Начать сначала

Мне понравилось восхищение во взгляде птички. Так вкусно, что я захотел попробовать ее сам.

Но нет. Я умел держать свой хвост в руках. Не допускал и мысли увидеть в этих золотистых глазах страх и отвращение. Она совсем девчонка. А мне уже явно больше пятидесяти. И я не имел право забыть о своей главной цели: выяснить, кто я и вернуться домой. Может быть, я не одинок? Чей женский голос звал меня ночами? Я уже давно не слышал его, но все так же хорошо помнил.

Всучив рубашку замершей птахе, я скользнул в холодные воды реки. Мне самому требовалось отрезвить голову. Как бы ни была хороша эта девочка, я не имел права на большее, чем есть сейчас. И мой нюх молчал. Неважно, по каким причинам, но это было весомым аргументом засунуть свой возникший интерес подальше. И мне задачка – быть умнее и впредь больше не провоцировать пигалицу.

***

Я не стал ждать пока высохну полностью, мрачно глядел на текущие воды реки и молча одевался, не чувствуя холодного ветра на мокром теле. Девочка, заметив мое изменившееся настроение, тоже притихла. Я думал, как мне отстраниться от нее, не обидев. Она с первого дня нашей встречи помогала, была рядом, да и не виновата была в моих сложностях.

Очнулся от прикосновения тонких прохладных ладошек к моим изуродованным щекам и наткнулся на прямой взгляд янтарных глаз. Разинуть рот мне тоже не дали, шустро накрыв его пальцами, едва я хотел воспротивиться этому контакту.

– Смирись, шайрас. Ты под моей ответственностью, и я никуда не денусь. Вылечим тебя, а потом будешь думать, – проницательно заявила мне она. – Идем, доктор Лансей ждет.

И развернувшись, двинулась дальше, пробираясь по тропе, что петляла через плотные заросли кустарника. За рекой лес закончился.

Мне оставалось скользить вслед за ней. По дороге я облизывал губы, пытаясь понять и запомнить аромат ее кожи, насколько мог его ощутить.

***

Когда достигли стен усадьбы, небо окончательно потемнело. Мы стояли у странного места. К этой части стены изливалась река и создавала заболоченность. Из неглубокой стоячей воды торчали почерневшие корни деревьев и трава с острыми узкими стеблями.

Птичка молча кивнула в сторону стены, намереваясь идти дальше по воде. Не задумываясь, я подхватил юркую пташку, не хотел, чтобы она мочила ноги в холодной воде, тем более, мы здесь из-за меня. Девочка не стала сопротивляться. А молча рукой указала путь. Я полз по указанному направлению и скоро наткнулся на проем в стене, закрытый металлической решеткой. Она была заперта электронным замком, который птаха открыла ключ-картой, извлеченной из поясной сумки. Морелли были оригинальны в строении жилища. Руководствуясь старинными чертежами в создании своего дома, наверняка имели ярко выраженные амбиции. Куда проще охранять дом, имеющий современные технологичные формы.

С трудом протиснувшись через вход с девчонкой на руках, я остановился, возвращая решетчатую дверь на место. Мы находились в сквозной арке, по другую сторону которой тоже была решетка, аналогичная первой. Вода здесь заканчивалась, так как дальше грунт резко поднимался. По обе стороны стен – тяжелые двери. Девчонка ловко выпуталась из моих рук и соскользнула на землю. Достала другую карту и отворила левую дверь.

– Постой, – остановил я ее, прежде чем мы пошли дальше. – Ты уверена, в том, что делаешь? Почему тайно? Не будет ли у тебя проблем?

Девочка морщилась, жевала губу, перед тем как ответить:

– Мой отец – сложный человек. И недоверчивый. Он начнет допрашивать тебя, расследовать: кто ты и откуда. Тогда твое лечение затянется на неопределенный срок. Я поговорю с ним, как только мы восстановим поврежденный глаз! А вдруг ты вспомнишь себя за это время? Тогда все станет проще.

Я придвинулся к ней ближе и осторожно коснувшись плеча рукой, ожидал, когда птичка на меня посмотрит.

– Почему ты решила помочь мне, девочка? Говори как есть, – мягко давил я голосом, намереваясь заполучить ответ.

– Не знаю, – она пожала плечами, затем гордо вздернула подбородок, чеканя каждое слово: – Увидела и поняла, что должна помочь. И знаю: мое решение было верным!

– Я не останусь в долгу, птичка, – пообещал я, принимая ее объяснение.

***

Каменные коридоры. Темень. Лестницы то вверх, то вниз.

Заставить бы того, кто это построил перемещаться здесь с хвостом!

Птаха нацепила налобный фонарь и бойко перебирая стройными ногами, неутомимо мчала вперед. Я как мог запоминал маршрут и отмечал детали. Наш путь по темным коридорам закончился у невысокой узкой двери, через которую мы пробрались во вместительный зал с высоким округлым каменным сводом. Медицинский блок. Сомневаюсь, что единственный, навряд ли тогда его бы прятали чуть ли не в подземелье. Снова огляделся. Мониторы, столы, лабораторные и с медицинскими инструментами. Человеческая регенерирующая капсула. Часть зала была отделена в прозрачный бокс. Операционная похоже. Я сделал выводы по тому, чем он был начинен.

Мне стало жутко. В какой-то момент чувство опасности захлестнуло с головой. И билась одна мысль: уйти.

Но если уйду, что будет ждать меня дальше? Ничего. Я буду скитаться по Маре, пока не погибну. Может, мне удастся угнать корабль. Но куда я полечу? Космос – это не по планете болтаться. Я понимал, что вынужден рискнуть и довериться. Тогда, возможно, я смогу узнать больше и найти способ улететь с этой луны.

Холодные пальцы сжали мою ладонь, и я услышал шепот девочки:

– Верь мне. Я прослежу.

Здесь многое зависело не только от птички. Я в чужом месте. Должен буду позволить ввести себя в бессознательное состояние. Очнусь ли я? И где?

И снова ощутил крепкое пожатие на своей руке. Девчонка не подводила меня раньше. Я сделал выбор.

– Хорошо, – я дал согласие на то, чтобы двигаться дальше в лечении.

Едва успел выразить свое решение, как распахнулась другая дверь, не та, через которую мы тайно проникли сюда. В нее зашел доктор Лансей, и тут же запер ее изнутри.

– Я рад, что вы пришли, молодой шайрас. Приступим к вашему дальнейшему лечению. Сегодня я хочу заняться глазом.

«Если все пройдет как надо, скоро буду видеть обоими глазами», – подумал я, дав шанс вспыхнувшей надежде.

Глава 6. Исцеление

– Зачем вам операционная в таком месте? – подозрительно поинтересовался я.

У меня и в самом деле много вопросов. Опыты?

– Здесь мы лечим работников, – не задумываясь отвечала девчонка. – Особенно тех, кто находится на Маре не совсем легально. Официальная больница не для всех. И доктор Лансей здесь почти не бывает, он врач нашей семьи и приближенных отца.

Не врала похоже, я хорошо чувствовал ложь. А работники-нелегалы не моя трудность.

– Для начала я хочу тщательно изучить ваш глаз, – произнес доктор. – И если дело только в роговице, мы пересадим вам искусственно выращенный трансплантат. Манипуляции проведем под местной анестезией. После операции до утра вы будете восстанавливаться в капсуле. С вашей регенерацией полное восстановление займет дня два. Я сам буду приходить в дом за рекой и контролировать заживление.

Местная анестезия? Меня это устраивает. Так я буду все видеть, а не валяться в беспамятстве.

Следующие часы прошли в сканировании и скрупулезном изучении всех структур глаза. Целитель подробно объяснял все свои действия и тут же озвучивал результаты. Как он и думал, сам глаз не пострадал. Только роговица. В этот момент я испытал невероятное облегчение. Я буду видеть! Сама операция если и пугала меня, то только недостатком доверия к людям, среди которых я находился.

Дальнейшие неприятные манипуляции я переносил стойко, цель была более чем оправдана. И расширитель в глазу, и многочисленные закапывания. Когда пожилой доктор убрал мою роговицу, я увидел свет. Резкий, бьющий в глаза, непроизвольно вызывающий слезотечение. Искусственный материал лег как родной, явив мне, пусть и расфокусированное, но изображение. Долго наслаждаться им не дали. Глаз тут же залили каким-то гелем и наложили повязку. В капсулу я укладывался с уверенностью, что буду полноценно видеть двумя глазами.

С лечебной капсулой тоже вышли сложности: мой хвост не помещался. Пришлось оставить часть снаружи, опустив крышку только на то расстояние, которое позволяла моя нижняя конечность. Хорошо, что мне не требуется подача кислорода или особые режимы капсулы, с этим бы возникли существенные затруднения.

В какой-то момент, отпустив контроль, я уснул.

***

С мальчишкой, копией меня, но чуть младше, мы крались в покои старшего брата, предварительно вырубив камеры в коридоре. Хихикали в предвкушении мести. Я прятал под ученическим кителем приз. Младший сначала отнекивался, но теперь и его карие глаза горели азартом.

Вредный старший снова подставил нас перед родителями: сдал, что мы хитрили на занятиях тактикой космических военных действий, подглядывая ответы, которые накануне предусмотрительно загрузили в личные коммы. Кому хотелось корпеть над изучением маневров и построением кораблей? Когда так не терпелось дурачиться и наперегонки ползать в саду. Поедать вкусные созревшие плоды и, конечно же, плавать в озере.

А в итоге мы с братом провели все утро после завтрака, очищая кукурузу на кухне большого дома, где проживала наша семья. Вручную. Пока старший брат резвился в теплых водах круглого водоема во внутреннем дворе.

– Не хотите учиться, будете хорошими работниками, – строго внушал отец, безжалостно отправив нас на кухню. – Любой труд важен. Не все вольны выбирать чем заниматься. Вы двое – можете. Так распорядитесь вашим преимуществом по уму. А тяжелый труд поможет вам определиться.