Ноша

Ей возражал господин профессор Гумбольтского университета:

– Конфликт начался не вчера и не внезапно. Пять лет назад, когда пошла речь о включении Украины в ЕС, Россия была отстранена от обсуждений, исключена из диалога. Россия! Которая больше всех остальных заинтересована в делах своего соседнего государства.

– Но украинцы, – талдычила фрау, – не хотят попасть в русскую империю, они настроены на европейскую демократию, на наши ценности!

– И русские настроены, – заверял профессор, – и мы, и вы, как и вся интеллигенция, но население состоит из крестьян, рабочих…

– Я не из интеллигенции, я как раз из…

– …и учитывать настроение всех слоев населения – необходимо. Но западная политика привела к тому, что сейчас происходит. Политические лидеры сами преподнесли Путину решение на блюдечке с голубой каёмочкой, и теперь его поддерживает большинство русских, ведь затронуты не только их интересы, но их гордость, достоинство, самосознание. Вот к чему привело неуважение к ним.

Фрау гнула своё:

– Но Украина сама должна определиться…

– Сама? Белград бомбили – будто так и надо. Косово, тысячелетием связанное со своей страной, отделилось под «всеобщее одобрение». Чехословакия разделилась. Вскоре Шотландия воспользуется своим правом на самостоятельность. Надо понять русскую сторону – не только сторону Путина, но и либерально настроенных русских.

Этот профессор – смельчак. Я вспомнил о нём, потому что знаком с ним лично и потому, что в глубине души, в самой-самой глубине души, разделял его точку зрения. Пока его слушал.

А потом меня снова брали сомнения. До тех пор, пока кто-нибудь знающий не высказывал своё, отличное от других, от многих-многих в то время других, мнение. Так Тельчик, бывший советник канцлера Коля, напомнил, что объединение Германии произошло благодаря русским. Сетовал, что в окружении Меркель мало специалистов международников. На вопрос, что сделал бы Тельчик в нынешней ситуации, он ответил:

– Я бы во что бы то ни стало сохранял достигнутое во времена Коля взаимопонимание между Германией и Россией.

И добавил:

– Но, очевидно, проблемы с квотами сейчас важнее…

Он имел ввиду всю эту полемику насчёт того, сколько женщин (30 %) должно быть в руководстве (на любых уровнях).

Тут дело вообще дошло до абсурда – предлагалось обращаться к профессорам в университетах так: госпожа профессорша и… господин профессорша.

И это пока что самое смешное, что мне из того времени помнится.

Мир в то время трещал по швам, а кто-то сочинял Бранденбургский закон о высших школах. Новый проект, учитывающий вопросы полов, переходил всякие границы. В § 31 говорилось: «Преподавательницы и преподаватели институтов должны вызываться к эксперткам и экспертам и к экзаменаторшам и экзаменаторам для получения степени доктора наук».

(Мне повезло, успел защититься до сих нововведений).

Страница за страницей были заполнены этими словесными гирляндами. В текстах уничтожались все места, в которых можно было заподозрить мужское превосходство.

Да… (Я сейчас выскажу крамольную мысль: американцы потому не избрали Хиллари Клинтон, что ещё не созрели для того, чтобы ими правила женщина).

Ну а земля Бранденбург, старинное ядро Пруссии, подготавливала свои пионерства. Наш Потсдамский университет переписывал все обращения таким образом, чтобы все титулы были только в женской форме: господин докторша и господин доцентша.

– Господин докторша! – заливалась Людмила. – Ой, не могу, ха-ха-ха!

Это был замечательный вечер!

Неужели мы могли беззаботно смеяться?

Разучились!

Схватываемся из-за всякого пустяка. Из-за подзаголовка в газете: «Бывшему канцлеру Шредеру исполнилось 70, но он не поумнел».

– За что же его так? – вскидывалась Людмила. – За то, что выступил в защиту Путина?

Глаза – колючие.

Дальше больше:

Гизи, глава левых, заявил, что присоединение Крыма – дело решённое, и с этим все вскоре смирятся. Вопрос только в том, вопрос к госпоже Меркель, почему Европа молчала, когда Турция ополовинила Кипр? Потому что Турция, в отличие от России, член НАТО? «Всё, что НАТО и ЕС могли сделать неправильно, они сделали неправильно», – заключил Гизи.

И в таком духе – все дни напролёт по радио, теле, в интернете, на улицах, в гостях… голова пухла.

Длинный сегодня был день. Домой не хотелось.

Пойду-ка пройдусь.

Я сошёл не на своей остановке, шёл, шёл и оказался на кладбище. Оно усыпано бурыми листьями.

Я не хочу, чтобы на моей могиле было надгробие. Я хочу, чтобы меня – когда придёт время – похоронили анонимно.

Людмила не выносит таких разговоров.

И на кладбище – ни ногой. А я здесь охотно брожу. Здесь тихо, покой. Для них – вечный.

Я, Ганс Иоахим Мартин Рудольф, родившийся 30 мая 1930 года,

в прошлом доцент Свободного Берлинского университета –

не награждённый ни какими-либо медалями Федеративной республики

Германия, ни какими-либо другими заслуженными или выслуженными орденами и знаками почёта – умер в четверг 13 марта 2014 года.

Панихиды не будет, так как смерть не является причиной для празднования. Выражения сочувствия не нужны,

так как я сам не смогу их выслушать. К сожалению.

Ведь они мне были бы очень интересны.

Это объявление о смерти я нашёл в нагрудном кармане своего пальто. Надел сегодня вместо куртки пальто. В кармане шуршало что-то, думал, квитанция старая. А это объявление такое. Не знаю, зачем я его вырезал из газеты, зачем в карман положил. 2 года и 8 месяцев оно лежало в кармане. И столько же времени пальто провисело в шкафу. Прошлой зимой я его не надевал?

Этого человека я не знал.

Мне его юмор понравился.

Нам тогда не до юмора было. Во всяком случае, мне. Обстановка тогда была дай боже. Ситуация накалялась. США и ЕС грозили России изоляцией. Обама самолично про меры против России говорил. Про список русских политиков и бизнесменов, которым на полгода запрещался въезд в США.

А Людмила… хмыкала: