Вечный приговор

именно там – ведь первые уроки всегда являются самыми глубокими и

запоминающимися. Мама и бабушка не учили её напрямую, им это даже в

голову не приходило – они были слишком заняты собой, но Татьяне пришлось

наблюдать и впитать в себя самые неприглядные образчики чужих жизней.

Правда, она всегда отдавала себе отчёт в том, что ей не нравилось увиденное.

Родители развелись очень рано, после чего оставили Татьяну на воспитание

бабушки. Мама, тут же забыв о существовании дочери, жила свободной, не

отягощенной никакими обязанностями, жизнью. Татьяна следила за матерью с

болью и осуждением, но в её детское подсознание всё же просочился

неприглядный пример того, как надо любить мужчин. Согласно убеждениям

матери, к мужчинам совсем не обязательно привязываться – можно жить

самостоятельно, а в свободное от насущных трудов время принимать их в своём

«будуаре» коммунальной квартиры, и ублажать мужское, а заодно и своё, тело

чувственными удовольствиями. При этом никакой ответственности, никаких

тебе борщей и пирогов. Проводила с оперной арией «Сердце красавицы» до

входной двери и будь здоров! Следующий!

С бабушкой всё было по-другому. Татьяне, правда, не пришлось увидеть,

как бабушка любила мужчин, но она стала главным свидетелем

всепоглощающей любви своей воспитательницы к сыну. Отец Татьяны,

подающий надежды молодой русский поэт, получивший высшее юридическое

образование в Москве, был поставлен бабушкой на высокий пьедестал, каждый

кирпичик которого был облит слезами её умиления. Горе было тому, кто даже в

мыслях осмеливался посягнуть на её любимое чадо, выращенное и

выпестованное ею, простой неграмотной женщиной, в нужде, муках и

страданиях. Теперь бабушка убирала с дороги всё мешавшее её сыну писать

гениальные стихи, и в связи с этим он был освобожден от всякой

ответственности на этой планете, включая воспитание его собственной дочери.

Татьяна также стала свидетелем того, что ни одна из стратегий этих двух,

таких различных женщин, не работала. Под конец жизни мама осталась не

только одна, но даже умирала в полном одиночестве. Правда, уже будучи очень

больной, в возрасте 53 лет, она успела завести очередной роман с женатым

мужчиной. После смерти матери Татьяна решила ему позвонить и сообщить об

этом печальном известии. Но участник маминых любовных утех вежливо и

холодно выразил свои соболезнования, и, отклонив приглашение на похороны,

быстро повесил трубку.

Бабушке повезло чуть больше. Её сын приехал на похороны из Москвы, но

наотрез отказался побыть с больной матерью перед смертью, под предлогом

того, что не мог на «это» смотреть. Затем он оставил её лежать на чужой земле,

забыв даже дорогу к её могиле. В дальнейшем при упоминании о ней он только

пожимал плечами: «Мы никогда не были близки». Таковой была бабушкина

награда за возведение его на пьедестал…

Татьяне не нравилась ни одна из этих стратегий, особенно стратегия

«гейши», так как ей всё-таки хотелось иметь семью, мужа и детей, и она ценила

такие понятия, как стабильность, верность, и преданность. Поэтому ей была

ближе стратегия «пьедестала», в которую, правда, каким-то неимоверным

образом вписался и образ гейши, что выражалось в том, что мужчин,

поставленных на пьедестал, она одаривала различными чувственными

удовольствиями. Как мужчины воспринимали роль заботливой матери-гейши,

осталось неизвестным, но, судя по тому, что большую часть жизни Татьяна

провела одна, эта стратегия по-видимому тоже себя не оправдала.