Святая великая княгиня Елизавета

Великокняжеская чета на крестном ходе в Троице-Сергиевой Лавре

Сама красота православного Таинства Венчания не могла не произвести впечатления на чуткую и любящую все прекрасное душу великой княгини. Красота православного храма, так непохожего на протестантскую кирху, величественность и древность обряда венчания, русская церковная служба словно ангельское прикосновение поразили Елизавету, и она уже не смогла забыть этого чувства всю свою жизнь.

У нее возникло неодолимое желание познавать суть этой загадочной страны, самую сердцевину ее культуры – одушевлявшую ее Православную веру. Она видела радостное состояние Сергея Александровича после принятия им Святых Христовых Таин, и ей самой захотелось подойти к Святой Чаше, чтобы разделить эту радость. Елизавета Федоровна стала просить мужа достать ей книги духовного содержания, православный катехизис и толкование Писания, чтобы умом и сердцем постичь, какая же вера истинна. И облик ее стал меняться: из холодноватой немецкой красавицы княгиня постепенно превращалась в одухотворенную, всю как будто светящуюся внутренним светом женщину.

Беззаветная любовь к супругу, стремление жить одной жизнью, жизнью его души и духа, поможет молодой женщине преодолеть барьер, казавшийся непреодолимым, все немыслимые преграды и искушения на этом пути. И ее заветная мечта сбудется – она сможет причаститься Святых Таин вместе с мужем и со всей Православной Церковью в Великий Четверг, день воспоминания Тайной Вечери. Но это будет еще не скоро – спустя долгие семь лет…

Паломничество на Святую Землю

За три года до свадьбы, в 1881 году, по указанию отца, императора Александра II, Сергей Александрович был избран принять участие в организации Императорского Православного Палестинского Общества, а в следующем, 1882 году, стал его председателем. Главной целью Общества была организация паломничеств русских людей на Святую Землю, сбор средств для паломников, а также для помощи Русской Миссии в Палестине, для расширения миссионерской работы, для приобретения земель и памятников, связанных с событиями, священными для каждого христианина. С помощью Императорского Православного Палестинского Общества, например, были выкуплены такие библейские святыни, как Мамврийский дуб, часть горы Голгофы и Гефсиманский сад. Палестинское Общество занималось также научно-исследовательской, благотворительной и просветительской деятельностью.

В обязанности Сергея Александровича как председателя Общества входили такие дела, как организация паломничеств на Святую Землю, приобретение недвижимости, сохранность реликвий, строительство, миссионерство, изучение археологического наследия, подготовка специалистов и многое-многое другое. Это была серьезнейшая работа, связанная, по сути, с основами русской государственности. Выйдя замуж за великого князя Сергея, Елизавета Федоровна приняла живейшее участие и в этих заботах своего супруга, стремясь во всем быть полезной ему.

В 1888 году император Александр III поручил Сергею Александровичу быть его представителем на освящении храма святой Марии Магдалины в Гефсимании, построенного на Святой Земле в память их матери, императрицы Марии Александровны. Узнав о возможности посетить Святую Землю, Елизавета Федоровна восприняла это как указание Божие и молилась о том, чтобы там, у Гроба Господня, Спаситель Сам открыл ей Свою волю. И действительно, эта поездка стала воистину судьбоносной для обоих, направляя оба их пути в одно русло – к подвижничеству и мученичеству.

Августейшие паломники у храма св. Марии Магдалины в Гефсимании (Елизавета Федоровна третья слева). 1888 г.

Великокняжеская чета прибыла в Палестину в октябре 1888 года, совершив долгое путешествие через Киев и Одессу. Они начали свое паломничество с города Назарета, затем посетили святую гору Фавор и оттуда прибыли в Иерусалим. Храм святой Марии Магдалины был построен в Гефсиманском саду у подножия Елеонской горы. Этот пятиглавый храм с золотыми куполами – и до сего дня один из красивейших храмов Иерусалима. На вершине Елеонской горы высилась огромная колокольня, прозванная «русской свечой». Увидев эту красоту и почувствовав присутствие на этом месте благодати Божией, княгиня сказала: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Тогда она не знала, что произнесла пророчество, которому суждено было исполниться. В дар храму святой равноапостольной Марии Магдалины Елизавета Федоровна привезла драгоценные сосуды, Евангелие и возду?хи.

Молодая чета Романовых побывала также в Кане Галилейской и поклонилась величайшим святыням Гроба Господня. Непосредственная близость святых мест, где произошли самые важные для каждого христианина евангельские события, и торжественные православные службы потрясли Елизавету Федоровну до глубины души. «Это как сон – видеть все эти места, где наш Господь страдал за нас, и также огромное утешение – приехать в Иерусалим, – пишет она своей бабушке королеве Виктории. – Я рада, что страна соответствует настроению мыслей… и можно тихо молиться, вспоминая слышанное маленьким ребенком, когда все это воспринималось с таким благоговейным трепетом». Взирая на древние святыни, она ощущала дыхание веков и таинственное, животворящее духовное родство с Господом Иисусом Христом, Который все

больше и больше понимался ею в неразрывной связи с Православием.

Именно посещение Святой Земли подвело окончательную черту под решением великой княгини добровольно перейти в спасительную полноту Православия.

Переход в Православие

После посещения Святой Земли княгиня Елизавета Федоровна твердо решила перейти в ту веру, которую исповедовал ее муж. Отвечая ее желанию ближе узнать основы Православия, чтобы, как она говорила, «все видеть открытыми глазами», Сергей Александрович начал изучать с ней духовную литературу. Он всегда был сторонником строгого и точного знания учения Православной Церкви и считал, что «это понимание должно сознательно убедить человека в сродности души человеческой в ее лучших стремлениях с учением Православной Церкви и заставить полюбить ее». Так и случилось с его супругой – она всей душой полюбила Православную веру, и от перехода в Православие ее удерживал теперь только страх причинить боль своим родным, и прежде всего отцу. Наконец, 1 января 1891 года, она написала отцу письмо о своем решении принять Православную веру. Мы приведем его почти полностью, потому что из него видно, какой путь прошла Елизавета Федоровна:

«…А теперь, дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение. Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии с тех пор, как Вы были здесь в последний раз, более полутора лет назад. Я все время думала и читала и молила Бога указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь, – принадлежать к одной Церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж. Вы не можете себе представить, каким он был добрым: никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя все это совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьезный шаг и что надо было быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него. Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я причиняю Вам боль. Но Вы, разве Вы не поймете, мой дорогой Папа?

Вы знаете меня так хорошо, Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что пред Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем.

Как было бы просто – оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это было бы, и как я могу лгать всем – притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии Православной. Я думала, и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия найдена. Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется внезапным, но я думала об этом уже так долго и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне этого не позволяет. Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Прошу только маленькое ласковое письмо».

Вот еще отрывок из ее письма того времени:

«…Моя совесть не позволяет мне продолжать в том же духе – это было бы грехом; я лгала все это время, оставаясь для всех в моей старой вере… Это было бы невозможным для меня продолжать жить так, как я раньше жила… Даже по-славянски я понимаю почти все, хотя никогда не учила этот язык. Библия есть и на славянском, и на русском языке, но на последнем легче читать… Ты говоришь… что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня, и не богослужение, – но основа веры. Внешнее только напоминает мне о внутреннем… Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это – самая высокая религия и что я сделаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение».

К сожалению, отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил, что решение ее приносит ему боль и страдания и что он не может дать своего благословения на этот шаг.

Несмотря на то, что этот ответ причинил Елизавете Федоровне сильную душевную боль, она проявила большое мужество и, несмотря на моральные страдания, не поколебалась в решении перейти в Православие. Великая княгиня по своему духовному устроению, и особенно по требовательности к себе, отличалась прекрасным максимализмом. Половинчатость и неопределенность были ей совершенно чужды. Она принадлежала к той редкой категории людей, которые, будучи исполнены истинно апостольского горения духа, оставляли все и шли за Христом до конца. Немалую отраду ей принесло и то, что из всех родственников две Виктории – бабушка и сестра – все же одобрили ее выбор и старались поддержать в этом решении.

Виктория Баттенбергская в гостях у сестры. 1912 г.

Весной 1891 года сильное желание причаститься на Пасху Святых Христовых Таин вместе с дорогим Сергеем, испытать радость, которой она доселе была лишена, побудило Елизавету Федоровну принять долгожданное решение. Когда она сообщила о своем намерении супругу, то он невольно заплакал от счастья. Ценным свидетельством этого времени является обнаруженное в архиве письмо Сергея Александровича от 12 февраля 1891 года, которое мы приводим полностью.

«Дорогая Тетя, – пишет он великой княгине Александре Иосифовне, – зная, как ты всегда была добра ко мне и к моей жене, не могу удержаться и не сообщить тебе великой радости, в которой, я уверен, ты примешь живое участие. Моя жена решилась принять Православие. Она это делает с глубоким чувством, твердостью и уверенностью – это такие счастливые мгновенья! Уже более года, что она в первый раз со мною об этом заговорила. Мы много читали вместе и изучали катехизис. Должен прибавить, что все шло от нее, я же ей только помогал, но вовсе не заставлял, ибо мне кажется, что это очень важно. Я уверен, что ты, дорогая Тетя, как и я, подумаешь о Маме и как она была бы счастлива этому событию; впрочем, я уверен, что и это случилось ее молитвами. Обряд перехода жена желает совершить перед Пасхой, вероятно, у нас в церкви. Нежно целуем твои ручки и шлем привет Дяде. Твой Сергей».

Ранним утром 13 апреля, в Лазареву субботу, в домовой церкви Сергиевского дворца в Санкт-Петербурге над великой княгиней Елизаветой Федоровной было совершено Таинство Миропомазания с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы – матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная Церковь совершает 5 (18) сентября. Присутствовали только ближайшие члены императорской семьи. После Миропомазания император Александр III благословил свою невестку драгоценной иконой Нерукотворного Спаса, с которой Елизавета Федоровна не расставалась всю жизнь и с ней на груди приняла мученическую кончину. «Вчерашний день был знаменателен для нашего Дома, – читаем в дневнике великого князя Константина Константиновича. – Элла присоединилась к Православию. Она сделала это не из каких-нибудь целей, а по твердому убеждению, после двухлетнего размышления». В Великий Четверг Елизавета Федоровна впервые вместе со своим супругом причастилась Святых Таин. Теперь она могла сказать своему супругу словами Библии: Твой народ сталмоим народом, твой Бог – моим Богом (Руф. 1, 16). «Иметь одинаковую религию с мужем – это такое счастье», – скажет она.

Литография с рисунка великой княгини Елизаветы Федоровны, изданная к 25-летию ее перехода в Православие и приезда в Москву

В память об этом дне Сергей Александрович подарил своей супруге золотой медальон с эмалевым изображением Спасителя в византийском стиле. На створках были выгравированы надписи «Аз есмь Путь и Истина и Живот» и «Не бойся, токмо веруй». Эти евангельские слова стали как бы заветом для всей ее дальнейшей жизни.

Переход в Православие убедительно свидетельствовал о силе характера великой княгини, о ее духовной мудрости, о цельности натуры и незаурядном личном мужестве. Сложно и подчас невероятно мучительно расставаться с теми духовными ценностями, которые для тебя уже давно стали родными и привычными, как дыхание. И все же рано или поздно наступает момент, когда необходимо сделать выбор: или познать полноту истины во Христе и перейти для этого на новый, несравнимо более высокий уровень духовного роста, или же довольствоваться малым, оставив все как есть, и уже никогда не стремиться ввысь. Княгиня Елизавета Федоровна без сомнений и колебаний выбрала первое и никогда потом об этом не жалела.

Глава 3

Супруга генерал-губернатора

Первая леди Москвы

В том же 1891 году император Александр III назначил великого князя Сергея Александровича московским генерал-губернатором. Это назначение было закономерным. Сергея Александровича с детства интересовала и влекла к себе Москва, город русской древности и древнего русского благочестия, в котором все было так непохоже на холодноватый европейский Петербург. Многих знакомых и близких удивила просьба восьмилетнего Сережи показать ему в Москве вместо развлечений архиерейское богослужение в Кремле. Тогда Сергей вместе со своим наставником отстоял желанную службу в Алексеевском храме Чудова монастыря – в том самом храме, где сорок лет спустя с великим князем будет прощаться Москва.

Очарованием древней Москвы, ее уклада, ее старинного патриархального быта и ее монастырей и церквей прониклась и княгиня. В этом городе она почувствовала что-то настоящее, какой-то дух и суть ее новой родины. Она везде следовала за своим мужем и полностью выстаивала долгие церковные службы.

Назначение мужа на пост генерал-губернатора накладывало на Елизавету Федоровну определенные обязательства – она становилась первой дамой Москвы. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей: шли постоянные приемы, концерты, балы. Необходимо было бывать на приемах и устраивать их у себя, улыбаться гостям, танцевать и вести беседы, независимо от настроения, состояния здоровья и желания. Это означало полную перемену всего уклада жизни Елизаветы Федоровны. Этот тяжелый для нее период омрачился также смертью горячо ею любимого отца (13 марта 1892 года). Здоровье Елизаветы Федоровны оказалось подорванным, у нее начались мигрени.

Но случались и радости. Так, например, в 1894 году произошло радостное для Елизаветы Федоровны событие, которое было знаменательно и для всей России, – ее младшая сестра Аликс, несмотря на множество препятствий, приняла Православие и стала супругой императора Николая II. Елизавета Федоровна знала о том, что Аликс и Ники давно влюблены друг в друга и радовалась счастью любимой сестры, к которой всегда относилась по-матерински, радовалась она и тому, что Аликс будет жить в России, которую сама уже успела полюбить всем сердцем. Елизавета Федоровна надеялась, что сестра, живя здесь, поймет и полюбит русский народ, овладеет русским языком в совершенстве и сможет узнать и всей душой полюбить Православную веру.

Листок, выпущенный к прибытию в Москву нового генерал-губернатора

Элла и Аликс с Николаем II. 1898 г.

Годы, проведенные Елизаветой Федоровной в Москве в качестве жены московского генерал-губернатора, были порой ее духовного расцвета и роста, именно в это время проявились и получили полное воплощение ее стремления и таланты.

Благотворительность и меценатство

Морис Палеолог пишет в своих воспоминаниях, что Елизавета Федоровна «усердно тратила средства на множество дел благочестия и милосердия, на школы… Живописная обстановка и нравственная атмосфера Москвы глубоко действовали на нее. Ей разъяснили однажды, что провиденциальной миссией царей является осуществление Царства Божия на Русской земле; мысль, что она, хотя бы и в малой части, содействует этой задаче, возбуждала ее воображение».

Жители Москвы скоро оценили милосердие великой княгини. Чуждая малейшего властолюбия, тщеславия, княгиня сердцем угадывала обездоленных и шла им навстречу, неся покой и надежду. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.

Знак Елизаветинской общины сестер милосердия. Такие жетоны выдавались тем, кто способствовал деятельности Общины личным трудом либо внес на благотворительные нужды не менее 10 рублей в кассу Общины

В январе 1892 года Елизавета Федоровна организовала Елизаветинское благотворительное общество, деятельность которого была направлена на то, чтобы «призревать законных младенцев беднейших матерей, дотоле помещаемых, хотя без всякого права, в Московский воспитательный дом под видом незаконных». Общество это в газете «Московские Церковные Ведомости» было названо «украшением Москвы» и «цветом христианского милосердия и просвещения». За 25 лет работы оно приняло участие в судьбе более девяти тысяч детей и выплатило матерям-вдовам 13 тысяч пособий на общую сумму 120 тысяч рублей, многие его воспитанники смогли получить образование, профессию, начали самостоятельную жизнь. На содержание яслей и приютов Общество за годы своего существования израсходовало более миллиона рублей. Позже Елизавета Федоровна организовала общину сестер милосердия, которая получила название Елизаветинской.

Деятельность Общества вначале проходила только в Москве, а затем охватила и Московскую губернию. Елизаветинские комитеты были образованы при всех московских церковных приходах, а также во всех уездных городах Московской губернии, в их деятельности непосредственное участие принимала княгиня. Елизаветинское общество существовало только на благотворительные средства.

В ведении Елизаветы Федоровны также находились дом детских трудовых артелей, Московский совет детских приютов, вакансии в котором во время Первой мировой войны распределялись созданным великой княгиней Елизаветинским комитетом по оказанию помощи семьям лиц, призванных на войну. Наиболее крупные пожертвования сделала сама княгиня.

Кроме того, Елизавета Федоровна возглавила Дамский комитет Красного Креста, а после гибели супруга стала и председательницей Московского управления Красного Креста. Посещения больниц для бедных, богаделен, приютов для беспризорных детей стали неотъемлемой частью жизни молодой великой княгини. По ее инициативе происходила регулярная раздача еды, одежды и денег особо нуждающимся.

Елизавета Федоровна была почетным председателем Дамского тюремного комитета, опекавшего детей, чьи матери отбывали наказание. Ею были организованы швейные мастерские для освобожденных из-под стражи женщин, где они получали жалованье и могли обеспечить одеждой себя и своих детей. Дамский комитет также организовал приют для освобожденных из тюрем женщин.