Рыся

Вспомнила любимую бабушку и лучшую подругу Любу, медицинскую академию, ночные дежурства в травматологии и ненавистного Игоря. Вспомнила тест на беременность и то, как глупо рассталась с жизнью, решив, что другого выхода нет.

«А как же ребенок? Ведь в том, что случилось, не было его вины. Я даже не дала ему шанса! Какое же я ничтожество, сломалась при первом серьезном испытании. Привыкла все время себя жалеть, бедную, несчастную. И кто я после этого? Эгоистка, вот кто! Только и думала о том, как мне плохо. Сколько женщин во всем мире рожают без мужей, и ничего, воспитывают, на ноги встают, замуж выходят и живут себе счастливо. А я что? Разве не справилась бы? Жилье и работа были, почти доучилась, ну взяла бы академический отпуск, да и вообще, чуть меньше года оставалось доучиться, а ординатуру потом бы прошла. Господи, ну какая же я дура! И почему только сейчас до меня это дошло!? Да за такое я сама себе шанса бы не дала, даже кошкой родиться!»

От переизбытка чувств вскочила на лапы и стала метаться по берегу туда-сюда.

«Что же делать? Как? Как я могу искупить свою вину в таком виде? Что может сделать рысь?» Даже не заметила, как от волнения стала порыкивать.

В итоге, устав от метаний, медленно поплелась к своему дереву. Забравшись в дупло, легла спать, даже не поев.

Проспала весь оставшийся день и еще ночь. Во сне приходила бабушка, она плакала и ругала меня за глупость. Утром проснулась в плохом настроении. Выходить из теплого убежища не спешила, так и лежала, свернувшись калачиком, и тупо смотрела в одну точку, положив голову на лапы.

Ближе к полудню меня привлек птичий гомон, решила посмотреть, что там не поделили эти неугомонные вороны. Выглянула и увидела то, что и следовало ожидать: банда крылатых разбойников не поделила остатки оленьей туши и во время драки уронила ее на землю, а там не пришлось долго ждать, как любительница халявы ? росомаха ? схватила вороний подарок и бросилась бежать, пока его не отобрали.

«Вороне где-то бог послал кусочек сыра; на ель ворона взгромоздясь, позавтракать было совсем уж собралась!» ? откуда-то из глубин памяти всплыли строчки из басни Крылова.

«Эх, а я еще два дня могла питаться этим мясом. Ну да ладно, все равно не люблю есть протухшее. Придется идти на охоту, заодно отвлекусь от неприятных дум».

Но сегодня поохотиться мне было не суждено. Потому что после полудня в заводь приплыла моторная лодка. Звук работающего мотора услышала задолго до того, как лодка показалась на глаза. Не сразу поняла, что происходит, но когда увидела водный транспорт, несущий четырех человек, поняла, что ничего хорошего ждать не стоит. Наблюдая из кустов, как они подплывают к берегу, решила, что нужно прятаться в дупло, пока не поздно. Оно находится высоко на дереве и скрыто от посторонних глаз густой кроной, надежней укрытия не придумать.

Удобно устроившись в дупле и наблюдая за людьми, думала, что к вечеру они уберутся восвояси, но очень сильно ошиблась. Мужчины разбили целый лагерь. Поставили две палатки, развели костер, собрали и нарубили много дров, минимум на два дня. Идея спрятаться в дупле уже не казалась такой хорошей.

Когда солнце клонилось к закату, двое ушли в лес, неся холщовые мешки, набитые чем-то тяжелым, позвякивающим при ходьбе. Двое других принялись ловить рыбу.

Вот это я попала! Спуститься незаметно, скорее всего, не получится, особенно днем, потому что палатки стоят всего в двух метрах от моего дерева, придется ждать, когда люди уберутся, или наступления темноты.

Наступила ночь, но я решила, что рисковать все-таки не стоит и лучше переждать. Чувство голода терпимое, поэтому свернулась калачиком и попыталась уснуть. А наутро снова разочаровалась, увидев, что чужаки так никуда и не делись. Мне оставалось только наблюдать.

Рано утром трое ушли в лес, прихватив с собой ружья, а четвертый остался приглядывать за лагерем. Я осторожно высунулась из дупла и наблюдала за коренастым мужчиной. Сначала он слонялся без дела, потом взял удочку и пошел к воде ловить рыбу. Рыбалка длилась недолго, мужчина быстро поймал пару щук, потом почистил и выпотрошил их. Глядя за тем, как он готовит уху, распространяющую аппетитный аромат на всю округу, я начала сглатывать голодную слюну и непроизвольно облизывалась «Сейчас бы съела даже протухшую оленью ногу!» Но даже несмотря на это, спускаться и рисковать не решилась.

Ближе к полудню трое вернулись из леса, а я с ужасом наблюдала за тем, как один из них несет связку огромных капканов, их они унесли в холщовых мешках накануне, а двое других тащили длинную толстую палку, к которой были привязаны тушки убитых зверей. Там висело несколько лис, пара норок и даже одна молодая рысь. От этого зрелища мороз пошел по коже, поднимая дыбом шерсть, еле сдержалась, чтобы не зарычать.

Видимо, это браконьеры, но зачем им сейчас пушные звери? Может, я ничего не понимаю в этом, но знаю точно, что шерсть становится густой и красивой только к зиме. Не вижу смысла добывать шкурки сейчас. Варварство какое-то!

Почти до позднего вечера эти ужасные люди снимали шкуры со своей добычи, а ободранные тела закопали в лесу.

Голод усиливался, пробуждая инстинкты, которые становилось сложно контролировать. Пустой желудок не давал уснуть и был готов начать переваривать сам себя. Больше не смогла терпеть эти мучения и, дождавшись, когда браконьеры уснут, отправилась на охоту.

Глава 4. Попалась, которая кусалась

Слух у рыси отменный, поэтому она способна услышать шаги человека на расстоянии в несколько километров. При охоте на рысь приходится проявлять настоящее искусство.

Аккуратно перепрыгивая с ветки на ветку, отошла от лагеря на несколько метров и только потом спустилась на землю. Все оказалось гораздо проще, чем я думала.

Отбежав на достаточное расстояние, начинаю принюхиваться и искать свежие следы, но вблизи заводи лес раздражающе пахнет только человеком. Бегу дальше по звериной тропе и наконец-то улавливаю запах: «Здесь недавно пробегал олень!»

Начинаю идти по следу, когда запах стал усиливаться, я сбавляю темп. Среди зарослей слышно, как мой будущий поздний ужин жует траву. Обхожу кустарники с подветренной стороны и вижу молодого пятнистого оленя. Нашла удобное место для засады и, дождавшись, когда встревоженная добыча успокоится, начинаю медленно подкрадываться, подбираясь ближе к своей жертве.

Прячась за пни и поваленные деревья, я подкралась совсем близко и уже была готова сделать бросок со спины, но в самый ответственный момент, где-то хрустнула ветка, олень встрепенулся и бросился прочь. Отвлеченная посторонним звуком, я с заминкой начала преследование, но момент был упущен, и метров через восемьдесят устала и стала замедляться.

В надежде догнать убегающую еду сделала рывок из последних сил и не заметила силки. Когда задняя лапа оказалась в петле, меня резко дернуло и подбросило вверх.

«Вот и поохотилась!» ? разочарованно думала я, болтаясь вниз головой.

Под тяжестью моего тела ветка прогнулась, совсем чуть-чуть не хватило, чтобы дотянуться до земли. Я барахталась, пытаясь за что-нибудь зацепиться или дотянуться до проволоки, чтобы перекусить ее, но ничего не получалось. Если бы силки были на земле, освободиться не составило бы труда. Нужно всего лишь вырыть колышек или перегрызть леску, а в таком положении оставалось только ждать, когда придут браконьеры проверять ловушки, и если сама не помру к тому времени от кровоизлияния в мозг, то они уж точно в живых не оставят.

Через несколько минут лапа стала неметь, затем появилась нестерпимая боль. Не знаю, сколько времени проболталась, пытаясь освободиться, но в итоге бессильно повисла. В голове появился шум, и она начала кружиться. Постепенно сознание покинуло меня, погружая в темноту.

В себя пришла от того, что меня куда-то несут, видимо, уже утро и люди вытащили мою бессознательную тушку из силков. Лапы связаны, в голове мутит. Полная дезориентация.

Слышу, как мужчины весело переговариваются и не замечают, что их добыча начала приходить в себя. «Хищник стал добычей, парадокс! Поистине, люди самые опасные существа!»

– Вот это улов! – радовался тот, который нес меня, закинув на плече. От него сильно воняло потом и табаком. – Никогда не видел таких здоровенных. Килограммов пятьдесят весит, не меньше! – продолжал радоваться мужчина.

– Ага, теперь надо продать на черном рынке подороже. Думаю, неплохие бабки можно будет срубить, – поддержал радость товарища второй браконьер. Так они дотащили меня до лагеря и, не церемонясь, бросили на землю, словно мешок с картошкой.

– Колян, смотри, она, по ходу, очухалась! – пиная меня сапогом, сказал тот, который нес.

– Ну и что? Она связана, да и вон, смотри, глаза какие чумные. Вряд ли скоро придет в себя. Но ты на всякий случай пасть ей веревкой обмотай, а то пальцы оттяпает, – посоветовал добрый Колян. И этот нехороший вонючий человек решил последовать совету. Он сел на корточки и начал обматывать мою милую мордаху веревкой, пропахшей рыбой. Сначала действительно хотела его цапнуть, а потом подумала, что могу за это схлопотать, и решила лежать смирно, и так голова плохо соображает.

– Сейчас я ее сфоткаю. Отойди, не загораживай обзор. – Колян полез в карман и достал телефон, потом они устроили со мной фотосессию, по очереди подходя и вставая в разные позы. Затем тот, который не Колян, подошел ко мне сзади. Наклонился и заглянул под коротенький хвостик.

«Уйй! Как унизительно! ? Мне хотелось волком выть. ? Ну ничего, ничего! Вот освобожусь, будете у меня без колокольчиков ходить!»

– Ха! Мужики, да это же самка! – сообщил этот зоолог-недоучка. – Это ж можно от нее хороших котят получить. Главное, самца найти покрупнее!

«Вот жжешь, селекционер недоделанный!» ? злобно думала я.

– Я даже знаю, кому ее можно предложить. Но сначала давайте сматывать удочки! – скомандовал Колян. – Скоро егеря могут на патрулирование угодий выйти. Мы и так тут три дня торчим, давайте, убираем все после себя и валим, пока не попались! – Он пошел к лодке и начал там что-то искать.

Лежа на земле, я наблюдала, как они наспех собирают лагерь, засыпают кострище и складывают вещи в лодку. Следом за вещами погрузили добытые шкуры, а потом меня положили на дно и накрыли брезентом. Сильно пахло рыбой, отчего голод разыгрался с новой силой.

Заняв свои места, люди немного отплыли от берега, гребя веслами, я слышала плеск воды, и только потом запустили мотор. Его звук неприятно бил по ушам.

«Ну, все! Прощай, лес! Куда они меня увезут? Кому продадут?» Одни вопросы «А если попаду к какому-нибудь живодеру? А если не смогут продать? Пустят на шкуру или сделают чучело? Лежи теперь тут на дне лодки и гадай, а что еще делать?»

Плыли долго. Все тело затекло, лапы ноют, и ужасно хочется есть. От злости и бессилия начала гадать ? каковы на вкус «человеки», а конкретно те, которые в лодке.

Мужчины весело переговаривались, обсуждая планы на меня и возможную выручку. А я лежала и всей душой ненавидела этих бесшёрстных монстров.

Неожиданно эти четыре товарища начали суетиться, передвигая и что-то пряча. Они стали разговаривать шепотом, в голосах слышались тревожные нотки.

– Всем сидеть молча, разговаривать буду я. Поняли?! Ваня, глуши мотор! – опять раздавал команды Колян, я узнала его голос. Не знаю почему, но из всех браконьеров он вызывал наибольшую антипатию. Его хотелось загрызть первым или последним, чтобы дольше мучился. Сама поражаюсь, откуда во мне столько кровожадности.

Через некоторое время послышался звук еще одной моторной лодки, видимо, кто-то приближается. Звук стал громче, а потом неожиданно заглох.

– Добрый день, товарищи, – раздался незнакомый голос. – Старший инспектор рыбнадзора Лисичкин Петр Степанович, – представился тот, кого испугались браконьеры. Теперь понятно, почему похитители засуетились.

– Предъявите документы на лодку и приготовьтесь к досмотру снастей, – вежливо, но твердо потребовал инспектор. «Надеюсь, он честный человек и отпустит меня в лес!» ? размечталась я, пока люди разбирались с документами. Как говорится ? надежда умирает последней.