Лживая истина

– Ты серьезно думаешь, что теперь я хочу смотреть с тобой кино? – по ее щеке покатилась слеза, и Полина яростно ее смахнула.

– Ты плачешь? Это… из-за того, что я сказал?

– Это из-за того, что ты обо мне думаешь, – шмыгнув носом, проговорила Полина. – Я понимаю, что ты так решил, потому что я тебе сразу уступила. Ты думаешь, что я так со всеми, но это неправда. Если хочешь знать, то до тебя я целовалась всего только с одним парнем, а дальше этого у меня никогда ни с кем не заходило… кроме тебя, – почти шепотом добавила она и отвернулась. – Я ни с кем не флиртую и не собираюсь этого делать.

– Прости. Прости меня. – Вадим притянул Полину к себе и крепко обнял. Она уткнулась заплаканным лицом ему в грудь. – Я не думаю о тебе плохо. Я просто боюсь тебя потерять. Боюсь, что в Англии ты встретишь кого-то получше.

– Не встречу. Для меня ты лучший.

– Это ты сейчас так говоришь. – Он и большими пальцами стер слезы. – Есть миллион парней в сто раз лучше меня, но я не хочу, чтобы ты об этом узнала. Мне страшно потерять тебя.

– А мне страшно потерять тебя.

– Тогда не заставляй меня ревновать, Поли. Никогда. Обещаешь?

– Обещаю.

Вадим криво улыбнулся, а в его глазах загорелся недобрый огонек. На секунду Полине даже стало страшно, но его взгляд смягчился, и странное чувство прошло. Полина вновь ощутила себя счастливой.

***

Александр Дюма-сын писал, что ревность – это искусство причинять себе еще больше зла, чем другим, и был безусловно прав. Своим ядом ревность отравляет душу ревнивца, а иногда толкает его на страшные поступки. И Вадим Державин отлично это знал.

Глава 9. Разговоры

Порой говорить о своих чувствах проще, когда предмета симпатии нет рядом. Расстояние придает решимости, ведь гораздо легче быть откровенным, когда не нужно смотреть в глаза, переживать о появившимся на щеках румянце, чувствовать, как от волнения вспотели ладони. Тысячи километров, разделяющих с Вадимом, и трепетное ожидание встречи позволили Полине забыть нерешительность и пусть не прямо, но говорить ему о своей симпатии.

Бескрайнее море гневно шумело, волны разбивались о скалы, а мудрый северный ветер нашептывал древние легенды о короле Артуре, волшебнике Мерлине, Тристане и Изольде, загадочных великанах, благородных рыцарях и прекрасных девах. Полина спрятала замерзшие руки в карманы и полной грудью вдохнула холодный соленый воздух. За целую неделю пребывания в Корнуолле ей только второй раз удалось вырваться из серых стен бывшего дома викария, где сейчас квартировал их английский лагерь, и отправиться к морю. Вопреки предположениям Виолетты, этот лагерь совсем не был похож на молодежную тусовку, а действительно собрал подростков, желающих попрактиковаться в языке.

Полине здесь было по-настоящему хорошо и спокойно, несмотря на ежедневные многочасовые занятия. Она отдыхала душой от вечного притворства семейства Державиных. Если бы не два человека, к которым ее так непреодолимо тянуло, ей бы ни за что не захотелось возвращаться домой. Первым, конечно же, был брат. Полина звонила Кириллу каждый вечер, но одних разговоров обоим катастрофически не хватало. Другим человеком был возлюбленный, разлука с которым оказалась еще больнее, чем она полагала.

Как и обещал, Вадим раздобыл недорогой мобильный с новой сим-картой и писал каждый раз, когда улучал возможность. Не раз Полине доставалось от преподавателей за невнимательность, как-то она даже схлопотала строгий выговор за то, что отвлеклась на телефон. Но все это не имело никакого значения, когда она читала в сообщениях Вадима, как он скучает. Каждый сигнал о новом СМС заставлял Полино сердце биться чаще. Иногда она нарочно не сразу читала сообщение, в предвкушении глядя на горящий конвертик на дисплее. А потом всего каких-то несколько слов дарили ощущение невероятной легкости, на лице появлялась счастливая улыбка, а пальцы стремительно набирали ответ.

В день отъезда занятий не было, и до подачи автобуса у всех было свободное время. Соседки по комнате отправились в местный паб, чтобы отметить возвращение на родину пинтой пива, если, конечно, бармен не спросит у них документов. Позвали и Полину, но она только проводила девушек до паба, а затем не спеша двинулась к морю, по пути набирая Вадиму сообщение. Обычно в такое время он не отвечал – рабочий день в мэрии был в самом разгаре, и Вадим боялся, что кто-то может заметить их переписку. Но Полине очень хотелось написать ему.

И дело было не только в том, что она соскучилась. Полина некстати вспомнила о Кире.

Хотя Вадим не упоминал ее, Полина знала, что Кира всю свою практику проводит рядом с ним. За шесть дней подруга звонила дважды, чтобы рассказать, как ей нравится работа в мэрии, как они с Вадимом отлично поладили и каждый день обедают вместе. Полина изо всех сил гнала от себя дурные мысли, она хотела верить Вадиму и убеждала себя, что между ним и Кирой ничего не может быть, но сомнения омрачали ее счастье.

В этот раз, как ни странно, Вадим ответил почти сразу: «Сегодня сослали в архив. Тут кроме меня только старушка в огромном рыжем парике».

Полина невольно улыбнулась – хотя бы сейчас Киры рядом нет – и набрала ответ: «Я тоже одна. Правда, здесь нет кучи бумаг и старой леди в парике. Зато шумит море».

Вадим: «Я бы хотел быть там с тобой».

Полина: «Я бы тоже этого очень хотела».

Вадим: «Когда-нибудь мы будем вместе смотреть на море и ничего не бояться! Но пока мне остается ждать вечера, когда я тебя увижу».

Полина: «Я прилечу совсем поздно. Когда буду дома, ты уже уснешь».

Вадим: «Я буду встречать в аэропорту. Это идея твоей подруги. Она уговорила отца отпустить нас встречать тебя вместе с шофером. Он согласился».

Полина не понимала, радоваться ей или нет. Но она точно знала, что сразу поймет, какие на самом деле отношения у Вадима с Кирой, когда увидит их вместе. Весь полет она сидела как на иголках, прокручивая в голове самые разные варианты событий. Стоя у ленты выдачи багажа, то и дело поглядывала в сторону зала прилета, а проходя через зеленый коридор, не могла унять бешеного сердцебиения. Как только Полина вышла из зоны прилета, Вадим, стоявший вместе с Кирой среди встречающих, тут же ринулся к ней.

– Я так скучал! – прошептал он и, не стесняясь окружающих, заключил Полину в объятия.

– Я тоже, – на одном выдохе произнесла она и крепче прижалась к Вадиму, чувствуя, как сильно и часто бьется его сердце.

В это мгновение все прежние сомнения показались ей полной глупостью. «Он скучал. Он правда скучал», – подумала она и смахнула непрошеную слезинку. И тут рядом с ними появилась Кира.

– Я что-то не поняла… Это такая братско-сестринская нежность или тут что-то еще? – Она скрестила руки на груди и с подозрением уставилась на Полину.

– Кира! – Полина отстранилась от Вадима и заключила в объятия подругу. – Я просто так соскучилась по дому и по вам!

– Хорошо. Сделаю вид, что поверила. – Кира быстро прижала к себе Полину и тут же отступила. – Идем в машину, мы припарковались черт знает где.

Кира шла так быстро, что Полина и Вадим, кативший ее чемодан, еле поспевали. Парковка была сплошь заставлена машинами, и приходилось протискиваться между ними, как в лабиринте. Наконец они дошли до автомобиля. Полина узнала машину Виолетты и разглядела темный силуэт в салоне. Она содрогнулась, представив, что сейчас придется разыгрывать сцену встречи с «любимой» мачехой, и замерла, когда со стороны водительского места открылась дверь. Вот так кончилась ее недолгая свобода, она вернулась в свой прежний мир, сотканный из лицемерия и притворства, с вечным страхом перед приемными родителями. Но из машины выскочил молодой незнакомый парень в шоферской форме.

– Здравствуйте, Полина! – Он слегка кивнул ей и, заметив у Вадима чемодан, подлетел к нему. – Позвольте?

– А это кто? – прошептала Полина, глазами указывая на незнакомца.

– Руслан. Ваш новый водитель, – ответила Кира. – Когда я предложила встретить тебя в аэропорту, думала, что мы поедем с Вадом вдвоем, у него ведь есть машина. А он заявил, что не сядет за руль и поведет этот парнишка.

– Ты имеешь что-то против? – усмехнулся Вадим. – Руслан отлично водит, в отличие от меня.

– Ну конечно, как я могла забыть. У тебя же какой-то пунктик по поводу машин. Даже на обед в пиццерию пешком таскались, а это через два квартала

– Вроде бы ты была не против прогуляться. – Вадим обогнул машину и, даже не взглянув на Киру, сел на переднее сиденье.

– Садись, Поли, – раздраженно сказала Кира, сверля Вадима взглядом.

Руслан открыл девушкам дверцу, и они одна за другой юркнули в машину. Всю дорогу до дома Кира расспрашивала подругу об Англии, но и словом не обмолвилась о своих делах. Полина чувствовала между ней и Вадимом какое-то неприятное напряжение. Что-то случилось, но что? Впервые она радовалась чужой неприятности. Вадим предпочел ее, Полину, ничем не примечательную девушку, а не холеную опытную красавицу Киру.

Дорога показалась Полине изнурительно долгой, хотя пробок уже не было и машина неслась на всех парах. Машинально отвечая на нескончаемые Кирины вопросы, Полина мечтала лишь о том, как окажется дома наедине с Вадимом. Родители наверняка уже легли, а значит, у них будет возможность побыть вдвоем. Но, когда они подъехали к особняку, вспомнив о приличиях и втайне надеясь на отказ, Полина пригласила Киру на чай.

– Давай лучше отойдем на минутку. Может, прогуляемся по саду? – предложила та.

– В такое время? Может, лучше в дом…

– Нет. – Кира покосилась на Вадима, который забрал у Руслана Полинин чемодан и покатил его к дому. – Я хотела сказать тебе кое-что с глазу на глаз и лучше не у тебя дома.

– Хорошо… – вздохнула Полина, чувствуя неприятную тяжесть в груди от предстоящего разговора.

Они сошли с подъездной дорожки и направились в сад. Основная уличная подсветка была отключена, и только неяркие светодиодные фонарики освещали землю вдоль вымощенной плиткой тропы. Подснежники и крокусы отцвели, а мать-и-мачеха закрыла на ночь свои бутоны. На невысокой молодой траве поблескивали капли росы. Несмотря на вечернюю, почти зимнюю прохладу, в воздухе пахло весной. Кира все никак не решалась заговорить, словно боясь разрушить безмятежность вечера, и Полина ее не торопила.

– Это по поводу Вадима, – наконец нарушила молчание Кира.