Пиратка

Вовремя. Вошел мужчина в медицинской форме. На его лацканах разглядела знаки отличия военной службы. Невысокий, со взглядом скептика. Произвел впечатление неприятного типа. Поделать я ничего не могла, а значит, оставалось расслабиться и попытаться отыскать в ситуации что-то положительное.

Яра поднялась с кушетки, а ее место тут же занял медик. Он раздвинул губы в подобии улыбки. Забавно это у него получилось. Ощущение такое, что кобра растянула пасть перед тем, как атаковать. Такой, как он, препарирует и глазом не моргнет.

– Доброволец Романова? Здравствуйте. Я – майор Стилл, Джим Стилл.

От приторности в голосе снова начало мутить. Не любила лжецов, а уж обманщиков в форме и подавно. Как только мужчина заговорил, из памяти выплыл образ респектабельного человека в костюме от современного дизайнера. Я вспомнила господина и не рада этому.

Его настоящее имя – Джон Рим. Мы с ним встречались года два тому назад на ужине после конференции светил медицины. У меня было поручение от Стаса. Брат разработал хитрую комбинацию, а я – компьютерную программу для сортфона, чтобы беспрепятственно копировать любые данные с устройств. Алгоритм заранее был обречен стать одноразовой мерой. «Око Эрика», обнаружив его, могло автоматически занести в библиотеку вирусов. Потому была всего одна попытка, и она увенчалась успехом.

Я записала программу на собственный сортфон. Его собиралась использовать, как транслятор или промежуточное звено между устройством Рима и заказчика. Потому пригласила Джона на танец. Оценивающий холодный взгляд медика ползал по фигуре, а я краснела под ним. Мужчина согласился на мое предложение. Этого времени вполне хватило для похищения данных и передачи их.

– Доложить по форме, что случилось! – распорядился медик, повернувшись к солдатам.

Посмотрела на Яру в поисках поддержки. Она мне подмигнула. Задаваться вопросом помнит меня господин Рим или нет, я не стала. Время покажет. Пока врач допрашивал военных, засунула медальон себе в карман брюк.

– Мне все ясно, – обнадежил мужчина, выслушав объяснения, а я чуть не рассмеялась.

Природа моей болезни не понятна никому, даже мне. Полное невосприятие медикаментов – это странно. Меня пытались исследовать и лечить. Все впустую.

– Я читал в досье про эту вашу особенность, – продолжил медик. – Вы в каком-то смысле уникальны, Цветана. Знаком с трудами коллег, занимающихся вашей проблемой. О вас докладывали на конференции пару лет назад. Возможно, вы не помните, но нас представили друг другу, и вы пригласили меня на танец. Не узнал вас сразу, простите…

Узнал и пытался выяснить, помню ли я его. Паршиво. Признать или прикинуться девушкой с плохой памятью? Два года назад комбинация Стаса состояла именно в том, чтобы мной заинтересовались медики. Открыв феномен, вытащили на свое сборище. Брат уговорил меня спровоцировать приступ и, когда это случилось, обратился к врачу. А дальше пошло-поехало, и ковровая дорожка к информации была проложена без усилий. Любопытно, догадывался Рим, что именно я своровала его зашифрованные записи?

– Не припоминаю, – прошептала я. – Простите.

– Да, – хохотнул доктор. – Не удивлен. Само собой разумеется, что юные красавицы вспоминают встречи только с парнями. До стариков и дела нет.

Это он сейчас кокетничал? Да, виски седые, но в остальном любому молодому человеку даст фору. Вопрос в другом – с чего бы ему такие разговоры вести? Не поймешь. Но нам обоим предпочтительнее не углубляться в разговоры о нашей встрече. По глазам господина доктора поняла, что он тоже не горел желанием предаваться воспоминаниям. Положение спасла вошедшая девушка в такой же медицинской форме, как и у Рима. Острые черты лица и зачесанные назад светлые волосы делали ее дурнушкой.

– Все подготовлено, эйр, – прошелестела она.

Доктор кивнул, и девушка скрылась. Рим снова растянул губы в улыбке, а меня передернуло.

– Я перевезу вас в другой отсек, и там помещу в медицинскую камеру. Специальная программа попробует отыскать у вас проблемы со здоровьем. Стандартная процедура, ничего особенного. Помню доклад коллеги о течении вашей болезни, вам необходимо было поесть, это купировало приступ. Вы сумели позавтракать. Но я невольник инструкций и приказов. Потому извольте.

Меня действительно отвезли на кушетке в другое помещение и, проведя исследования, отпустили. В сопровождении Яры и солдат добралась до своей комнаты. Мне позволили поспать несколько часов. Обед с ужином собирались доставить в комнату. Не могла не порадоваться такому режиму и, выставив время на сортфоне, в которое должен был прозвучать сигнал к подъему, улеглась в кровать. Сон мгновенно сморил меня.

Спустя пару часов открыв глаза, я долго прислушивалась к своему телу. Не обнаружив острого недомогания, поднялась с постели и отправилась в душ. Хотелось смыть с себя остатки боли, очистится от воспоминаний о руках Джона Рима, ощупывающих меня.

Приняв душ, замоталась в полотенце и протерла ладонью запотевшее зеркало. Девушка в отражении смотрела на меня уставшим взором. Кожа казалась бледной, хоть я битых полчаса стояла под горячими струями воды.

Расчесав волосы, босыми ногами прошлепала в комнату. Достав из кармана скомканного костюма медальон, одела его на шею. Кольт ясно дал понять, что мне предстояло отыскать. Почему сама не догадалась? Растерялась? Непозволительная роскошь. Дружок подумал даже о прикрытии. Но откуда он знал?

Для того, чтобы подготовиться и переговорить с будущими новобранцами, нужно располагать неопровержимыми доказательствами. Или то, что я подставилась, было звеном какого-то плана? Похоже на истину, в которую меня не посвятили. Я снова вспомнила слова брата. Он просил поддерживать дружбу с Кольтом не просто так. У этих двоих что-то на уме. Как только выберусь отсюда, поколочу дружка! Неужели нельзя доступным языком объяснить планы на жизнь?

Если рассуждать логически, то соглашение о службе в вооруженных силах – предлог. Это понятно и без долгих размышлений. Главное в чем-то другом, и на меня возложена большая надежда. Брат в тюрьме, Кольт – на воле. Связующим звеном решили сделать меня. Выходило, что Стас не исполнил обязательства в деле годичной давности, а заказчик просил именно его завершить начатое. Кольт должен страховать меня, снабжая информацией.

Да, вполне гладко и очень похоже на правду. Оставалось предположить, что заказчик хорошо знаком со мной или мог видеть. Но как это повлияет на исход дела? Разменной картой может оказаться элементарное доверие. Хотя, интуиция подсказывала, что это не так. Проблема глубже, как и сама история невыполненного поручения.

Достав украденный сортфон, я удивилась: он все еще не заблокирован. Это показалось странным, но отказываться от подарка судьбы не собиралась. Даже если устройство окажется подставой, то ничего страшного. Все расспросы командиров сведу к банальности: я – влюбленная глупышка, решила послать весточку своему любовнику.

Введя несколько кодов и тем самым активировав шифровальную программу собственного сочинения, я написала Кольту сообщение:

«Привет, ненаглядный! Вспоминаю нашу последнюю ночь и скучаю безмерно. Занятия с тобой любовью, словно гребля в море неизведанных и неопределенных целей. Но я всегда стремилась их постигнуть и принять, ведь без этого не будет удовольствия. Прошу прислать мне фотокарточки с нашего путешествия на холодное море. Они будут напоминать о нашей горячей любви. Прошу об одном: дождись меня. Всегда твоя Цветана».

Кольт поймет, о чем я просила. Даже если и перехватят извещение и расшифруют, то не велика проблема. Я писала о том, что в деле, но нужны ориентиры – куда двигаться? А также просила прислать файл с планами военной базы и любые сведения о ней. Кольт передал медальон через Яру, и это совсем не романтичный подарок.

Мне стало интересно, что хранил Зорий в сортфоне, и я углубилась в файлы. Парень оказался хорошим братом и сыном. Ежемесячно отсылал своей семье руконы и живо интересовался жизнью сестры и мамы. В файлах обнаружила фото его родственников.

Сестра очень на него похожа внешне. Тот же честный взгляд, открытая улыбка и ямочки на щеках. Ей не больше пятнадцати. Студентка. Судя по эмблеме, пришитой на рукаве, училась в летной академии. В своих письмах он называл ее Ириной, поддерживал в выборе профессии, вселял уверенность в дальнейших перспективах.

Зорий очень любил мать, Виолу. Интересовался ее здоровьем. Похоже, с ним у нее плохо. Мне понравилась мама Зория. Теплый взгляд зеленых глаз и мягкая улыбка делали женщину необыкновенно милой. Хотелось сесть с ней рядом и рассказать обо всех проблемах, что накопились. Она очень напомнила мне собственную маму.

Но у Зория была еще одна забота, о которой он вспоминал достаточно часто, а точнее – раз в неделю, судя по отосланным сообщениям. Ее звали Мария, и она его невеста. Хорошенькая брюнетка с карими глазами, губками «бантиком» и розовыми щечками.

Узнав о «сопернице», я рассмеялась. Надо же, какой альфа-самец мне на пути встретился! А по виду и не скажешь. С другой стороны, понимала лейтенанта и не осуждала. Казармы, приказы, устав и прочая дребедень могли побудить его завести роман на стороне. В том, что я понравилась Зорию, не сомневалась.

Отложив сортфон, прошла в санитарное помещение, прихватив стул. Собиралась позволить себе еще одну вылазку. Самочувствие терпимое, почему не прогуляться? Выбравшись в шахту, не без труда взобралась по лестнице. Встав на пол коридора, почувствовала, что дрожали колени и тряслись руки. Слаба еще! В ушах звенело, но я тряхнула головой и пошла по проходу. Прислушалась. Тишина. Погрузчиков не слышно. Если кораблей в ангаре нет, то возможно, попробую спуститься на нижний этаж и отыскать там вход на другой.

Я почти добралась до тупика, когда неожиданно обшивка стены отъехала в сторону. Прижалась к колонне и постаралась не дышать. Из лифтовой кабины вышли двое мужчин, Спектр и Рим. Они не посмотрели в мою сторону, направились по коридору к интересующему меня отсеку. Стараясь ступать тихо, я последовала за ними, соблюдая дистанцию.

– Так она в порядке? – бесцветно поинтересовался Ян.

Вероятно, та, о ком они говорили в лифте и продолжили разговор, его мало интересовала. Занимательно, это одушевленный предмет или нет?

– Да, совершенно, – кивнул Джон. – Показатели в норме. Изучил предположения моих коллег-медиков. Они неоднозначны. Но в крови обнаружили остатки нейтрализованного «Тортана», что весьма необычно. Она находится в запертом помещении, доступ к медикаментам отсутствует. Как препарат попал ей в организм?

Говорили они обо мне, это понятно. Мужчины увлеклись беседой и остановились посередине коридора. Я нырнула за выступающую из стены колонну и прислушалась. Погрузчики не работали. Вероятно, в ангаре никого уже не было.

– Да, ее комната запирается, но не все остальные. Кто угодно мог вколоть ей «Тортан», – досада в голосе Спектра слышалась отчетливо.

Ого! Со слов капитана выходило, что опасная преступница в том зверинце, что под полом этого этажа, не я одна, кто-то еще. Тогда получалось, что был кто-то, кому спецслужбы доверяли. Закусила губу от обиды и продолжила слушать.

– Почему вколоть? – раздраженно произнес Джон. – Его можно и просто выплеснуть в пищу.

– Думаете, некто пытается свести с ней счеты? Этого нельзя допустить. Она необходима для осуществления проекта.

Рим приблизился к Спектру и менторским тоном сказал:

– Вот именно! Ваша задача в том и состоит, чтобы Романова дожила до старта. Дальше мы ей поможем. Приглядитесь к наемникам, полистайте их дела. Займитесь своими прямыми обязанностями. Постарайтесь сблизиться с девушкой. Вы нравитесь ей, это регистрируют датчики компьютера. Используйте свой шарм, наконец! Романова должна быть подготовлена к следующему этапу. Группу, которую она выберет, возьмете под свое руководство. Это приказ, выполняйте.

– Слушаюсь, гэсс! – бросил Спектр.

Так обращались к высшим военным чинам. Похоже, я не зря вылезла сегодня «прогуляться». Полученная информация весьма полезна. Надо же, Рим научный сотрудник и суровый гэсс в одном лице. М-да, как все в этом мире сложно устроено…

Джон Рим направился дальше по коридору, а синеокий остался стоять. Из-за колонны мне хорошо было видно его лицо. Ян злился. Засунув руки в карманы, капитан запрокинул голову и принялся рассматривать потолок. Я любовалась красотой Спектра и осознала, что медик прав – Ян мне нравился. Но сделать себя игрушкой в чужих руках – не для меня. Напротив, я собиралась воспользоваться сложившимися обстоятельствами, обратив в преимущество то, что заметил Рим. Я буду начеку.

Спектр пошел обратно, и мне пришлось вжаться в стену, чтобы он меня не заметил. Пройдя в полуметре, Ян не посмотрел в мою сторону, погрузившись в собственные мысли. Нажав на уже знакомую метку в стене, остался ждать лифта, а я спряталась за другой стороной колонны.