Без памяти

Лео снял ее руки со своей шеи и усмехнулся:

– Пойдем в дом. Тебе надо со всеми поздороваться и переодеться.

– Ты обиделся? Извини. Мы, русские женщины, слишком прямолинейны.

– Ладно, матрешка, буду иметь ввиду.

Он взял ее под локоть и повел в дом. Но стоило им сделать два шага, как пришлось отступать. Пятясь назад, шла мать Лео, Моника, а позади нее и отец. Тяжело дыша, они несли огромный стол.

–Мама, папа…– поздоровался Лео.

Моника повернулась и ахнула. Опустив стол, без предупреждения, она подошла к Варе и обняла ее.

– Привет, мама, – неуверенно произнесла Флор.

– Мама?

– Э…– Варя не была уверенна, как реагировать. Ведь Лео сам сказал «привет мама, папа»? Она посмотрела на Лео, но тот только пожал плечами.

– Я не думала, что вы так рано приедете, – произнесла Моника, косясь на Варю. – Ну да ладно, Лео. Помоги отцу вынести этот тяжеленный стол. Я уже вся мокрая, пока дотащили его из столовой.

– Конечно, мама.

– Дорогая, пойдем со мной, я сделаю мате.

– Спасибо, я не пью мате.

– Как это, спасибо, ты не пьешь мате? Вы что, в Испании этой, уже совсем с ума сошли? Конечно же, ты пьешь мате!

Да, шпионки из Вари не получилось бы. Она совсем не умеет держать язык за зубами. Ну откуда ей знать все привычки Флор?

– Хорошо. – Она чуть не сказала «мама», но вовремя осеклась, вспомнив ее реакцию. Может, ей не нравится, когда ее так называют? Кто знает, этих аргентинцев?

–Я видела катастрофу по телевизору. Дорогая, это просто чудо, что ты выжила! Показали видео, как бедной девушке при спуске, прилетел кусок винта…Ой, бедняга, – она закачала головой, и, выпучив глаза, показала на себе: – Прямо в грудь ей вонзился.

Варю передернуло от напоминания.

– И ты знаешь, мне кажется с ней рядом стояла ты.

Варя покачала головой.

– Еще один сантиметр, и это могла бы быть ты! – Моника снова смешно выпучила глаза, и Варе показалось, что это она сейчас умрет.

Когда же все перестанут упоминать жуткую сцену ее собственной смерти. Варю каждый раз мутило от этих мыслей, она старалась не допускать их, и переключалась на что-то другое.

Она старалась не выдать себя, но никак не могла заставить себя перестать глазеть на интерьер дома.

Кухня была похожа на убежище гномов или лесных эльфов. Если бы она не видела, как Моника достает молоко из холодильника, но ни в жизни бы не догадалась, где он вообще прячется. Белый Бош был умело скрыт огромным деревянным ящиком с металлическими узорчатыми креплениями. Ей сначала даже показалось, что это дверь в соседнюю комнату. По потолку ползли коряги, и с них свисало огромное количество старых большеразмерных ключей.

Стол состоял из большой дубовой столешницы, которая держалась на цепи, прикрепленной к потолку. Тут и там сидели на виду или же прятались фигурки эльфов, гномов и фей. Маленькие мультяшные мухоморы тоже выскакивали из углов, на них сидели эльфы, или же они являлись держателями для бумажных полотенец, призваток и другой кухонной утвари. Деревянные кресла тоже были привешены на цепи к потолку. На их сиденьях лежали мягкие подушки с восточными мотивами. Все это смотрелось очень органично и казалось, убери какую-нибудь одну вещь, вся кухня тут же изменится. Чувствовалось, что все было сделано с любовью, которая только может быть в очень дружной и любящей семье.

– Здесь так здорово, – не удержалась Варя.

– Дорогая, ты в порядке? Может, тебе стоит прилечь, – вид у Моники был обеспокоенным.

– Да нет же, все хорошо, почему ты так решила?

– Ну, ты никогда здесь не обедала. Ты всегда ненавидела этих смотрящих на тебя гномов. А теперь тут здорово?

– Ну да, просто хотела быть вежливой. Хотя, мне кажется, я больше не презираю гномов. – Она улыбнулась и отпила кофе, качаясь на подвесном кресле, которое оказалось еще уютнее, чем выглядело.

– Значит, теперь ты не пьешь мате, зато пьешь кофе?

– Привычки меняются. Мама, а где моя комната?

– Мама? – снова переспросила Моника.

Варя невольно вжала голову в плечи. Опять она назвала ее мамой. Что за проблема у этой женщины? Ведь она позволяет Лео так ее называть!

– Мама, они уже приехали? – раздался звонкий голос девушки откуда-то издалека.

– Да, Майя, – запинаясь, произнесла Моника.

Она погладила Варю – Флор по волосам и сощурила глаза.

– Ты никогда не называла меня так.

– Почему я тебя так не называла?

Моника снова выпучила глаза – у нее это здорово получалось.

– Потому что я не твоя мама, дорогая…

Она смотрела на Флор, и не узнавала ее. С чего это она назвала ее мамой? По правде говоря, она ее и так не знала. Девочка прожила с ними три года до того, как уехать, но за эти три года они так и не смогли смягчить ее сердца. Бедняга, потеряла все, да еще и в таком уязвимом возрасте. Они с Фернандо старались сделать жизнь Флоренс как можно комфортнее. Она не хотела общаться – они и не лезли с разговорами. Не хотела сидеть со всеми за одним столом – накрывали ей в ее комнате. Не хотела оставаться с ними – они и не держали ее. И мамой она ее за все это время ни разу не назвала. Да и причин тому не было. Моника и сама-то не ощущала себя мамой Флор. Но девочку любила как свою родную.

– Не…Не моя?…Я, пожалуй, пойду прилягу немного…

«Черт побери, что происходит…» – Варя совсем ничего не понимала.

– Ты стала видить маму? – Моника взяла Варю за руку и заглянула ей в глаза, чуть отпрянув от неожиданного пронзительно-зеленого цвета линз, но решила сейчас не делать замечания по поводу ее нового образа. – Потому что, если это так, а у многих людей после потрясения вроде того, что приключилось с тобой, открываются разного рода таланты, то ты скажи мне! Знаешь, есть человек, который после автокатастрофы заговорил на ста двадцати языках!

–После операции, а не после автокатастрофы…Ну, не важно, я все равно не открыла у себя новых талантов.

– Привет, – в коридоре, выходящем из кухни, Варя встретилась с девушкой невероятной красоты. Она была похожа на тех самых фей и эльфов, которые наводнили все кухонное пространство. Большие раскосые глаза – голубые, как у Лео, и уши, слегка заостренные кверху, но не портящие ее красоты. Длинные, как у всех аргентинок, волосы, но нетипичного для этой национальности белого, как свежий московский снег, цвета. Волосы вились, и Варя бы не удивилась, обнаружь она крылья на спине девушки. Сама она была невысокого роста, но опять-таки, фея и должна быть миниатюрной.

– Поздравляю тебя с тем, что ты еще жива.

– Спасибо, – неуверенно произнесла Варя.