Любящее сердце. Рождественская сказка

– Слыхал? – подмигивает Дед Мороз Санте, – Финский-то! Вот тихушник.

– Дикарь! – отвечает Санта, и делит хот-дог на две части.

– Ну, за гномиков? – говорит Дед Мороз.

Словом, наш нигде не пропадет.

А Юлеманден, утирая вспотевший лоб, втолковывает с трибуны собранию, что крепко влюбился и слово дал, а раз так – то свадьбе бывать, хоть и придется Юлемандену ради нее отказаться не только от столь высокого положения, но и от бессмертия…

– Поэтому, коллеги, прошу больше меня не отговаривать, а перейти к вопросу по существу. Кто возьмет на себя дополнительную нагрузку? Послушаем самых авторитетных членов нашего клуба. Слово предоставляется Деду Морозу, Россия!

Дед Мороз быстренько зажевал свою часть хот-дога и поднялся с места, шелестя богатой атласной шубой.

– Нет, я – извиняйте. У меня самая большая страна! А от Камчатки до Европы слетать – это вам не Ваньку валять.

И снова с задних рядов раздался крик Черного Пита:

– Граждане волшебники! Подумайте! У вас лишь тридцать один час на сорок миллионов домов! А у каждого свои нормативы!

– Выборы! – заявил Фазер Кристмас, английский волшебник Рождества, – Выборы – путем демократического голосования!

– Америка готова протянуть руку помощи! – тут же встал во весь рост Санта.

– Да сиди уже… – потянул его Дед Мороз за кафтан и вернул к прерванному занятию – в другом кармане у Деда оказался хрустящий соленый огурчик.

– Юлеманден! Умоляю! Отдай Данию мне! – прыгал от нетерпения Пит, – Я столько веков тебе прислуживал, отмачивал розги, сортировал подарки! Я набрался опыта! И… мне обещали карьерный рост!

– Правильно! Дадим шанс тому, кто добр, заботлив и великодушен! – сказал Юлеманден.

– Это я! – радостно вскрикнул Пит.

– Кто обладает качествами святого Николая!

– Я! – хлопнул себя в грудь Пит.

– Кто умеет веселить, сочинять сказки и петь песни!

Пит тут же попытался спеть рождественскую песню, но вышло не очень.

– Кхе-кхе! – смущенно прокашлялся он, – Простудился.

– Где ж мы найдем подходящего кандидата? – возразил Юлемандену Санта, – Не брать же первого встречного с улицы!

Да, это было верно подмечено. Юлеманден взглянул на огромные ледяные часы, они занимали всю стену зала заседаний. Это – самые точные часы в мире, они показывают время сразу во всех часовых поясах. Как? Как в сказке, само собой!

– Да… Времени в обрез, – вздохнул Юлеманден, – Посмотрим, что у нас есть…

Он повернулся к тому самому стеклянному шару, что висел рядом с кафедрой для выступлений, и крутанул его…

Изображение какое-то время было похоже на летящие стрелы. Но вот постепенно стали проступать очертания городов, а потом – улиц и площадей…

Но Юлеманден все крутил озабоченно, просматривая один город за другим.

– Нет. Не то, не то…

И вот шар показал улицу Копенгагена, с толпой народа у городского театра…

Юлеманден увеличил изображение, но волшебники все равно вскочили с мест и подбежали к шару – так им хотелось самим увидеть то, что привлекло внимание Председателя Рождества.

И они увидели…

Вот у театра остановилась карета с гербами и бархатными шторками. Вот из кареты вышел франт, выправка военная, на боку шпага. Толпа перед ним расступилась, видно, важный господин. А вот показался и наш знакомец в шляпе менестреля, идет, веселенький мотивчик насвистывает, а сам руки в чужие карманы запускает. Но вдруг что-то озадачило Этьена, куда-то это так уставился?

А! Он смотрит на нищего Кукольника, который благоговейно разглядывает афишу с портретом Певицы.

Этьен, прошарив все карманы в толпе, остается ни с чем – что взять с бедноты, глазеющей на господ, идущих в театр? И снова взгляд Этьена застыл. А сейчас куда он смотрит?

А! На франта с гордой осанкой! А франт уже на пороге театра, с ним раскланивается швейцар, подставляет руки, чтобы принять шпагу… Нет, ну до чего же ловок этот Этьен! Вмиг подскочил к франту и успел перехватить на лету его шпагу, изображая слугу господина. И, смотрите-ка, входит с ним в театр!

В театре Этьен на мгновенье замирает, разглядывая богатые зеркала и колонны. А франт уж смешался с нарядной публикой, спешит в концертный зал. Этьен входит туда же. Гаснет свет, и на сцене появляется Певица.

Она прекрасна! А голос! Таких и не встретишь больше!

Этьен прислоняется к колонне, слушает. Кажется, он потрясен…

– Шустрый парень, – хлопнул себя по коленке Дед Мороз.

Сейчас лицо Этьена видно в шаре так крупно, будто волшебники столпились перед парнем, глядя на него в упор.

– Славный малый! – одобрил Санта.

Черный Пит совсем терпение потерял. Шмыгнул под шар и встал перед волшебниками, заслоняя изображение.

– Да вы с ума сошли? Он же вор и прощелыга! Вы его биографию читали? Клейма ставить негде!

– А ну, кыш! – дунули на Пита волшебники, и Пита вздернуло за штанину в воздух, будто его крючок подцепил.

Волшебники снова уставились в шар, а Пит все кричит:

– Спорим на что хотите, он сейчас опять что-нибудь стащит!

Волшебники наблюдали за Этьеном во все глаза.

А ничего не подозревающий парень, восторженно слушая Певицу, тихонько протянул руку и вытащил увесистый кошелек у вскочившего с криком «Браво!» франта с военной выправкой.

Волшебники почесали затылки: нехорошо…

– А я говорил! – торжествующе вопит Пит и тут же под взглядом Юлемандена шлепается на пол с невидимого крючка, – Знаем мы таких чародеев с ловкими руками! Его сюда на дух пускать нельзя!