Укрощение капитанской невесты

Она кивает. Краска заливает не только ее лицо, но и шею.

– Мне нужно в душ, – тихо говорит она, пытаясь освободиться из моих объятий.

– Конечно, – я тут же выпускаю ее из рук. – Тебе помочь?

– Я сама, – она встает и тянет за собой покрывало, хочет прикрыться, глупенькая.

– Оставь, малыш, – говорю я, с улыбкой наблюдая за ней, – Я уже все равно все видел. И мне очень понравилось.

Она отпускает покрывало и быстро исчезает в ванной, а я бросаю взгляд на простынь с кровавыми пятнами и качаю головой, удивляясь своей тупости.

– Да, Стрельцов, ты точно полный дебил, если сразу не понял, что она девственница! – вслух говорю я.

Я встаю, быстро меняю постельное белье, забросив испачканную простынь в стиральную машину. Вскоре появляется моя незнакомка, замотанная в полотенце, как в кокон, пытается скрыть свои прелести. Поздно, милая, поздно! Я усмехаюсь и направляюсь в ванную, а когда возвращаюсь, вижу, что девчонка повернулась к стенке, свернувшись калачиком. Неужели спит?

Глава 3. Ника

В крутой клуб мы с Риткой не попали, и она предложила пойти в спорт-бар, расположенный практически в центре города. У нее там барменом оказывается работает двоюродный брат. Она ему позвонила, и он обещал придержать для нас места. Ритка заверила, что в этом спорт-баре тоже очень круто, и нам понравится. Я растерянно пожимаю плечами. В отличие от Ритки, я не ходок по клубам и барам. И если моя мама узнает, куда мы сейчас отправились, она на неделю запрет меня дома. Хорошо, что она сейчас уехала в загородный дом, хочет провести там остаток отпуска. Значит, в конце концов, можно расслабиться и развлечься. Уже в баре Ритка заказала нам алкогольный коктейль. Вообще-то я раньше никогда не пила коктейли. В голове немного зашумело, захотелось танцевать. И мы с подругой выдвинулись на танцпол. Танцевать я люблю, в детстве занималась бальными танцами, мама настояла. Все навыки, естественно, остались. Тело двигается легко и свободно. Я прикрываю глаза, а музыка сама ведет тело. И так мне хорошо! Вдруг мне, как будто что-то прожигает спину. Я резко оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с серыми, серебристыми глазами. Артем Стрельцов? Не может быть! Он! Я узнала его сразу. Он почти не изменился, хотя нет, заматерел что ли, стал еще шире в плечах. Но такой же красивый, гад! Но почему он такой красивый? Меня сразу бросило в жар, а сердце подскочило на уровень горла и резко ухнуло вниз. Если я сейчас не умоюсь холодной водой, грохнусь в обморок. Я шепнула Ритке, что скоро вернусь и, продвигаясь через толпу, направилась в сторону туалета. Я не думаю, что он узнал меня. Мне тогда было тринадцать лет, да мы и не виделись почти, чтобы он меня запомнил. Тот раз на реке – не в счет. Нет, он не мог меня узнать. Сейчас я немного успокоюсь, приду в себя и пойду домой. Не смогу я здесь находиться, зная, что рядом Стрельцов. Мистика какая-то! Только утром думала о нем, и вот, пожалуйста… Помяни черта, он и появится. От досады я закусила губу, плеснула в лицо холодной водой, машинально взглянула в зеркало и обомлела. Сзади меня стоял Стрельцов, собственной персоной. Несколько секунд, через зеркало, мы смотрели друг на друга.

– Через пять минут жду тебя на выходе, – тоном, не допускающим возражения, приказал он.

Именно приказал! От изумления я округлила глаза, собираясь выдать какую-то колкость. Но неожиданно он резко развернул меня лицом к себе и впился в губы жадным поцелуем. Мама дорогая! Сквозь тело, как будто пропустили электрический разряд. А вместо крови в вены хлынула раскаленная лава, которая затопила все тело. И тело подло предает меня! Артем выпустил меня из объятий и провел костяшкой пальца по щеке.

– Ну что молчишь, малыш. Нужно сказать – «есть» и выполнять, – усмехнулся он. – Время пошло.

Он вышел из туалета, а я дрожащими руками ухватилась за раковину, уставилась на себя в зеркало и не узнала. Это я? Волосы растрепаны, щеки пылают, глаза горят дьявольским блеском. Ни дать, ни взять – Булгаковская Маргарита, только метлы не хватает! – грустно усмехнулась я. – Он что, узнал меня или просто снял, как шлюху? Интересно даже. Хотя, вряд ли узнал! Значит, снял на ночь! Вот сволочь! И он думает, что я сейчас побегу за ним? – внутри мгновенно вспыхнул протест, который также мгновенно был подавлен. Побегу, – обреченно поняла я. – И сделаю все, что он захочет. Будь, что будет! А завтра, хоть потоп, хоть землетрясение. Плевать! Но сегодня я пересплю с ним и наконец расстанусь со своей долбанной девственностью, над которой смеется Ритка. Подруга считает, что я ношусь с девственностью, как «с писаной торбой» и никому не хочу это добро отдавать. Она даже предлагала написать объявление в интернете: «Отдам девственность в хорошие руки». Но она ведь не знает, что единственные, хорошие руки для меня – это руки Стрельцова. И берегла я ее для него, хотя в глубине души даже и не надеялась на это. И вот сейчас мне, как раз представился такой случай. И я его не упущу. Ну и пусть считает меня шлюхой. Плевать! Пересплю с ним один раз и исчезну из его жизни навсегда. Больше с ним никогда не увижусь. Я еще раз умыла лицо холодной водой, промокнула бумажным полотенцем, глубоко вздохнула, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце, набрала Ритку по телефону и сообщила ей, что уезжаю домой. Потом вышла из туалета и направилась к выходу, рванула входную дверь и сразу же увидела Артема, который курил и поглядывал на выход. Увидев меня, он сделал последнюю затяжку, выбросил сигарету и, ухватив меня за руку, повел в сторону такси. Интересно, когда он успел вызвать такси, или машина стояла здесь раньше? Впрочем, какая разница? Стрельцов распахнул дверцу такси, усаживая меня на заднее сидение, сам сел рядом.

– Господи, что я творю?! – с ужасом проносится в моей несчастной голове, и я покорно сажусь в машину. – Дура!

Мы едем молча. Я крепко сжимаю пальцы и старательно смотрю в окно, чувствуя на себе внимательный взгляд Артема. Он без зазрения совести рассматривает меня. Ну и пусть смотрит. Плевать!

Наконец машина остановилась.

– Куда мы едем? – запоздало спрашиваю я.

– Уже приехали. – усмехается Артем, – ко мне домой.

Мы выходим из машины. Артем берем меня за руку и ведет к подъезду. Все это время я как-то держалась, по крайней мере, пыталась. А в лифте на меня напал самый настоящий мандраж. Руки заледенели, тело задрожало. И я впервые пожалела, что ввязалась в такую авантюру. Может, пока не поздно, признаться ему, кто я или признаться, что я девственница? Он же снял девку для секса, зачем ему девственница? Поздно. Лифт открылся, и Артемом ухватив меня за локоть, повел к квартире 108. Один поворот ключа, и мы в прихожей. Артем захлопнул дверь, сразу припечатал меня к стене, жадно целуя мои губы и, постепенно выпивая душу. Одна его рука зарылась в мои волосы, а вторая потянула собачку молнии на платье. Вжик. И платье падает к моим ногам. Он терзает мои губы, подхватывает под ягодицы, заставляя обхватить его торс ногами, и быстро идет в спальню. Я не помню, как оказалась на кровати, не помню, как он раздел меня. Ничего не помню. Я как будто провалилась в нирвану. Очнулась я от звука разрывающейся фольги. Это то, о чем я думаю? Но я уже ничего не думаю, не успеваю, потому, что он коленом раздвигает мне ноги. И меня резко насаживают на раскаленный кол. Я ору не своим голосом. Мамочка! Как же больно! Слезы просто брызнули из глаз. Я уже ничего не хочу – ни секса, ни любви, ни с Артемом, ни с кем вообще! Я ни с кем ничего не хочу! Чтобы я еще хоть раз… С мужиком…Да никогда в жизни! Вообще больше ни-ког-да! Все! Умру старой девой. Впрочем, кажется, уже не девой. Ну это все равно. Заведу себе собаку вместо мужика. Меньше проблем! О чем я думаю, дура! Раньше нужно было думать! Артем кажется все понял, потому, что он замирает, там внутри.

– Тише, малыш, – хрипло шепчет он, неловко гладит меня по голове и вытирает мои слезы. – Уже все. Самое страшное позади. Расслабься. Ты сама себе делаешь больно.

– Пожалел волк овцу! Это я делаю себе больно, а не то огромное, что разрывает меня изнутри? – хочется кричать, но я, стиснув зубы, молчу и резко дергаюсь, пытаясь сбросить его, избавиться от этой болезненной наполненности. Но не тут-то было! Артем только крепче сжимает меня и набрасывается на мой рот, потом опускается ниже, задерживаясь на моей груди, втягивая в рот соски вместе с ореолами. Ах! По всему телу разливается невероятная сладость, которая начинает нарастать в геометрической прогрессии, как будто скручивается пружина удовольствия. Артем, не отрывая взгляд от моего лица, начинает медленно двигаться, острая боль притупляется, перемешиваясь со вспыхнувшим наслаждением. Он наращивает скорость, и пружина скручивается еще туже, заставляя меня стонать. Неожиданно скрученная пружина распрямляется, и по всему телу разливается то самое удовольствие, которое удерживала эта пружина, не выпуская на волю. И я уже не знаю от чего кричу – от боли, или все-таки от сладости, которая растекается по всему телу. Эта сладкая пытка заканчивается громким стоном Артема. Он скатывается с меня, прижимает к себе и неожиданно целует в висок. Этот поцелуй такой нежный, пропитанный заботой и благодарностью. И это меня подкупило. Может все-таки рассказать ему, кто я? Надеюсь, он понял, что я не шлюха? Или если девственница отдалась первому встречному, она все-таки шлюха?

– Все хорошо? – заботливо спрашивает он, заглядывая мне в глаза.

Что он там хочет рассмотреть? Он заботиться обо всех своих шлюхах или все-таки понял, что я не шлюха? А кто я тогда для него? Случайное приключение? Девочка на одну ночь? Ну, конечно. Он же снял меня в клубе и ни минуты не сомневался, что я поеду с ним.

– Мне нужно в душ, – тихо говорю я и осторожно пытаюсь освободиться из крепких объятий.

Он с сожалением выпускает меня из своих рук.

– Конечно, малыш. Тебе помочь?

– Я сама, – я резко встаю и тут же падаю на кровать. Ну и как встать под оценивающим взглядом незнакомого мужика? Мало того, что я голая, так еще и бедра в кровавых разводах. Я сцепляю зубы, встаю, пытаясь натянуть на себя покрывало и встречаюсь с насмешливым взглядом Артема.

– Оставь, малыш, – черти пляшут в его серых глазах. – Я уже все равно все видел. И мне понравилось. Очень. Все.

Я растерянно отпускаю покрывало, встаю и несусь в ванную. Становлюсь под горящий душ и закрываю глаза. Мамочка, что же я натворила? Как теперь объяснить ему, почему я из клуба уехала с первым встречным мужиком? Если я сразу же дала ему, значит, могу дать и другому? Или все-таки рассказать, что я его соседка – Арсеньева? Ну, Арсеньева и что? Это что-то меняет? Тогда придется рассказать, что я его с детства люблю. И как он это воспримет? А как же женская гордость? Черт. Черт. Черт! Кроме того, эта вражда между «Монтекки» и «Капулетти». Может сначала выяснить у мамы всю правду? Что там у них было в прошлом, и у кого конкретно? Я выключила воду, стянула с вешалки большое пушистое полотенце и завернулась в него, чтоб хоть как-то прикрыть свою наготу. Как мне теперь отсюда свалить? Я появилась в комнате. Артем усмехнулся, окинув меня насмешливым взглядом, встал с кровати и, совершенно меня не стесняясь, проследовал в ванную. Я села на кровать и обратила внимание, что простынь чистая. Он что, поменял белье? Потому, что простынь в крови? Какой стыд! Я закрыла лицо руками. У меня возникло немедленно желание сбежать. Но вода в ванной прекратила литься, я испуганно откатилась к стенке и притворилась, что сплю. Я скорее почувствовала, чем услышала, как Артем вошел в комнату. Под его весом прогнулся матрас, я уловила цитрусовый запах геля и затаила дыхание.

– Ты спишь, малыш? – прошептал он мне на ухо.

Я боялась пошевельнутся. Артем осторожно прижался к моей спине, крепко обхватив меня рукой.

– Не спи, малыш, слышишь, не спи. Все-таки ты охрененно пахнешь. Я уже потерял от тебя голову. И откуда только ты такая взялась? – он провел языком по мочке моего уха и легонько прикусил ее.

Меня снова прострелило током с ног до головы. Я прикусила губу до крови, а тело, предавая меня, уже дрожало от возбуждения. Артем резко развернул меня к себе лицом и посмотрел мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но его серые, серебристые глаза заискрились, как жидкая ртуть. Он смял мои губы, нагло раздвигая их. Непроизвольно я разомкнула губы, и наши языки встретились в безумном танце. Я хотела вытолкнуть его язык, но получилось все наоборот. Он ухватил зубами кончик моего языка и легонько прикусил, дразня его своим языком. Адреналин захлестнул все мое тело. И я поняла. Я. Его. Хочу. Я непроизвольно двинулась ему навстречу. Он сдернул с меня полотенце и накрыл своим телом. Первый толчок, наш зрительный контакт не прекращается. Он смотрит мне в глаза, считывая мои эмоции. Немного больно, но эта боль смешивается со страстью и желанием. Еще толчок. Я закрыла глаза, позволив ему делать все, что он хочет. Я расслабилась, как будто окунулась в океан любви, качаюсь на ее волнах, которые увеличиваются с каждым разом, приближая неминуемый девятый вал. Душа улетает куда-то ввысь, дыхание останавливается. Наконец, девятый вал накрывает с головой, и я кричу, чувствуя наконец освобождение от переполненного наслаждения. Через секунду Артем тоже глухо стонет, крепче стискивая меня руками. И я чувствую, как внутри меня растекается горячая лава. Артем скатывается с меня, что-то шепчет на ухо, целует в шею и через несколько минут мирно засыпает. Ни фига себе! Как это у него так получается? Я тихонько сползаю с кровати. По внутренней стороне бедра стекает белая, вязкая жидкость. Это то, что я думаю? Так он, что…О Боже! Я подрываюсь и мчусь в душ, быстро смываю с себя следы его страсти. Когда возвращаюсь в комнату, он продолжает мирно спать. Его дыхание ровное и спокойное. Интересно, все мужики после секса так спокойно засыпают? Мне нужно уходить. Я совершила огромную глупость, и неизвестно еще чем все это закончится? Но что сделано, то сделано! Когда он проснется, меня здесь не должно быть. Я кое-как оделась, белье так и не нашла, не знаю, куда он его зафигачил. Быстро прошла в прихожую, немного запуталась с мудреным замком, но все-таки открыла, выскочила из квартиры и бросилась по лестнице вниз, не дожидаясь лифта. Уже на улице я вызвала такси.

Глава 4. Артем

Я лег на кровать рядом с девчонкой, придвинулся ближе, обняв ее за талию, уткнулся носом в ее волосы и вдохнул ее офигенный запах, смешанный с цитрусовым гелем.

– М-м-м! С ума можно спрыгнуть! – пронеслось в голове. – Вот так и сносит крышу. Ты спишь, малыш? – прошептал я ей на ухо. Я хочу девчонку. Мне мало.

– Не спи, малыш, – я шепчу ей на ухо какую-то сладкую дребедень. Не помню, чтобы я вообще церемонился с девчонками, и чтобы меня пробивало на нежность. Но эта какая-то особенная. И даже не потому, что девственница. Ну были у меня по молодости девственницы, то есть, она не первая. Но… Даже не знаю! Сам не могу понять, чем она меня так зацепила. Ну красивая, молодая, классная! Еще в баре я завис сразу, только глянул на нее. Есть в ней что-то, манкость какая-то. Я резко разворачиваю ее к себе и встречаюсь с изумрудными глазами, в которых читаю страсть и желание. И меня окончательно накрывает. Я врываюсь в ее сладкий рот, трахаю его языком, сталкиваясь с ее нежным язычком и полностью теряю над собой контроль, когда понимаю, что она мне отвечает. Мое мужское достоинство уже ломит от желания. Я провел носом по шее девчонки, опустился ниже, втянул в рот заострившейся сосок, щекоча его языком. Стон сорвался с ее губ, и ее тонкие пальчики зарылись в мои волосы. Малышка качнула бедрами мне навстречу. И мои последние мозги рассыпались, уступая место безумию и похоти. Я вхожу в нее сразу, на всю длину без презерватива. Я просто забыл про него! Со мной такого не было ни-ког-да. Только сейчас вспомнил. Ладно, прерванный акт еще никто не отменял, главное не пропустить момент, успеть. Девчонка тоже прижалась ко мне. Мы оба рвано дышим, но пока не двигаемся. Я встречаюсь взглядом с зелеными, ведьмовскими глазами и срываюсь. Грубые, резкие толчки. Я смотрю ей в глаза, чтобы заклеймить ее, чтобы она помнила, кто у нее был первым, чтобы запомнила эту ночь на всю жизнь. Она вздрагивает от моих толчков, наше дыхание вырывается в унисон, и мы поглощаем его друг у друга. Я на грани, она тоже. Я это чувствую. Внезапно она закричала, сжимая меня внутри. И меня накрывает вслед. Такой кайф! Разум отключился окончательно. И я спустил свое удовольствие прямо по назначению. Потом скатился с нее и поцеловал в шею.

– Ничего, – мысли про себя, – завтра с утра заедим в аптеку и куплю ей таблетки. Все равно ее от себя пока не отпущу. Все завтра. Утром все-таки нужно познакомиться с девочкой. Ведь я так и не узнал, как ее зовут. И нужно взять ее координаты. Я не знаю, что будет дальше, но просто так я ее теперь не отпущу. Со мной такое кажется впервые. Я хочу с ней встретиться еще раз. И дело даже не в сексе, который я хочу с ней повторить. Я хочу не только ее тело, а и душу, хочу узнать о ней все. Кто она, чем дышит, что любит? Хочу влезть ей в мозг, узнать, что находиться в этой очаровательной головке. Почему она так просто пошла с незнакомым мужчиной, учитывая, что была девственница? Что-то здесь не так? Девчонка ведь совсем молоденькая! Может ей и восемнадцати еще нет? И тут меня бросило в жар. А если ей нет еще восемнадцати, вообще-то могут привлечь за растление малолетних. Да уж, такого со мной точно не случалось! Я еще раз окинул взглядом хрупкие плечики. Да нет! Вчера в том черном, коротком платье она совсем не выглядела малолеткой, особенно на танцполе, когда зажигала. Ладно, утро вечера мудренее. Завтра у нее все и выясню. А сейчас спать. Я откинулся на кровать, прикрыл глаза и провалился в сон. И во сне я проделывал с моей незнакомкой то, что не сделал наяву по причине вчерашней потери ее девственности. Пожалел. Но утром я обязательно все наверстаю. А утром, когда я открыл глаза, девчонки рядом уже не было. Я не поленился, обошел всю квартиру, но девчонки не было нигде.

Смылась! Я подошел к бару, достал коньяк, плеснул в фужер и выпил одним глотком.

– Сука! – прорычал я вслух и захерачил фужер в стену. Он разбился на мелкие осколки.

Я принял душ, привел себя в порядок и спустился на лифте вниз. Консьерж поздоровался, и я подошел к нему ближе.

– Вчера вечером я пришел с девушкой, – я сделал паузу. – Во сколько сегодня утром девушка ушла?

– Так ночью и ушла, – уверенно проговорил консьерж. – Наверное около часа ночи.

Я кивнул. Значит, ночью? То есть, сразу, как только я вырубился, она и свинтила. Черт и чего меня так вырубило? Я вышел из подъезда, остановился на крыльце, закурил и поднял глаза кверху. Камера возле подъезда есть. Интересно, работает? Если работает, и девчонка уехала на такси, узнать номер машины – это дело техники.

– Ну что ж, – я глубоко затянулся, – придется поднять нужные связи. Думаю, что очень скоро я узнаю ее адрес, по крайней мере, улицу и дом буду знать точно. Я выбросил щелчком окурок и неожиданно подумал:

– А оно мне надо? – и тут же уверенно ответил уже вслух:

– Надо!

Глава 5. Ника

Я приехала домой около двух часов ночи и сорок минут отмокала в ванне. Мне хотелось смыть с себя все: его следы, его запах и свой позор в том числе. Но когда я вышла из ванной, я поняла, что отмыла тело, но не душу. И мозги, похоже, тоже не промыла. Не могу я выбросить Стрельцова из головы. А ведь он просто использовал меня, как проститутку, по назначению. Я бы не удивилась, если бы он утром заплатил мне за доставленное удовольствие и отправил восвояси. Остаток ночи я не спала, ворочалась в кровати, прокручивая события вчерашнего вечера. Я сорвалась, предстала перед Артемом девушкой с низкой социальной ответственностью. Почему я повелась на него, почему не послала его еще там, в туалете? Теперь что мне делать, если я случайно встречу его, ну если приеду в наш загородный дом? «Матка Боска», как говорит моя мама или моя бабушка полька. Перед глазами постоянно стоит лицо Артема, его серые, серебристые глаза, слышится его бархатный голос. Уснула я только к утру, поэтому и проснулась в полдень. Недолго думая, я собрала необходимые вещи и вызвала такси. Поеду к маме. В конце концов нужно же наконец выяснить, почему враждуют семьи Арсеньевых и Стрельцовых? Что произошло? Я еще не знала, как заставить маму раскрыть мне все тайны. Но я была уверенна, что сделаю это.