– Видеокамеры в этом доме есть?
– Есть, – осторожно ответил управляющий.
Я посмотрел на нотариуса и спросил у него:
– Владлен Михайлович, вы знаете, какой срок грозит этим людям за такое пренебрежительное и жестокое отношение к ребёнку?
Войнич сощурил глаза и зло оглядел присутствующих, а потом ответил:
– Богдан Юрьевич, им светит о-о-очень долгий срок.
– А если мы изымем видеозаписи и просмотрим их внимательно как обращались с малышкой, думаю, найдём много чего любопытного…
Слуги стали переглядываться друг с другом и явно нервничать. Управляющий дрожащей рукой вынул из кармана платок и вытер им вдруг вспотевший лоб.
– Богдан Юрьевич, да что же вы такое говорите и как можете так о нас думать? Мы бы никогда…
– Мне хватило несколько минут, чтобы оценить ситуацию и обстановку в этом доме. – Я повернулся к Лидии Константиновне, что стояла, поджав губы и судя по всему, не находила достойного ответа. – Что скажете, дорогая тётушка?
– Скажу, что зря вы в это ввязываетесь, Богдан Юрьевич, – процедила она, недовольная тем, что ей указали её место. – Очень скоро вернётся с командировки дядя Инги. А ещё скоро сюда приедут двоюродные сёстры и брат Инги. Это я молчу о дальних родственниках семьи, которые тоже рано или поздно здесь объявятся. И поверьте, Богдан Юрьевич, вам с ними со всеми тягаться не выйдет. Это может я слабая женщина и не смогла дать вам отпор, но они… – она хмыкнула. – Они вас целиком сожрут и не подавятся.
– Что ж, – не повёл я и бровью. – Им придётся сильно разочароваться, впрочем, как и вам. От своего я не отступлю.
И снова отдал своё распоряжение.
– Повторяю, соберите вещи Алины.
– Богдан Юрьевич, – позвал меня нотариус. – Можно вас на пару слов?
Он отвёл меня в сторону и тихо заговорил.
– Послушайте, чисто юридически, пока отцовство не установлено, вы и правда не можете забрать ребёнка из этого дома.
– А что вы предлагаете, оставить её здесь на растерзание этим шакалам? – спросил я тихо, но негодующе.
– Нет, что вы… – тряхнул он лысеющей головой. – По закону, увезти вы её не можете, могут возникнуть проблемы, которые лишь продлят всю процедуру удочерения и вступления в наследство. Но! – он поднял указательный палец вверх. – Как человек, внесённый в завещание, вы можете на период всех этих процедур, находиться в этом доме. И никакого нарушения не будет со стороны закона.
Я задумался и оглянулся.
Все присутствующие смотрели нам в спины, и по взглядам я видел, что они уже ненавидят меня.
Что ж, к войне я привычен.
– Я вас понял, Владлен Михайлович и благодарю за подсказку.
– Не за что, Богдан Юрьевич. Честно сказать, по отношению к вам я сначала был настроен скептически, но когда увидел своими глазами, что здесь творится после смерти Инги и как вы на это отреагировали, я кардинально поменял своё мнение.
Я только кивнул на его слова.
* * *
«Я» рассеянно осмотрел спальню, в которой буду проводить ночи, пока не установят моё отцовство. Лидия Константиновна спит и видит, чтобы я не оказался отцом Алины и она бы смогла запустить свои жадные ручки в наследство девочки и не только она.
Я задумчиво провёл рукой по волосам, ещё раз осматривая комнату и решил, что такая помпезность не по мне. Слишком яркий интерьер, вычурный и даже безвкусный. Комната Алины была не менее жуткой. После всей бумажной волокиты, когда я вступлю в наследство, перво-наперво перевезу ребёнка в нормальный дом. А ещё ей понадобится няня с соответствующим образованием и опытом работы с «солнечными детьми».
А ещё, не стоит забывать о толпе родственников Алины. Судя по тому, какой оказалась троюродная тётка Алины, остальные окажутся либо такими же, либо хуже. Иначе Инга доверила бы кому-то свою дочь, кто хоть более-менее был бы рад девочке, а не только наследству.
Нужно быть готовым к любым провокациям и нападкам со стороны родственников.
Пока я был один, достал из кармана мобильный и набрал номер своего друга.
– Богдан! Привет дружище! Уже готов к командировке? – раздался басовитый голос Никиты, моего верного товарища, с которым мы вместе прошли все горячие точки и продолжали дружить вне войны.
Никита Петрович Плетнёв – первоклассный оператор и человек, которому я могу спокойно доверить свою спину и жизнь. Не предаст и всегда поможет в любой беде. Последняя его черта не означала, что ему можно сесть на шею. Никита добрый человек, но не добренький. И что самое интересное, он был жёстким и довольно суровым, даже с друзьями. Только его жене и детям удавалось делать Никиту мягким и невероятно нежным.
Большой как медведь, с громадными кулаками, широченными могучими плечами, бритой головой и взглядом, словно пулемётный прицел, он вызывал у людей, впервые его увидевших неоднозначное впечатление, а точнее сказать, заикание, а порой и глубокий обморок. Люди, увидевшие Никиту первый раз готовы рассказать даже самую страшную тайну, сознаться во всех грехах и отдать все свои кровные. Никита всегда расстраивался, когда у людей возникала такая реакция на него, но в данном случае, мне как раз понадобится его помощь.
– Привет, Петрович. Если честно, то нет, – признался я. – Возникли кое-какие обстоятельства, которые я не могу проигнорировать и бросить на самотёк. И я хотел бы попросить твоей помощи.
– Что случилось, дружище? – забеспокоился мой боевой товарищ.
И я рассказал Никите всё с самого начала. Рассказ мой был сухой, безэмоциональный, состоящий из одних фактов и моих наблюдений.
Когда я закончил, то Никита сразу же сказал:
– Богдан, первое – прими мои поздравления, что ты стал отцом. Второе, прими соболезнования, что твоя дочь потеряла мать.
– Спасибо, Никит, – поблагодарил его.
– Наследство – это конечно здорово, но зная тебя, уверен, что ты с удовольствием от него бы отказался, верно? – подвёл итог Никита.
– Всё верно, друг, – согласился с ним. – Но это не моё наследство, а Алины. Тем более девочка особенная. Всё, что принадлежало семье Романовых, принадлежит Алине и никому больше.
– Вряд ли с тобой согласятся её родственнички, – усмехнулся в трубку Никита. – Что ты решил делать?
– На сегодня я отпустил всех по домам. Под присмотром нотариуса, абсолютно все покинули дом, кроме одной женщины, которая присматривает за ребёнком. Эти твари накачивали малышку снотворным, чтобы она не мешала им… – произнёс я последнюю фразу со злостью. – Алина до сих пор спит. Я позвонил Степану и ввёл его в курс дела, он отправил сюда врача. Хочу, чтобы малышку осмотрели. Надеюсь, они не навредили ей.
– Какие же люди твари. На войне мы хотя бы готовы к тому, что можем получить пулю в голову или нож в спину, но здесь, среди гражданских… Мерзота… – прошипел Никита и поинтересовался: – А что с тёткой-пьяницей?
– Отправилась в гостиницу. Но завтра они все вернутся, Никит. Пока я не вступил в права наследования, я не могу уволить этих шакалов и не могу запретить родственникам приезжать сюда.
Раздался низкий и зловещий смех моего друга.
– Решил устроить им «тёплый приём»?
– Почему бы и нет, поможешь?
– С удовольствием. Но предлагаю позвать ещё Лютика и Трофима.