Расколотый мир

– Он меня НЕ ВОЛНУЕТ, Алеша. Просто… Что-то в нем есть трогательное. Трудно объяснить.

– Саша, это тебе решать, и только тебе. Хочешь его немножко поддержать, дав ему ощущение, что он чего-то стоит в твоих прекрасных глазах, – дай. Но, пойми, я этого пацана в глаза не видел и судить не могу. Если тебе кажется, что он не стоит твоих душевных затрат, то гони его! Вот и все.

– Он стоит.

– Тогда веди себя с ним так, как считаешь нужным.

Она пожала в ответ плечами, сама точно не зная, что именно хотела этим сказать.

– Но все же, – добавил Алексей, – присмотрись к нему повнимательней. Надеюсь, что он не манипулятор…

Саша едва заметно улыбнулась. Все же она добилась своего: Алеша забеспокоился! В глубине души она не смогла простить ему Майю – зла не держала, нет, но какая-то заноза осталась. Она не жаждала мести, отнюдь нет, – но дать ему ощутить себя на ее месте, этого, пожалуй, ей подспудно хотелось. Просто чтобы он узнал, каково это: оказаться на ее месте. Просто чтобы он это прочувствовал на собственной шкуре!..

Пес в ренту

Лана дружить с Романом не прекратила. Но перестала кокетничать, взяв легкую, едва заметную дистанцию. После того вечера в ресторане в его поведении, взгляде возникла едва ощутимая нотка тепла, которой не было прежде, – он стал относиться к ней как к единственному в мире человеку, которому доверил свой секрет, свою боль…

Проблема же заключалась в том, что такого доверия Лане не было нужно. Причем совсем! От его исповеди, на которую она сама же опрометчиво его спровоцировала, у нее остался осадок. Роман был неплохим мальчишкой по складу, да, но в нем ощущалось что-то тяжелое. Слишком часто он говорил тогда, в ресторане, об утраченномсчастье. За этими словами чувствовался счет к кому-то… Собственно, ясно к кому: к отцу. Ощущалось яростное желание реванша… И даже больше: мести.

Лана была психологом и специалистом по сексуальным проблемам, да, но погружаться в чужую грязь она готова только на условиях высокой оплаты ее услуг. А безродный мальчишка – пусть и красавчик, милашка и отличный ремонтник – это не ее клиентура. У нее нет никаких причин, чтобы заниматься его проблемами, коль скоро он ничего не дает ей взамен – даже возможности пококетничать с ним и насладиться своими чарами.

Поэтому, когда он сказал ей, что хочет познакомиться с девушкой, но не знает, как к ней подступиться, она испытала что-то вроде облегчения. Девушка возникла очень кстати! Пусть теперь он ей рассказывает о своем горьком детстве!

Посему Лана охотно пустилась давать советы. И предложила ему ход: собачку! Гуляя с собачкой, он будет иметь сто поводов вступить в разговор с девушкой!

– Но у меня нет собаки…

– Зато у меня есть! Выбирай любую, мои псинки тебя любят, как родного!

Она мелодично засмеялась добрым смехом, хорошо отработанным на клиентах. Хоть Лана и была психологом, она так и не смогла понять, отчего они не чувствуют искусственности этого смеха и находят его теплым, искренним и даже завораживающим… Бедные люди, бедные! Их так легко обмануть! Они так глупы…

Лана была очень невысокого мнения о людях. Включая своих пациентов. Или даже особенно их.

Роман выбрал самого крупного, медно-рыжего ирландского сеттера, – ну что ж, это понятно. Это мужской выбор.

– А как вступить в разговор? – спросил он.

– Очень просто! Стоит только провести пса мимо этой девушки. Ирландский сеттер – натура впечатлительная, эмоциональная. Он реагирует на все и на всех. Он может напугать предмет твоих воздыханий неожиданным скачком, а может, наоборот, сам испугаться, и еще он способен внезапно воспылать к ней симпатией и попытаться ее «поцеловать», в смысле облизать… Сам знаешь, какой он.

– И что? – От Романа ускользал ход мысли Ланы.

– Как «что»? Повод для разговора будет!

– Понятно.

За своего любимца Лана не волновалась: парнишка и животные давно нашли общий язык, и за пса она могла быть спокойна. Как и за свою машину. И собаки, и машины были в надежных руках Романа. Чего Лана бы не сказала о людях. В руках Романа она бы не очень поручилась за их безопасность. Слишком много счетов к человечеству накопилось у этого юного красавца…

– Вась, – возбужденно говорил Колян в очередной вечер, усаживаясь с приятелем на кухоньке. Водочка уже стыла в холодильнике: квартирант купил ему бутылочку, побаловал хозяина тонким пониманием его души, а Васян принес на закусь копченую курицу. – Слышь, это не автозагар! Я видел, он в ванной все смыл!

– И как это ты видел? В ванную с ним, что ли, ходил? – недоверчиво спросил приятель.

– Да я проснулся, пить захотелось, сушит змий зеленый горло-то! Ну и слышу, жилец явился. Я в комнате подождал своей: чего делать будет, интересно? Ну, в ванную парень пошел. И я тихо так, моторчик не включал, руками колеса подкрутил. Дверь в ванную была приоткрыта маленько, он же знает, что я в такое время сплю, вот и не опасается. И я увидел! Лицо мыл-мыл, и оно снова белое стало! Понимаешь теперь?

– Ну, дела. Пудрился, выходит?

– Выходит! Точно голубой!

– Может, все-таки шпион?

– Зачем шпиону снимать комнату у меня? У него другие бабки должны быть, за шпионскую работу платят хорошо!

– Так для конспирации! Чтобы никто не подумал!

Николай Петрович озадачился. Аргументов против шпионской версии у него не нашлось, а возразить хотелось: Васька всегда ухитрялся обставить дело так, что выходил прав.

– А вот еще что, – продолжил Колян, так и не найдясь. – Вчера он меня спросил, нельзя ли ему собачку приютить на некоторое время!

– С улицы подобрал? – меланхолично поинтересовался Васян, отламывая куриное крылышко. – Ты бы, Колян, построже к этому отнесся: блох набежит, будьте-нате!

– А вот и не с улицы! Девушка у него есть! Уехала она куда-то и собачку ему доверила!

– Дык выходит, что он не голубой! Раз девушка!

– Выходит…

– И даже не шпион. Шпионы шуры-муры не разводят. У них профессия суровая.

Колян чуток погрустнел: поле его сыскной деятельности сужалось. Но сдаваться ему не хотелось.

– А как же все эти причиндалы в его чемодане? Что за маскарад такой, если он не голубой? И даже не шпион?

– Дык, эта, может, он для девушки старается?

– Васян, ты когда-нибудь видел мужика, чтобы для девушки загорал, пудрился, красился?

– Не видел.

– От то-то!

– Колян, узко на вещи смотришь! Я не видел, и ты не видел, но он же другое поколение! Смотри, чего по телику гонят: всякие там средства, чтоб волосы завивать или торчком ставить, и татуировки, и даже про пудру я недавно видел! Для мужиков пудру, слышь? Они все какие-то звезданутые, молодые. Не то что мы с тобой. Мы – мужики! А они так, шелупонь… Нынче бабы в сильный пол метят, понял? А мужики прихорашиваются и им понравиться стараются!

– Да то педики!

– Отстал ты от жизни, братан. Молодые, они сейчас все такие. И твой квартирант туда же. Девке хочет понравиться. Девки теперь парней выбирают, понял?

– А чего ж твоя-то дочка не выбирает? Сидит бобылкой на твоей шее с ребенком… Вот бы и выбирала, раз такие дела теперь закручиваются и бабы такие прыткие стали!

– Э-э-э, нет, моя – это мое воспитание, правильное! Да и не соплячка она, как эти. Скажи, на кой хрен ей мужик, который о геле для волос думает? Или о татуировке в причинном месте?! Ей солидный нужен, чтобы о семье думал! А эти все – шелупонь, одно слово! Так ты насчет собачки согласился?