Невеста Кащея

– Иди сюда, милая… – Атаман дружески похлопал по постели, приглашая меня присесть рядышком. – В ногах правды нет.

Смуглые пальцы были так густо унизаны перстнями, что у меня в глазах рябило.

– Я лучше здесь постою, – пискнула я, борясь с тошнотой.

– Как знаешь… Значит, за товаркой пришла?

Я только кивнула, не видя смысла в многократном повторении одного и того же.

– А с чего ты решила, что она здесь?

Какой вопрос замечательный! И главное, чего это он мне в голову не пришел, когда я вслед за Томашиком по загаженным окраинам бродила?

– На постоялых дворах никто про рутенский обоз не слыхивал. А Бобыриха, что трактир у кожевенного ряда держит, сказывала, что на этом дворе может быть…

– А как зовут твою подруженьку?

– Стеша, – послушно ответила я. – Фигуристая такая молодуха, дородная.

Атаман в задумчивости потер мочку уха. Страх меня помаленьку отпускал. Может, еще все хорошо сложится, без насилий и увечий. Вон же, никто меня на ножи ставить не торопится, а наоборот, разговаривают так уважительно. Фейн оставил в покое ухо и теперь рассматривал свои пальцы с синеватыми лунками ногтей.

– У меня твоя пропажа, – наконец нарушил тишину атаман. – Могу встрече поспособствовать.

Я молчала. Если он чего-то от меня хочет, пусть первым выскажется. Суетиться сейчас с вопросами мне не резон. Однако как непроста моя рутенская знакомица оказалась! С лихими людишками дружбу водит…

– Щура! – Хозяин хлопнул в ладоши с такой силой, что я вздрогнула. – Поди сюда.

Старуха-подавальщица появилась на пороге.

– Рыженькую сюда приведи, – скомандовал ей атаман.

Бабка кивнула:

– Которую прикажете? Ружу?

– Нет, купчиху. Ну эту… Не помню, как зовут…

– Стеша, – подала я голос.

Подавальщица в мою сторону даже головы не повернула, зато Фейн радостно прищелкнул языком:

– Точно, Стешу. И поторопись.

Бабку будто ветром сдуло, а атаман повернулся ко мне:

– Здесь поговорите, а потом… – Хозяин одарил меня жарким взглядом. – Потом тебе придется со мной расплатиться.

Мне стало еще гаже, хотя, казалось бы, дальше некуда.

– А если я не захочу? – решила уточнить я для порядка. – Не с подругой говорить, а с тобой… Ну это самое…

– Не таких объезжал, – ухмыльнулся разбойник. – Люблю, когда кобылка с норовом.

Продолжить мысль ему не дали. В горницу, тяжело дыша, вломился Жох:

– Убег пацан, не смог я его отыскать.

На виноватца было больно смотреть. Человек-гора съежился чуть не в половину.

– И ладно, – махнул рукой Фейн. – Давно надо было берлогу менять. Поднимай народ, уходить будем.

Соратник унесся исполнять поручение. Я почувствовала себя… лишней. Да чего уж там, дура дурой я себя ощутила. Стою, значит, соляным столбом в опочивальне малознакомого мужика, ко всему еще и разбойника. И жду непонятно чего.

Фейн скинул свой богатый шелковый халат, отыскал в куче барахла рубаху и стал натягивать ее через голову. Торс разбойничьего атамана бугрился мышцами, на левом боку от подмышки змеился тонкий белый шрам.

Я шумно вздохнула. Мускусный дух дурман-травы, казалось, въелся в меня до самой печени.

– Нравлюсь? – Черные глаза атамана лучились удовольствием.

Я покачала головой:

– Душно у тебя, может, оконце отворишь?

Он весело заржал, выходя: