Ты мне не нравишься

А если он – всё-таки не сын, а какой-нибудь работник, у которого есть ключи от дома? А если грабитель, вломившийся сюда без спросу? Убьет меня и прикопает прямо в цветущих розовых кустах, взращенных садовником.

Меня начинает подташнивать от страха.

– Помочь тебе, сестренка? – подает мне руку, но принять её означает оголиться.

– Нет. Просто отвернись.

Не переставая ухмыляться, он поворачивается к панорамным окнам гостиной и смотрит исключительно на них. Ну, хоть за это спасибо. Я наконец-то добираюсь до бюстгальтера и натягиваю его на себя, путаясь в застежках.

Долго не могу совладать с лямками платья, которое липнет к мокрой коже. Раздражаюсь только сильнее.

– Так вот, – продолжает подозрительный незнакомец спокойным тоном, – мне кажется, что нет никакой невесты, есть только ты и мой отец, который всегда был падок на молоденьких девиц. Поэтому я не понимаю, чего ты скромничаешь. Сколько он тебе платит? Или у вас по любви?

Хмыкает издевательски.

– Что?! Да как ты смеешь!

Я вспыхиваю до корней волос, стискиваю кулаки.

– Ну-ну, не бесись, тебе не идет. Кстати, Артем. Приятно познакомиться. Не буду мешать, передай папочке, что его блудный сын вернулся в город. А фигурка действительно неплохая.

С этими словами он уходит, а внутри меня всё клокочет от злости.

Я поворачиваюсь к окнам, чтобы напоследок показать этому «Артёму» неприличный жест.

Смотрюсь в отмытые до блеска стекла и различаю… своё отражение.

Эй! Они же зеркальны!

Он всё видел!

***

Ирка ржет как конь, а Ника качает головой и цокает, когда я рассказываю историю своего стыдливого знакомства с, возможно, будущим родственником.

С мамой я созвонилась сразу же, как за этим поганцем захлопнулись ворота. Она подтвердила: сын у Дениса Владимировича имеется, правда, он учится в столице и в родной город приезжает крайне редко.

Вернулся, блин. Очень своевременно.

Разумеется, я ей не поведала всех деталей нашего «знакомства», ограничилась скупым: «Я спала в шезлонге, когда он пришел». Спала полностью одетая. И в бассейн мы не ныряли.

Но поделиться правдой с кем-то остро требовалось.

Мы с девчонками встретились тем же вечером, в летнем кафе у реки. Солнце скрылось за облаками, подул легкий ветерок, пахнущий нагретыми за день прибрежными камнями.

– Что смешного? – ворчу я, размазывая шарик мороженого по креманке.

Ирка продолжает похрюкивать от смеха и сгибается пополам.

– А чего грустного? Я вижу, как вы вдвоем падаете в бассейн, – она утирает слезы. – Никос, подтверди, ржачно!

– Да ну, как-то гадко, – не соглашается Ника. – Ты представь, Соне теперь ему в глаза как-то смотреть надо. Особенно, если у тети Марины с его отцом всё-таки что-то сложится.

– Именно! – соглашаюсь. – Хоть кто-то меня понимает.

– Зачем смотреть ему в глаза? Ты же говоришь: брутальный качок? Ну, так вот. Учись, как сгладить первое впечатление. Подходишь, стягиваешь с него штаны, и… – Ирка обмакивает палец в моё мороженое и медленно обсасывает его.

Я отставляю креманку подальше. После Иркиного мастер-класса аппетит пропал окончательно.

У нее всегда всё просто. Если кого-то можно оседлать – бери и делай, не отказывай себе ни в чем. Жизненное кредо: мужчины нужны исключительно ради удовольствия.

Но жизнь не повернута на сексе.

Не повернута же?

Мне ближе позиция Ники: лучше поздно, зато найти того самого.

Удивительно, как могут три внешне похожих друг на друга человека быть такими разными. В институте нас прозвали «рыжими бестиями» за цвет волос. Разве что у меня они ближе к медному оттенку и вьются так сильно, что не распрямишь никаким «утюжком». Ирка – огненно-рыжая, с такой большой грудью, что парни невольно зависают, глядя на ту. Никос стрижется коротко, под мальчика, и волосы её медовые.

Неразлучное трио.

Но мироощущение у нас максимально непохожее. Потому, наверное, и притянулись друг к другу.

В том году мы сделали одинаковые татуировки на внутренней стороне предплечья. Тонюсенькая надпись на английском. «Дружба – это один разум в трех телах».

– Не слушай её, – качает головой Ника. – На твоем месте я бы пожаловалась матери за домогательства. Кто знает, что в голове у этого парня. Таких козлов нужно сразу отшивать.

– Но ты не на её месте, – показывает язык Ира. – Зачем так остро реагировать? Неужели парень не может просто пошутить? Нужно пользоваться ситуацией. Видел буфера? Отлично! Самое время посмотреть на достоинства Артёма.

– Что ты несешь, Ирэн! Соня – не какая-нибудь давалка!

– Так никто и не просит её давать! Потрогать, пощупать. Так сказать, приветственное рукопожатие…

– Прекратите спорить, – вздыхаю я. – Эй! Да успокойтесь! Я не собираюсь никого щупать, тем более Артёма.

Как специально, ровно в эту секунду на телефоне высвечивается непрочитанное сообщение с незнакомого номера.

Как дела, сестренка?

Ошибки быть не может.

Меня вновь накрывает волной неконтролируемой злости.

Откуда у него мой мобильный?!

Девчонки продолжают спорить на тему того, считается ли петтинг полноценным сексом или всего лишь «дружеским жестом», а я пялюсь на телефон. Приличных слов в голове не рождается, зато нецензурных – хватит на полноценный роман. Сдерживаюсь. Не отвечаю, лишь смахиваю сообщение в сторону.

Отец сказал, что мы подружимся