На перепутье миров

После купания Алекс выстирала одежду, развесила на кустах, и легла на траву. В свете последних событий она чувствовала себя на удивление хорошо. Казалось, весь негатив остался далеко позади, в душе затеплилась надежда, что теперь все встанет на свои места, и жить она будет по-другому. Но ей очень хотелось еще раз увидеть прекрасного шестирукого мастера игрушек. Подняв голову, она поискала сонную травку. Да, она росла здесь. А еще невдалеке лежал огромный камень, который был похож на чье-то ложе. Алекс вскочила и помчалась к нему.

–Чи-чи-у, чи-чи-у! – неожиданно разволновалась птица. Она взлетела, зашумела крыльями и стала кругами летать вокруг Алекс.

–Отстань! – отмахнулась та и ступила на глыбу…

Алекс сначала не поняла, что случилось. Вокруг вмиг потемнело, покраснело, посинело и слилось в одно неясное изображение: скалы, скалы, скалы…

С испугом женщина быстро убрала ногу с камня. Свет прояснился, она увидела знакомые кусты малинника, озеро, Саечку… Птичка испуганно покрикивала и кружилась возле головы Алекс.

–Подожди, – женщина отмахнулась и снова стала на ложе. И опять мир завертелся, быстро меняя цвета, и перед глазами нарисовались невысокие скалы. Алекс убрала ногу, все стало на свои места.

–Чудно! – снова непонятные вещи возникали на пути, и надо было либо проигнорировать это место, либо изведать до конца, – шагать в неизвестность, конечно, рискованно, но пока ничего плохого не случилось. Может оказаться, что именно здесь скрывается разгадка всей этой тайны.

Любопытство и полное отсутствие здравого смысла взяли верх над остатками разума, и бедная искательница приключений, несмотря на протестующие крики крылатой подружки, подошла к камню и быстро наступила на него двумя ногами…

…Все произошло в одно мгновение. Живая природа исчезла с лица земли, и со всех сторон Алекс окружали теперь черные скалы, черный песок, и густой обволакивающий туман. Кажется, даже небо исчезло над головой. Мир освещал лишь тусклый диск то ли затуманенного солнца, то ли полной луны. Округа была погружена в темные краски. Камень, на котором стояла Алекс, остался под ее ногами, только стал черным. За скалами раздавались жуткие вой, стоны и плач. Алекс испуганно соскочила с камня, в надежде, что таким образом она исчезнет из этого страшного места. Увы! Черный мир, похоже, поглотил ее целиком.

–Вот незадача! Ведь Саечка предупреждала. Ну, что поделаешь? Дура, она и в Африке дура!

Неожиданно сильный толчок в спину отбросил ее к ближайшей скале. Алекс стукнулась головой о камень, и, благодаря этому, в первую же секунду поняла, что здесь она уже не привидение. В ужасе обернулась. За спиной стоял огромный черный человек. Да, это был человек, потому что у него были человеческая голова с длинными курчавыми волосами, массивным лицом и со всеми соответствующими ему чертами, туловище, две ноги и две руки. Но рост превышал человеческий. Около трех метров, не меньше. Просто гигант.

«Если этому верзиле прицепить на голову рога, – почему-то подумалось Алекс, – он вполне сошел бы за черта.

–Здрасьте! – жалкое подобие улыбки выдавало ужас бедной путешественницы. Но по лицу чудовища она догадалась, что ни ее приветствия, ни состояния он не понял. Эта хмурая рожа не выражала никаких эмоций. Лишь огромные глаза сверкали злобой и ненавистью. С силой ухватив женщину за шиворот, он поволок ее за скалы, туда, откуда слышались будоражащие слух звуки. Алекс даже не пыталась сопротивляться. Впрочем, если бы даже она и рискнула, вряд ли удалось бы победить столь мощного врага.

Шли долго, минут сорок, не меньше. Хотя слово «шли» не вполне подходило к этому процессу. Шел только великан. Он тянул несчастную пленницу за шиворот, и та просто тащилась следом, как мешок.

По дороге Алекс пыталась осмотреть место, куда занесла ее глупая неосторожность. Туман скрывал все, что было далее, чем в десяти-пятнадцати метрах, но то, что по пути выплывало из тумана, она успевала рассмотреть. Поразительно, но им не встретилось ни одного растения или дерева. Лишь камни. Голые камни и песок. Каменный век какой-то.

А шумы и стоны все приближались, становились громче и отчетливее. Наконец, миновав большую остроконечную скалу, верзила остановился и швырнул женщину на землю. Потом принял позу «победителя» и стал ждать. В голову Алекс пришла мысль о побеге, но, во-первых, куда бежать, она не знала, а, во-вторых, была уверена, что громила догонит ее очень быстро. Поэтому она просто села удобнее, обхватила руками колени и тоже стала ждать. Чего – неизвестно, но она подозревала, что чего-то незавидного.

Вой раздавался рядом, всего в нескольких метрах. И еще отчетливо просматривалось какое-то монотонное движение. Что-то громко трещало и скрипело, дополняясь топотом десятков, а, может быть, и сотен ног, а еще звонким, пронзительным свистом. Было темно, и Алекс почти ничего не видела, только слышала, и все это вызывало в ней страх.

Постепенно глаза привыкли к темноте и туману, и Алекс смогла разглядеть, что за движение было впереди. Шагах в двадцати от нее строем проходили люди. Обычные, очень похожие на нее. Они шли один за другим и что-то тянули. Этот груз был видимо им не под силу, потому что двигались они медленно, с трудом, и при этом стонали, и выли.

«Наверное, пленные. Скорее всего, они попали сюда тем же самым путем, что и я. Интересно, что они здесь делают? По ходу, что-то строят.»

–Эй! – Алекс хотела, чтобы люди ее заметили, но в тот же момент она получила удар по голове такой силы, что немедленно отключилась…

Сознание вернулось не скоро. Потому что вокруг Алекс было уже светлее. Туман рассеялся. Видимость стала много лучше, и то, что открылось взору, напоминало труд узников фашистских лагерей. Несколько сотен изможденных оборванных мужчин разного возраста: и совсем молодые, но жутко обросшие и небритые, и древние старики с длинными бородами – приводили в действие непонятный механизм.

В центре – огромное, горизонтально лежащее колесо со множеством ручек, этакий штурвал, который крутили, медленно передвигаясь голыми ногами по разбитой земле, привязанные к ручкам люди. В сторону от колеса отходила толстая труба, из которой в широкие чаны тонкой струйкой стекала вода. Когда жидкость в сосудах доходила до краев, появлялись несколько растрепанных, чумазых женщин в рваных платьях и уносили ее за скалы. Ослабевшие люди работали медленно, плохо, и их все время подгоняли звонкими ударами хлыстов десятки черных великанов. Удары сыпались направо и налево, свист хлыстов разносился по округе, а стоны и плач несчастных, и их тела, покрытые кровавыми ссадинами, были доказательством тому, что удары эти были далеко не шуточными.

«Е-мое! – в душе посетовала Алекс, – вот и довелось попасть в рабство».

В этот момент один из работающих пленников споткнулся и сразу же получил по спине сильный удар хлыстом. Мужчина закричал, застонал, потом упал. Колесо, не останавливаясь ни на секунду, потащило беднягу по кругу. Сначала он хотел подняться на ноги, но непрекращающееся движение не позволило ему этого сделать, и через несколько минут он пополз за своим рабочим местом на коленях, но не успевал попадать в общий ритм. Узник кряхтел, хрипел и, наконец, беззвучно откинулся, а его бездыханный труп потянуло вслед за другими идущими впереди него рабами. Колесо в тот же миг остановилось. Один из надсмотрщиков быстрым движением оторвал мертвого от рабочего места и отбросил в сторону. А двое других подтащили его к глубокой яме и сбросили туда. Тут же из глубины рва раздались характерный звук смачно жующих огромных челюстей, потом громкое глотание и, вводящая в оцепенение, страшная отрыжка. Заключенные в страхе посмотрели в сторону ямы. Оттуда вылетели кровавые ошметки. То, что умерший узник пошел на корм какому-то страшному животному, не оставляло никаких сомнений.

Алекс, засмотревшись на этот кошмар, не успела ничего сообразить, так как в мгновение ока оказалась привязанной к освободившемуся месту, и работа возобновилась.

Первые движения по кругу показались ей сном. Она не могла прийти в себя, работала на «автопилоте», потеряв не только чувство ориентации, но и дар речи. Но потом потихоньку начала приходить в себя, и вскоре почувствовала, насколько нечеловечен был труд. Пройдя несколько полных кругов, обнаружила на своих ладонях кровавые мозоли, а босые ноги быстро разбило о камни.

«Вот я лохушка, – мысли заработали, – чего выкладываюсь? Надо просто делать вид, что стараюсь».

И она бросила давить на свою ручку, но в тот же миг почувствовала, как что-то острое впилось в ее ноги. Словно кто-то всадил в них наточенные грабли. Алекс оглянулась, и вдобавок получила еще и удар хлыстом.

«Ага! – подумала пленница, – так эти сволочи продумали, как не дать рабам симулировать? Ну, гады!»

Поскольку халтура не прошла, женщина, потихоньку начала со всей силы давить на ручку.

«Почему я попала не к женщинам? Что за несправедливость?» – едва поспевая за мужчинами, она пыталась что-нибудь понять для себя.

Заодно кидала взгляды на изредка появляющихся возле трубы женщин. Наконец, догадка пришла. Все женщины были одеты в платья, сарафаны или юбки. Алекс же была в пижаме. К тому же, накачанные торс, руки и ноги, вероятно, сыграли не последнюю роль в ее «трудоустройстве».

«Вот, черт! – Алекс, уставала все больше и понимала, что долго ей не протянуть. Прошло около суток, а у нее подкашивались ноги, кружилась голова и дрожали руки, – Как же мне дать понять этим уродам, что я не мужик? Может, они облегчили бы мне жизнь хоть чуть? Блин, какое же тяжелое это проклятое колесо! Как же эти бедняги трудятся здесь, судя по их виду, долгое время? Неужели и меня ждет их участь?»

Слезы капали из глаз женщины. Ей было так жаль себя, что даже сердце щемило:

«Ведь я молода. Почему я должна погибнуть в этом черном мире? Я готова искупать свои грехи, но не таким страшным образом. Неужели нет никакого выхода? Неужели нет возможности спастись? Или убежать? Или хотя бы умереть не мучаясь?»

Резкий звук, похожий на звон колокола, прервал ход ее мыслей. Колесо остановилось, надсмотрщики стали отвязывать людей и сгонять в кучу. И хотя у громил было не шесть рук, как у челоручиков, даже своими двумя они управлялись так быстро, что их действия невозможно было поймать человеческим взором. Отвязав пленников, великаны хлыстами погнали их, словно стадо, за скалы. Туда, откуда появлялись женщины. Впрочем, ни одной из них сейчас там не было. Перед узниками лишь стояли большие каменные корыта, наполненные плохо пахнущей жижей. Прозвучал еще один сигнал, и люди, сбивая друг друга, бросились к кормушкам и стали спешно поедать то, что было внутри. Алекс толпой снесло с ног, но поскольку сил у нее не оставалось, она понимала, что надо хоть немного подкрепиться. Плача и толкаясь локтями, она вместе со всеми стала руками черпать жижу. Вкус и запах еды больше напоминал помои и вызывал тошноту, но женщина, справляясь с брезгливостью, продолжала есть. Конвоиры равнодушно наблюдали за процессом, изредка взмахивая хлыстами, чтобы стукнуть то одного, то другого пленника.

Через несколько минут верзилы погнали всех на рабочие места. Колесо завертелось с новой силой, узники заработали быстрее. Алекс почувствовала непонятный прилив сил, словно наглоталась анаболиков. Скорее всего, в пищу было добавлено что-то, заставляющее рабов лучше работать.

Через некоторое время появились женщины. Они снова стали носить тяжелые сосуды с водой. Алекс обратила внимание на понурые женские лица. Одно из них показалось знакомым. Она развернула голову и напрягла зрение, чтобы рассмотреть получше, но тут же получила сильный удар хлыстом по спине.

–Блин! Да больно же! Вот козлы! – Алекс попыталась отмахнуться головой, но новый удар сбил ее с ног. Это было так унизительно – долгое время ползти на коленях за другими по кругу. Поэтому, преодолевая боль, она с трудом поднялась на ноги и последовала за другими. Желание крутить головой отпало…

–Раз! Два! Три! Раз! Два! Три! – Алекс шла, вслух отсчитывая шаги, тянула нелегкую ношу, не замечая ни времени, ни соплеменников, разделяющих с нею участь, ни верзил-надсмотрщиков, ни всего окружающего ее мира. Проходили часы и дни, ничего не менялось, облегчения не наступало. Однако голова постепенно приучилась работать в этом режиме, и стали появляться последовательные мысли.

–Ра-аз! Два-а! Три-и! – ее негромкий голос сливался с плачем и стонами других, превращая все эти звуки в зловещий нечеловеческий вой.

Впервые за эти дни женщина обратила внимание на идущего перед ней мужчину. Возраст его определить было сложно – худые, изможденные силуэты казались со стороны одинаковыми. А длинные немытые пряди волос, свисающие на спину, при постоянно тусклом освещении могли указывать как на шевелюру молодого обросшего блондина, так и на седые патлы древнего старика.

–Эй! – шепотом позвала Алекс, – Эй! Вы слышите меня? Вы понимаете меня? Мужчина! Я к вам обращаюсь.

Тот не ответил. Но слегка дернулся. И по едва заметному движению женщина поняла, что он услышал. Понял или нет – неизвестно, но услышал – это точно.

В это время колесо обогнуло круг, и Алекс оказалась лицом к трубе. Как раз чаны переполнились, пришла пора их уносить.

–Ну, где же вы? А то снова ничего не увижу, – терпения едва хватало. Алекс должна была увидеть знакомое лицо. И увидела.

–Светлана!!! Вот так да! – так вот почему она не увидела ее в ту злосчастную ночь, вот почему кровать в углу пустовала – светящаяся воронка затянула Пушкину раньше, чем Алекс.

«Значит, я не ошиблась? Значит, она все видела? Значит, поэтому она боялась? Значит, она точно что-то знала?» – множество вопросов мучили женщину, но ответа на них не было.

Одно обстоятельство показалось Алекс странным – хотя в чумазой рабыне и трудно было угадать девушку, которая недавно чуть не довела ее до убийства, но все-таки это была она, только выглядела значительно старше.

…Тем не менее, время шло, не останавливая монотонный ритм ни на минуту. Тяжелая работа двигалась своим ходом, прерываясь раз в сутки на обед. Сна для пленников не предусматривалось, недостаток его восполнялся зельями, добавляемыми в еду. Время суток сменялось незаметно. Воздух был тяжелым, пыльным и густым, что мешало ориентироваться во времени и пространстве, небо всегда темное, а в одинаково тускло светящемся на нем диске разобраться было трудно: солнце это или луна.