Невеста Кащея

Я замотала головой:

– Я же вам битый час толкую: домна Димитру, скорее всего, его не посылала, он нам просто наврал, чтобы в доверие втереться…

Писарчук вздохнул с видом смертельной усталости и закатил глаза. Вот честное слово, еще раз так сделает – стукну лоботряса. Он мне эти представления лицом за время допроса уже раз десять показывал. Будто я его от решения вселенских задач отрываю. Как же! Вон она, задача, в уголке горницы из-под табурета торчит – полторушка беленькой. А закуску он небось в ящик стола смел, когда я к нему заявилась. Поэтому и зыркает туда вожделенно время от времени.

– Вот это список украденного. – Чиновник помахал перед моим лицом документом. – Вам достаточно будет приложить вымазанный чернилами пальчик вот здесь и здесь…

Схватив бумагу, я заскрежетала зубами:

– Вам, господин хороший, достаточно будет предложить мне прочесть составленный вами список. И, насколько я осведомлена в правилах письмоводства, отпечатка пальца недостаточно. Для не разумеющих грамоту по закону полагается еще подпись доверенного лица, которое вслух зачитывает содержимое документа непосредственно перед подписанием.

Бородавка побагровела, ее владелец, напротив, побледнел. Чего ж он ее не сведет, заразу эдакую? Есть же средства верные. К тому же арадская травница Иляна, насколько мне известно, дока в таких делах. Кстати, вот к кому надо бы сегодня заглянуть. Может, она знает, какими травками вовкудлаку нюх можно попортить, да так, чтоб он не заметил?

Прищурившись, я с трудом разобрала чиновничьи закорючки. Так, все правильно – четыре переплетенные в телячью кожу тетради, которые у меня так и не дошли руки толком изучить, серебряное блюдце, украшенное растительным орнаментом, круглая подвеска темно-синего хрусталя, костяной гребешок. (Гребень-то вообще безделица, слова доброго не стоит, даже не причесывалась я им ни разу, а выбросить рука не поднялась.) Вот и все мои ценности фамильные. Ну еще длинный тонкий рог индры-зверя, который я тоже хранила на черный день. Потому как за порошок из него можно было выручить неплохие деньги, предложив заезжим алхимикам или какой местной травнице. Сверив куцый список, я поставила внизу листа свою подпись в филиграни завитушек – так просто, чтоб вредного писарчука позлить. А то, вишь, грамотной я ему не показалась.

– Ну что ж, фата, – серьезно проговорил чиновник, присыпая мелким песочком мое чернильное рукотворство. – Теперь ваше прошение принято к рассмотрению. Как только господарь будет готов провести дознание, мы вам сообщим.

– Я тогда по двору пока погуляю? – поднялась я с насиженного местечка, с удовольствием разминая ноги.

– Долго гулять придется! – фыркнул в бумаги писарчук.

– Долго – это до вечера? – осторожно спросила я, уже предчувствуя недоброе.

– До зимы, – с широкой улыбкой ответствовал чиновник. – И это самый близкий срок, который я могу вам указать. Сейчас, видите ли, господарь будет рассматривать дюжину самых неотложных дел.

Короткий палец указал мне на стоящую под столом корзину, доверху забитую свитками.

Моему возмущению не было предела:

– А как же остальные, менее неотложные?

Крючкотвор, похохатывая, настежь открыл двустворчатую дверцу стенного шкафа. На пол снежной лавиной рухнул еще ворох бумаг. Хозяин кабинета начал, помогая себе коленями, запихивать его обратно.

Я откашлялась и попыталась поймать бегающий взгляд писарчука:

– И каким образом можно повысить важность своего дела?

Ответ был до противного предсказуем.

– У меня при себе нет, – густо покраснела я.

– В долг не лезем, из долгу не выходим, – поделился со мной собеседник редкой поговоркой. – Срок даю до вечера…

Я задумчиво кивнула. В моей буйной головушке зрел коварный план.

На крыльце я слегка задержалась, решая, куда отправиться в первую очередь. Канцелярия, входящая в комплекс замковых строений, была расположена на центральной площади, поэтому к травнице я решила наведаться чуть погодя, сначала воплотив в жизнь задуманную каверзу. Солнце припекало, в воздухе разносились вкусные запахи готовящейся здесь же, на площади, еды. Арад предвкушал праздник. Улицы утопали в зелени, разноцветные флажки украшали окна домов и головные уборы жителей. Бескровная победа господаря на Златом бреге никого не оставила равнодушным. По слухам, не сегодня-завтра в столицу начнут прибывать наши доблестные воины, покрывшие себя славой при осаде трех самых важных береговых укреплений северных соседей. Где-то на востоке, в обнесенном стенами Шахристане, беснуется свирепый Урхан, не удержавший территорий, завоеванных всего с десяток лет назад, пока валашский Дракон шутя распространяет свое влияние на весь континент.

– Виват! Виват! – во все горло орут уличные мальчишки.

– Славься! – подхватывают клич горожане. – Ура-а-а!

Арад – город большой, зажиточный. Недаром его называют ключом к нашему княжеству. Замок, вокруг которого он образовался, расположен на перекрестке торговых дорог из Романии и Галлии в Рутению. И захочешь в путешествии миновать господареву столицу, а не выйдет. Ну разве что делать немалый крюк по горам да лесам. Кстати, за столетия, прошедшие со строительства замка, торговый тракт своего значения нисколько не утратил. Все так же, как и много лет назад, движутся длинные обозы, перевозя из Рутении звериные шкуры, янтарный тягучий мед в дубовых бочках или свежую рыбу, обложенную не тающим даже на самом пекучем солнце льдом. (Кстати, сам вечный лед добывают у нас, на дне Синевирного озера.) Через Галлию из-за моря попадают в Арад разноцветные свертки шелковых тканей, драгоценные бруски черного и красного дерева, ароматные пряности, розоватый крупный жемчуг. А из Романии – магические безделушки и невесомая шерсть тонкорунных овец. Кипит, бурлит арадская торговля, выплеснувшись уже за пределы городских стен. Строительство в пригородах ведется и днем и ночью, не смолкает стук топоров ни в будни, ни в праздники.

– Ленута! – вывел меня из задумчивости резкий мальчишеский окрик.

Конопатый поваренок Тома?ш призывно махал мне руками. Я спустилась с крыльца.

– Здорово, пострел, за зеленью на рынок послали?

– Ну да, – кивнул Томаш, шикарно сплюнув себе под ноги. У пацана как раз выпали передние молочные зубы, и он изо всех сил пользовался временным преимуществом перед простыми смертными. – Ты в замок?

– Да надо бы… – зевнула я, прикрыв рот ладонью. – Только еще в пару-тройку мест забежать придется.

– Так давай я сопровожу?

Ну понятно: кому на кухню возвращаться охота?

– Кузнеца хорошего знаешь? – спросила я, решив, что попутчик мне в общем-то не помешает. – Такого, чтоб с филигранью работал, настоящего мастера.

– А то, – шмыгнул носом поваренок. – Я же мужик деловой, обстоятельный.

– А где еще знакомые имеются? – попыталась спрятать я улыбку, глядя на мелкого обстоятельного мужика.

Томаш закатил глаза:

– Не сомневайся, везде людишки верные есть.

– Тогда давай так: сначала покупки твои поварам доставим, а потом я тебя до вечера у начальства отпрошу. Идет?

Мы звонко ударили по рукам и стали пробираться через возбужденную торгом толпу. Тючок с зеленью Томаш закинул на спину, отчего сразу стал похож на самодвижущуюся скирду.

Народу на площади было видимо-невидимо. Недоверчивые крестьяне, хитроватые продавцы, праздные зеваки. То и дело мне приходилось работать локтями, поспевая за своим быстроногим спутником.

– Куда прешь, дура?! – Раскрасневшаяся рыжеволосая бабища преградила мне путь. – Глаза разуй!

– За собой последи, кулема, – огрызнулась я, высматривая в толпе колпачок поваренка.

– Да я сейчас мужа кликну, он тебя, чернавку, быстро на место поставит!

– Тебя-то с места на место двигать небось пупок развяжется, – начала злиться я. – С дороги уйди…

Баба хватала ртом воздух, видно пытаясь придумать что-нибудь совсем уж обидное:

– А вот я сейчас стражников позову! И пусть разбираются, почему это в Араде гостей словами срамными кроют!

– Дела им больше нет – в бабьи дрязги встревать…

И в этот самый момент я с удивлением поняла, что наша словесная баталия велась по-рутенски. Я тряхнула головой и широко улыбнулась. Не подозревала я в себе таких способностей к языкам. Ай да я, ай да…