

Младенец в коляске… Но откуда Макс мог знать это? Или это всего лишь совпадение? Случайная, безосновательная подборка сюжетов сновидений в голове подростка, страстно поглощающего жуткие художественные романы?

– Как же болит голова, особенно когда нагружаю ее, – Данил обхватил голову двумя руками. Он отбросил раскрытый альбом и побрел на второй этаж за таблетками.

Несколько секунд он не решался зайти в ванную, но все же открыл дверь. Зеркало выполняло свою единственную функцию: показывало Данилу его реальное отражение. Он снял с крючка полотенце, висящее рядом, и завесил им зеркало по примеру сына, завесившего свое зеркало кофтой. Теперь дверца шкафчика не могла плотно закрыться и была слегка приоткрыта. Достав таблетки, Данил решил перенести баночки на кухню, при этом на всякий случай стараясь не оглядываться назад.

Выпив таблетки на кухне, мужчина только сейчас вспомнил, что ничего не ел сегодня. В холодильнике съедобного не нашлось, на полках кухонных шкафов тоже. Риты дома нет, а завтра приедет Лиза. Пора что-то предпринимать. Данил сел за всегда включенный ноутбук жены, зашел в интернет-магазин и сделал большой заказ продуктов, затем он захотел побаловать безрадостного сына и заказал для Макса несколько порций роллов, помня, что тот всегда очень любил японскую кухню. Одной из открытых в браузере вкладок был сайт книжного интернет-магазина, Данил перешел на него. Листая страницы, его внимание привлек раздел «Рекомендуемых товаров», а рекомендации были основаны на истории прошлых заказов. В этом разделе был нескончаемый список книг тех жанров, какие и читал Максим. Зайдя в историю заказов, Данил увидел все те книги, что сейчас лежали в комнате сына в двух огромных стопках. Все заказы были сделаны либо поздним вечером, либо глубокой ночью и тут же оплачены со счета Данила.

– Так значит по ночам Макс делал заказы с компьютера Риты, – пробормотал он себе под нос. Однако какое это сейчас имело значение? Удивил Данила только тот факт, что сын все-таки выходил из комнаты. Или это Рита приходила по его просьбе к нему и заказывала? Вполне логичное объяснение, ведь в комнате сына компьютера нет. – Кстати, почему? – спросил сам себя вслух Данил.

Спустя два с половиной часа курьер привез все заказанные товары. Данил не без удовольствия заполнил холодильник и, прихватив роллы, направился к Максу.

– Сынок, – сказал он, заходя в его комнату, – ты не откажешься от ужина в моей компании?

Макс улыбнулся, отложил очередную книгу в сторону, давая понять, что не против компании отца. Вечер прошел в узком мужском кругу семьи Куликовых.

– Маме сейчас тяжело, – сказал Данил сыну, – я уверен, что она у одной из своих подруг и к концу выходных они с Машей, отдохнувшие и соскучившиеся по нам, вернутся в наш дом.

– Наш дом, – с улыбкой согласился сын. – Вернутся, конечно, папа. Мы всегда возвращаемся домой. Где же еще нам быть?

Уставший и от души наевшийся, Данил лег на кровать, которую не расстилал уже два дня. Не расстелив ее и сегодня, он тут же заснул.

Как бриться, если зеркало завешано полотенцем? Стоя с бритвой в руках (не мог же он встретить сестру с отросшей щетиной), Данил никак не решался взглянуть на свое отражение. Не кладя из рук бритвы, он уже стал разворачиваться, чтобы выйти из ванны, так и не поборов свой страх, как вдруг услышал голос Риты, доносящийся из-под полотенца: «Дорогой, давай я тебе помогу». Застывший на месте Данил медленно перевел взгляд к шкафчику над раковиной, дверца которого стала приоткрываться еще шире, а и из-за нее тонкая рука, без сомнений, принадлежащая Рите, тянулась к полотенцу, закрывающее зеркало. Пальцы ухватились за свисавший край и сбросили его в раковину. Рука скрылась там же, откуда появилась. Словно окаменевший, Данил увидел в отражении свое лицо, на которое пульсирующей струей снова вытекала алая кровь. Дрожащей рукой, в которой все еще лежала бритва, Данил притронулся к своей окровавленной щеке, когда голос жены снова повторил: «Дорогой, давай я тебе помогу». Он перевел свой взгляд чуть левее и увидел в зеркале Риту, стоявшую сзади него. Она стояла спиной к зеркалу, однако ее лицо ясно отражалось за левым плечом Даниила, как и его собственное. Эластичная кожа натянута была не только на шее: она растянулась еще и в длинной улыбке. «А где дети, дорогой? Я испекла для них творожные кексы. Я уверена, Мишеньке они понравятся!» – сказала Рита.