Счастье с дозатором. Стихи

Сгорбленный старец устало рисует
профиль планеты на черном холсте.
Пьяное яблоко грешного древа,
звездных лампад удивленный огонь.
И непутевая девочка Ева
к счастью доверчиво тянет ладонь.
Милая девочка, как безыскусно,
просто звучат роковые слова:
– Ну-ка, попробуй, Адам, это вкусно…
Господи, кругом идет голова!..
Праведный гнев, наказанье Господне
и искупления тягостный груз —
это потом, а сегодня…
Сегодня
первого грешного радостный вкус.
Господи… Яблоки зреют до срока.
Сладкие росы дрожат на листах.
Теплая капелька терпкого сока
на не целованных спелых устах.
Святости мерой и грешности мерой
ныне и присно во веки веков —
таинство счастья и таинство веры,
имя Господне и имя Любовь.

«Мне так странно – я больше тебя не люблю…»

Мне так странно – я больше тебя не люблю.
Это так очевидно, хотя и печально:
на термометре столбик стекает к нулю
беспощадною правдою ртути зеркальной.
На термометре справа – печальная ртуть.
На термометре слева – все выше и выше
красный столбик ползет, и досадно чуть-чуть,
что печальная ртуть его больше не слышит.
Справа – плач панихиды, а слева – салют,
только это уже ничего не изменит.
Нелюбимый! О, как я тебя НЕ ЛЮБЛЮ!..
И не надо мне голову класть на колени…

Вечер

Этот вечер бесконечен, как душистая сигара.
Этот вечер безграничен, как упорство дурака.
Этот вечер покалечен, как разбитая гитара.
Этот вечер изувечен, словно рваная строка.
Этот вечер так отглажен, словно свадебное платье.
Этот вечер так наивен, словно первая любовь.
Этот вечер так отважен, словно сказочный солдатик.
Этот вечер так радушен, словно бывшая свекровь.
Этот вечер разговорчив, как подвыпивший прохожий.
Этот вечер неразборчив, как кобель соседский Нунций.
Этот вечер перекошен, словно зеркало в прихожей.
Этот вечер хрупок очень, как фарфоровое блюдце.
Этот вечер так реален, словно роспись на подносе.
Этот вечер театрален, как цветок бумажный в вазе.
Этот вечер мелодичен, словно стон Каварадосси.
Этот вечер прозаичен, как гаишники на трассе
Этот вечер так безветрен, так беззвезден и безлунен
словно опера «Аида» в доме отдыха на танцах
Этот вечер тих, как ужас. Этот вечер глух, как бубен,
экзотичен, словно Пушкин в переводе на китайский.
Он добротно-безупречен, словно китель довоенный,
Этот вечер быстротечен, словно летний отпуск в Гаграх.
Этот вечер так безгрешен, как невинно убиенный.
Этот вечер так не нужен…
Ты устал.
Ты хочешь спать.

«Не стерпится, не слюбится – не жди…»

Не стерпится, не слюбится – не жди,
чужие никогда не станут ближе.
Зарядит осень частые дожди
и день на день, как бусинки, нанижет.
И будут эти бусинки к лицу
всем женщинам с печальными глазами,
которым к обручальному кольцу
в комплекте их когда-то навязали.
Не стерпится, не слюбится – не верь:
под телевизор вечера немые,
а в полночь уведут дороге две
вразлет, как параллельные прямые…
Почти друзья, любовники, враги.
Почти беда, похожая на счастье.
Порвалась нитка – бусинки стучатся.
Не стерпится, не слюбится – беги!

«Вы помните, как в рамочке окна…»

Вы помните, как в рамочке окна
был нарисован краской акварельной
дождь?..
Лист кленовый – крест нательный
в кирпичных складках прятала стена
чужого дома.
Таяли сердца снежинок первых.
Помнится, как снится,
та девушка, похожая на птицу,
с растерянною грацией птенца.
Вы помните?