Всё сбудется (сборник)

Ник когда-то был заводским пареньком – после армии два года вкалывал на Втором часовом заводе.

Он с ностальгическим любопытством начал читать газету.

Под вечным лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на первой полосе поздравление директора с новым, 1988 годом, под заголовком «Действовать сообща». Далее: «Слово имеет рабочий. Сигнал принят. Коллективу трудно, но мы на правильном пути».

Фото, авторы статей в газете всплывали в памяти Ника, ведь когда-то он почти всех их знал, здоровался за руку! Он читал с блаженной улыбкой, вспоминая то прошлое, которое теперь казалось смешным, нелепым. А вот, на последней странице, юмористический рассказ с карикатурами и броским названием «Нигде кроме – только у нас в "Драконе»!"». Ну-ка, посмотрим, как раньше шутили!

«В нашем объединение на базе ОГК, в рамках Закона об индивидуальной трудовой деятельности, создано кооперативное сатирико-дизайнерское бюро «ДРАКОН» по разработке остроумных моделей повышенного спроса.

Почему «ДРАКОН»? – Будущий год, по свидетельству восточного календаря, пройдёт под знаком этого мифического животного. Итак, нам всегда чего-нибудь не хватает, хотя раньше, говорят, не хватало большего.

Первая модель, которую мы представляем на суд почтенной публики – часы-будильник «САПОГИ-СКОРОХОДЫ». Счастливому обладателю они помогают «идти в ногу со временем» и придают ускорение на пути перестройки.

Обратите внимание на изящно выполненные молоточки. Они многофункциональны. Например, в транспорте отбивают музыкальный такт по ногам граждан, препятствующих вашему продвижению.

Итак, перефразируя строки поэта, мы можем сказать: «Нигде кроме – только у нас в ДРАКОНЕ"».

Следующая модель – «ШАПКА С ПОДСВЕТКОЙ КВАРЦ-ТАЙМЕРОМ» – имеет несколько режимов работы и два варианта исполнения: для рядовых служащих – из кролика, для руководства – из пыжика или норки.

Для начальства она может стать поистине незаменимой вещью. В наше время гласности и нелицеприятной критики она выполняет роль «шапки-невидимки». В критической ситуации при разногласии с подчинёнными, опустив уши шапки, начальник становится глух к «гласу народа», а в это время на световом табло рубиновыми буквами высвечиваются слова «Я уже перестроился». При наиболее серьёзных ситуациях рекомендуется пользоваться дымовым устройством, встроенным в шапку, что даёт возможность окружить себя туманом самокритики и лести.

Для тех, кому претят такие методы работы с людьми, авторами модели предусмотрен режим «ПЕРЕСТРОЙКА ЛИЧНОСТИ». Для этого в шапку встроен миниатюрный пресс, который поможет вам выдавить из себя по капле раба привычки действовать только по указке сверху и думать только старыми категориями. Есть даже надежда, что те, кто наденет эту шапку, научится думать, а не соображать. Действие пресса сопровождается популярной мелодией «Думай давай! Думай давай!».

Ну и последнее. Новинка сезона 1988 года. Гэрдость нашего кооперативного бюро «ДРАКОН» – электронная игра «ПЕРЕСТРОЙКА».

Все творческие силы были брошены на конструирование этой увлекательной игры, развивающей у владельца почти атрофированные за годы застоя чувства собственного достоинства, порядочности, ответственности, уважения к личности и смелости.

На электронном табло перестройка изображена в виде трёхглавого Дракона (дань моде 1988 года; во втором варианте – в виде традиционной русской тройки). Головы олицетворяют ГЛАСНОСТЬ, ДЕМОКРАТИЮ И САМОФИНАНСИРОВАНИЕ. На электронном табло попеременно возникают персонажи. Это пороки и добродетели общества, как-то: бюрократы с резолюцией, демагоги с цитатами, подхалимы, взяточники, несуны, пьяницы с бутылкой, бездельники и прочие. А также честь, достоинство, справедливость с законом, компетентность, труд с компьютером, нравственность и т. п. Цель игры – заставить Дракона двигаться вперёд. Но для этого три головы должны расчищать себе дорогу от всякой нечисти.

Ведь продвижение перестройки невозможно без одновременного обеспечения Демократии, Гласности и действительного Самофинансирования. Недопустимы и перекосы, когда одна голова будет сыта за счёт остальных.

При наборе равного и достаточного числа очков у каждой головы Дракон сделает шаг вперёд. Это сопровождается популярной мелодией «Богатырская наша сила, сила духа и сила воли!».

Выигрывать в этой игре очень трудно. Поскольку практически это игра с самим собой. Поясню – в перспективе к игре будет прилагаться индивидуально разработанный для каждого владельца ИНДИКАТОР ЛИЧНОСТИ, который поможет задействовать в игре только вам присущие достоинства и недостатки.

Друзья, наша игра поможет вам «заглянуть себе в душу» и, на минутку ужаснувшись, покаяться, а затем продолжить работу над собой.

Эта игра требует терпения и компетентности, трудолюбия и искренности. Сложность наших изделий не должна отпугивать вас. Наше бюро гарантирует качество.

Необходимо заметить, что цены на наши модели договорные, так как они выполняются по индивидуальным заказам.

Итак, спешите приобретать наши модели.

«Нигде кроме – только у нас в "ДРАКОНЕ"!».

С наступающим Новым годом!

    Ирина Савинская,
    Инженер ОГК».

Закончив читать, Ник ясно почувствовал, что держит в руках живой документ ушедшего времени. В том времени он был не Ником, а Колей.

Давно нет ни тех проблем, ни того завода, ни той страны! Как всё круто поменялось и у нас, и в мире!

Сейчас на пороге Год Дракона 2012. Ник – Николай Николаевич Колокольцев, генеральный директор крупного холдинга, даже распорядился купить и выдать вместе с премией сотрудникам подарки – новогодние сувениры – ручки с изображением серебристых и золотистых тварей.

Ник ещё раз посмотрел на подпись под рассказом: «Ирина Савицкая».

Внезапно его прошиб озноб, закружилась голова. Ник оглянулся, будто испугавшись чего-то. Чего? Кого? Он же был один! Один на один с самим собой, и смог будто «заглянуть себе в душу или в сердце». Нику стало очень стыдно, потому что распечатала эту закрытую его душу или сердце не смерть любимой тёти, а напечатанное на жёлтом газетном листке имя Ирины Савинской. Он ощутил какую-то свою безмерную вину. И чтобы отогнать эти тяжёлые мысли, Ник взглянул в окно.

Снег усилился. Но Нику показалось, что снег падает прямо с потолка и ложится тонким слоем на стол, на пол, на диван, на все предметы. Оставался нетронутыми снегом только он, Ник. Под его взглядом снег как по волшебству слетал с предметов и растворялся в воздухе, освещая белизной комнату. Вся обстановка такая же, как 24 года назад. Вот вросший, словно исполинский дуб, в пол и потолок старинный шкаф с резными балясинами, вот заставленный всякой всячиной старинный рояль на двух ножках, а вместо третьей подложены стопкой кирпичи. На рояле стоит фикус и новогодняя ёлка, рядом вытертое кресло, где сейчас сидит он, а раньше обитала тётя Вера. Ник так любил вечерние долгие разговоры с ней.

Он вспомнил, как однажды месяца за два до её смерти заехал к тёте, привёз продукты, лекарства и рыбу кошкам. У него не было времени с ней поговорить, опаздывал сразу в три места. Тётя, как всегда нарядная, красивая, как королева, в платье с брошкой, накрывает на стол.

– Коленька, ну что такая спешка? Попей чайку. Сейчас чайник закипит.

– Уже пора ехать.

– Что спешишь, всё равно темно.

– Всё, до свидания. Ешь лучше. У тебя всё есть. Кошки сыты. Пей витамины.

Коля оделся и вышел в сад, тёмный и голый. Тускло освещается дорожка к калитке лампочкой над дверью. На улице хоть глаз выколи. Ник обнимает тётю на прощанье, садится в машину. Так темно, что не видно стоящую у калитки худенькую фигурку тёти, машущую ему вслед.

Хлопнула форточка. Ник вздрогнул. В окне появились жёлто-зелёные глаза и прыгнули в комнату.

– А, это кошка! Нервы – Мурки испугался! – подумал вслух Коля. И тут в воспоминание о тёте вдруг властно вторглось другое воспоминание.

Его заводская молодость и она, Ирина – его Царица Савская.

Только что он прочитал в старой газете её имя и словно почувствовал на себе её взгляд. Только подумал – и тут же услышал знакомый голос тёти Веры:

– Колокольчик! Колокольчик!

Колокольчиком его называли только две женщины на свете – сначала тётя Вера, а потом Ирина. Коля в детстве любил петь песенку «Я мальчик-колокольчик из города Динь-Динь».

Тут к голосу тёти присоединился другой голос – Ирины. Он совершенно явно услыхал их голоса. И вдруг увидел: у старого шкафа стоит тётя Вера, а у окна Ирина. Они загадочно улыбаются, и глядят то на него, то друг на друга, и перекликаются:

– Колокольчик! Колокольчик! – Коля оторопело переводит взгляд с одной на другую, хочет встать и броситься к ним…

И… Ник оделся. Он по-прежнему полулежит в тёткином кресле, а за окном идёт снег, а у него на животе примостилась кошка. Мурка смотрит на него и как будто говорит его, Колиным, голосом:

– Ничего нельзя вернуть! Тебя, Коля, уже никто и никогда так любить не будет, как тётя Верочка, никогда она тебя не перекрестит и не посмотрит ободряющим ласковым взглядом. И ты, Коля, никогда уже сам не сможешь полюбить никого так, как любил когда-то Ирину!

Колю бросило в жар. Он приподнялся с кресла, но, ощутив резкую боль в ушибленном месте, плюхнулся обратно. Кошка с громким мяуканьем прыгнула в форточку и скрылась.

«Бред какой-то!», – думал Коля. Он был уверен, что всё, связанное с Ириной, забыл, затолкал в самый дальний угол памяти, замуровал, похоронил! Он столько сил потратил, чтобы избавиться от страданий, и вдруг оказывается, что спустя почти четверть века один её взгляд – даже не взгляд, а призрак может обрушить его душевный покой! Только она умела так смотреть, одновременно и нежно, и насмешливо, и покровительственно. Её глаза то манили, то отталкивали. Только она умела говорить глазами!

Ник вспомнил свой ноябрь 1987 года. Время беспросветности…