Я не могу проиграть!

– О бабушке, – соврала я. – Как она удивится.

Вадик пошел покупать билет, а я стояла в толпе и вспоминала, как мы целовались. И почему же он мне так нравился сегодня? Этого совершенно нельзя допустить! Ну, хорошо, еще один поцелуй – разрешила я себе. Поцелуй был один, но его продолжительность, как мне показалось, не имела временного диапазона. Я закрыла глаза. Исчезли вокзал, поезд и любопытные пассажиры. Осталась лишь бесконечная нежность его губ и теплые руки, обнимавшие меня.

В поезде я пыталась читать, но глаза пробегали строчки, не улавливая их смысла. Несмотря на приятное происшествие с Вадиком, польстившее моему самолюбию, на сердце была непроходимая тоска. Я грустила о потерянной семье и о том, что я сразу стала ненужной и маме, и папе.

Мои мысли вернулись к Вадику. И вдруг мне снова стало грустно. Мне стало жаль нашей дружбы. Он полюбил меня, а я не могу дать ему то, что он заслуживает.

Я захлопнула книгу: зеленый ковер травы с ярко-желтыми одуванчиками и деревья, одетые в новую яркую листву, привлекли мое внимание, напоминая, что жизнь продолжается. Некоторое время я смотрела в окно.

Вот и моя станция! Вдохнув полной грудью свежий воздух и проводив взглядом убегающий вдаль пыльный поезд, я зашагала по знакомой проселочной дороге. Я не была здесь целый год и уже предвкушала встречи со старыми друзьями и, конечно, любимой бабушкой. По знакомым ступенькам я взлетела на крыльцо. На чистой, прибранной веранде оказался накрытым стол и пахло пирогами.

Наверно, бабушка ждет гостей, – подумала я, проходя в кухню.

– Моя Викуля! Я знала, что ты приедешь, – улыбнулась бабушка, выходя из комнаты.

Меня всегда поражала бабушкина интуиция.

– Ты знала, что я приеду? «Или ты ждешь гостей?» —спросила я, целуя ее в горячую щеку.

– Вчера вечером около десяти, я почувствовала, что ты думаешь обо мне, – бабушка смотрела на меня своими лукавыми глазами, из-за чего в уголках ее глаз появилось еще больше морщинок.

– Научи меня этому. Я тоже хочу предвидеть события.

– Ты умеешь. Только не веришь себе.

– Ну, иногда, – согласилась я. – Но не так как ты.

– Вот будешь такой старенькой как я, тебе откроются многие вещи. Пропадет только твоя красота и молодость. А ты стала очень красивой как…

Она сделала паузу, изучая мое лицо.

– Как ты? – улыбнулась я.

– Как все женщины в нашем роду.

– У нас и мужчины ничего. Папа, например.

Она вздохнула и отвела глаза.

«Неужели знает о наших неприятностях?» – мелькнула у меня мысль, но бабушка продолжила:

– Надеюсь, ты научишься использовать свою красоту. Красота – подарок судьбы как прекрасный голос или способности к рисованию, но иногда это порождает излишнюю самоуверенность в женщинах, которые считают, что им больше не к чему стремиться. Внимание, которое оказывают мужчины, не идет им на пользу. Всегда надо помнить, что красота лишь оболочка. Но что-то я разболталась. Мой руки и скорее за стол.

Я уселась на деревянную скамейку, на свое любимое место у окна и вытащила из- под полотенца горячий пирожок. Бабушка тем временем вытаскивала на стол все, что у нее было в холодильнике: самодельные маринованные огурчики, хрустящую капустку, домашнее сало и колбасу.

– Надеюсь, у тебя такой же хороший аппетит, как и раньше? Не уподобляешься этим палкам, которых показывают по телевизору?

– Конечно, нет. Не люблю себе ни в чем отказывать.

Мой аппетит всегда был отменным, в отличие от мамы, которая медленно «клевала по зернышку», обязательно используя вилку и нож.

– Ты знала, что я приеду, но ведь каникулы еще не начались?

– А я, солнышко, не смотрю на календарь. Если бы люди почаще прислушивались к себе, то много чего могли бы. Но расскажи о себе. – резко сменила бабушка тему.

И я начала рассказывать – о школе и учителях, отметках и мальчиках, рассказала даже про Вадика. На что бабушка сказала:

– Догадывалась, что он в тебя влюблен, только слишком гордый, чтобы признаться. Ну а ты? Парень-то он хороший, судя по твоим рассказам.

– Ой, не знаю, – вздохнула я. – Меня тянет к нему, но я вижу в нем только друга. Я не готова к серьезным отношениям. Вокруг столько всего интересного.

– Столько интересных молодых людей и невозможно остановиться на одном? – в бабушкиных глазах промелькнула озорная искорка.

– Дело не только в этом, – горячо продолжила я. – Серьезные отношения свяжут меня по рукам и ногам, а я хочу быть свободной и ни на кого не оглядываться.

Бабушка отложила пирожок и очень серьезно посмотрела на меня.

– Я не хочу попасть в рабство к мужчине, который будет указывать мне на кого смотреть и как одеваться, а потом полюбит другую и оставит меня у разбитого корыта с ребенком на руках.

Наш разговор был прерван соседкой, которая пришла к бабушке за очередным лекарством из трав для своего внука. Бабушка не хуже знахаря лечила всю округу. Я вышла в сад: цвели яблони и сливы, и все было в кружевах белых цветов и напоминало счастливое детство, которое закончилось. Я опустилась на скамейку и закрыла глаза. Бабушка нашла меня и села рядом.

– Почему ты сорвалась со школы и приехала?

– Я… просто устала.

– Расскажи, что произошло. Не нужно жалеть меня и подбирать слова. Все как есть.

Я посмотрела на бабушку, и она ободряюще погладила меня по руке. И я начала. Сначала она слушала молча, не перебивая. Ее лицо было внимательным и ничего не выражало, как будто папа не был ее сыном. Потом она начала задавать вопросы, историю о том, как я узнала о маминой новой любви, я повторила несколько раз, подробно останавливаясь на том, что я чувствовала и о чем думала в тот момент. Я переживала его снова и снова, слезы лились ручьями, но постепенно боль ушла. Появилась мысль, что все не так безнадежно. Ничего не изменилось, но от того, что я выговорилась, стало легче. Я даже смогла улыбнуться.

– Вот видишь, как полезно иметь подружку, – заметила бабушка. Старую подружку.

– А ты, как будто и не удивлена совсем? – спросила я, внимательно вглядываясь в ее лицо.

– Ну, видишь ли, – неожиданно спокойно проговорила она. – С тех пор как Ванечка встретил твою маму, я ждала чего-то подобного. Предупреждала его, когда он привез сюда избалованную городскую девочку, которая скучала в деревне, что она ему не пара. Но он был так влюблен и счастлив. Я знала, что когда-нибудь это может произойти.

– Ты знала? – удивилась я.

– Еще эти экспедиции его бесконечные, – продолжила бабушка. – Такую красивую женщину нельзя оставлять одну. За ней надо ухаживать, водить ее в театр и на концерты.

– Папа ухаживал за ней! Он приносил ей кофе в постель и цветы, – защищала я папу.

– Милая моя, – бабушка обняла меня за плечи. – Ей это нужно было постоянно и ежедневно, а твой папа был то в горах, то в лесах, и совершенно ничего не смыслил в ее музыке, также, как и она в его зоологии. Они разные люди, разные. Я еще удивилась, что они так долго протянули вместе. Успели девочку вырастить.

– Папа учил меня быть победительницей, а сам оказался в проигрыше.

– При разводе нет победителей и побежденных, а есть только сломанные жизни. – Боюсь я за него, Вика.

– Ты что-то чувствуешь?