Хуже и быть не может

– Инесса Павловна…

– Сегодня труп. Завтра попрошайка, клянчащий деньги под дверями офиса. А там, глядишь, цыганский табор разобьет лагерь прямо на этаже. Так, что ли?!

– Инесса Павловна…

– Гнать всех этих оборванцев в шею! – заорала, вконец, озверевшая богачка. – Выкидывать туда, откуда они повыползали, пусть сидят в своих трущобах и там режут, убивают, обворовывают друг друга. Закрыть доступ в те части города, где живут и работают нормальные люди! Доступ по пропускам!

«Во тетка дает!» – широко открыв глаза, изумленно смотрел, на про-фашистски настроенную даму, Прохоров. Конечно преступности и беспорядка вокруг много, и что-то действительно нужно менять, но, вот так, призывать превратить столицу в место для избранных, а всех у кого не имеется шестизначного счета в банке, согнать в гетто, это как-то уж слишком. Так можно до такого дойти…

Дама поднялась. Начальник тоже вскочил из своего кресла. Лицо его уже было не красным, а пошло пятнами разных оттенков.

– Сегодня муж обедает с замминистра. Будьте уверены, что о работе следственного комитета и о действиях ваших сотрудников речь тоже зайдет. Думаю, очень скоро, вам, наконец-то, придется начать работать не спустя рукава, а как положено, – надменно, не без доли ехидства в голосе, проскрипела дама. Развернувшись, она направилась к выходу. Начальник бросился следом.

– Не утруждайтесь. Я сама дойду, – холодно бросила она. – Надеюсь ни на какой труп, по дороге, не наткнусь. А Вы, лучше займитесь работой для разнообразия. – Дама издала странное хриплое карканье. Когда она повернулась, Прохоров догадался, что эта смесь скрежета, вороньего карканья и хрипа – смех воинственной особы, ратующей за «чистоту и порядок» на улицах столицы.

– Чертова сука! – прорычал начальник, после того как дверь закрылась, и прошла еще пара минут. – Да лучше б эту тварь прибили в том лифте!

Прохоров испытал некоторую неловкость, и, даже укор совести, подобная аморальная, недобрая и анти-профессиональная мысль, промелькнула и в его голове. Только его собственная мысль, была еще более циничной – и с опознанием не пришлось бы возиться. «Если ад существует, гореть мне в нем бок о бок рядом с шефом, и видеть его физиономию до скончания веков» – подумал, далеко не религиозный следователь, и даже ужаснулся, мысли о возможности, никогда так и не расстаться с любимым начальником. Это ж надо, чего в голову-то лезет. Кошмарнейший кошмар. Бред, да какой страшный!