Сборник рассказов «Из записок врача»

Алексей пожал плечами и взял в руки историю болезни Марии.

– Мария Александровна Турбина… – произнёс задумчиво Алексей. – Значит, я не ошибся…

– Что? Зацепила тебя Мария Александровна? – хитрая улыбка не сходила с лица друга.

– Пойду я, Палыч.

– Лёха, ты втюрился?

Алексей скрипнул зубами и быстро вышел из кабинета.

От испытанной неловкости в кабинете врача у Маши остался неприятный, паршивый такой осадок. Вот только она никак не могла понять, почему так гадко на душе; то ли от собственной глупости, то ли от реакции других на эту глупость.

Вечером этого же дня Маша сидела в баре и допивала четвёртый бокал шампанского. «Напиться и забыться» – вот цель, которую она преследовала сегодня. Но в этот раз алкоголь её никак не брал. Обычно Маша сильно пьянела от шампанского, достаточно было выпить один бокал, и она «выпадала в осадок», как говорил её сын Митька.

Митька её надежда и опора, её гордость. Митька – это лучшее, что у неё получилось в этой жизни. Как же быстро летит время! Кажется, только вчера поступила в институт, на радость маме, чтобы продолжить династию учителей. На втором курсе познакомилась с Пашей, студентом Бауманского. Влюбилась сразу, без памяти. Поженились в летнюю сессию, между экзаменами. Жили у неё, в коммуналке, в одной комнате с мамой, за шифоньером. Счастье. Какое это было счастье. Здесь же родился Митька. На радость всей семье рождение Митьки не изменило планы Маши, она даже академку не брала. Успешно окончила институт и поступила на работу в школу. Паша поступил в аспирантуру.

И кто знал, что развалится Союз! В страшном сне не могло присниться, что учителя, врачи, инженеры, учёные, артисты бросятся челночить, торговать, таксовать, чтобы как-то прокормить свои семьи. Паша таксовал и однажды не вернулся домой. Его нашли с проломленным черепом через неделю в подмосковном лесу, без верхней одежды и обуви.

Как она пережила это? Сама не знает. Не знает, как не сошла с ума от горя. Но надо было жить, поднимать сына, заботиться о престарелой матери.

– Дмитрий Павлович Турбин, – так Маша обращалась к сыну, когда сердилась на него.

Митька виртуозно уходил от наказания:

– Мама, я не хочу с вами ссориться, – нежно её обнимал, а она забывала о том, за что хотела его поругать.

Маша ещё некоторое время делала вид, что сердится, приговаривая:

– Митя-Митрий, Дмитрий-хитрый, – но Митька не выпускал её из своих объятий, пока не понимал, что прощён окончательно.

Митька рано повзрослел. Очень болезненно реагировал на то, что Маша в свободное от основной работы время летала в Турцию, челночила и таскала огромные сумки с товаром.

– Мама, женщины не должны таскать такие тяжести! – сердился сын.

– Не должны, сынок, – соглашалась Маша. – Но жить на что-то надо. Зарплата в школе ты знаешь какая, и ту вовремя не дают.

– Я что-нибудь придумаю. Но ты больше не будешь челночить. Я сказал!

Как сказал – так и сделал.

Как-то в их школе снимали какой-то сериал. Неизвестно почему, но режиссёр обратил внимание на Митьку, предложил сыграть в эпизоде. С тех пор его стали приглашать из сериала в сериал и даже на главные роли.

Он много снимался, вплоть до окончания школы и стал «кормильцем» семьи, так с любовью называла его бабушка, Елизавета Петровна. Сын не представлял своей жизни вне кино, а Маша сопротивлялась. Мир кино такой непрочный, такой неустойчивый: то взлёт на гребне успеха, то падение в бездну неудач. Она хорошо помнила печальные истории не только юных артистов, но и прославленных, знаменитых её кумиров. Но продвинутый Митька и не пытался стать профессиональным актёром, он осознанно поступил во ВГИК на факультет продюсерства и экономики. Во время учёбы не прекращал работать и помнил напутствия бабушки, что сначала нужно работать на авторитет, а потом авторитет будет работать на тебя. Так всё и получилось. В её сыне удивительным образом сочетались «лирик» и «физик». Митька был идейным вдохновителем, сценаристом, продюсером в своих бесчисленных проектах, которые приносили его компании и ему лично отличные доходы и бешеный успех.

Её сын выкупил все комнаты в их коммуналке, отгрохал евроремонт. Построил прекрасный загородный дом в престижном районе Подмосковья. Никогда не скупился на подарки, отдых и путешествия для своих любимых женщин: мамы и бабушки. Благодаря Митьке Мария объездила всю Европу. Кстати, сын настаивал на лечении в Карловых Варах, но Маша в этот раз остановила свой выбор на Белоруссии, где ни разу ещё не была. Митька вырос настоящим мужчиной – трудяга, ответственный, надёжный. Его слово никогда не расходилось с делом.

Маша допивала четвёртый бокал.

– Налейте мне, пожалуйста, ещё, – попросила она бармена.

– Достаточно, мы уходим.

Маша даже не удивилась, увидев рядом Алексея.

– Опять? Что ты, пардон, что вы ко мне пристали?

– Я не пристаю. Просто больше не стоит пить.

– А я хочу!

Несколько человек повернули головы в их сторону.

– Не мешайте женщине расслабляться, – сказал крепко подвыпивший дядька и громко икнул.

– Вот именно, – Маша хотела встать и не удержалась на ногах.

Алексей вовремя подхватил и легко взял её на руки.

– Поставь! Простите. Поставьте меня на место! Немедленно! – Маша попыталась высвободиться из железных тисков, в которых она оказалась.

– Дорогая, не надо сопротивляться.

– Ну и хрен с тобой, – Маша закрыла глаза, обняла его за шею, потом вся обмякла и засопела, а Алексей без лишних колебаний направился к выходу.

Раздался шквал аплодисментов.

– Вот это по-нашему! По-бразильски! – кричали подвыпившие посетители бара им вслед.

– Да-а-а, Мария Александровна, лишний бокал шампанского убивает не только культуру речи, но и способность самостоятельно передвигаться. Ну и что прикажете мне с вами делать?– выйдя из бара, Алексей крепко задумался.

Ему ничего не оставалось делать, как поднять Машу в свой номер и уложить в свою постель. Алексей накрыл её пледом, выключил свет и собрался уходить.

– Не уходи. Останься, – тихо позвала Маша.

Алексей наклонился, чтобы поправить плед, который сполз с неё, а она обвила его руками и легонько потянула к себе. У него замерло сердце, а по спине пробежало стадо мурашек.

– Какая же ты непредсказуемая, Ма… – он задохнулся от счастья, а она осыпала его горячими поцелуями, не давая произнести ни одного слова.

Москва встретила Машу дождём. Она взяла такси и быстро доехала до дома, к счастью, пробок на дорогах ещё не было.

– Марусь, ты чего раньше-то вернулась? – хлопоча на кухне, удивилась Елизавета Петровна. – Звонила же, говорила, что очень понравилось. Чего сорвалась?

– Мам, всё в порядке. Просто надоело и по вам с Митькой соскучилась, – Маша обняла и поцеловала мать. – Санаторий прекрасный, но это же не отдых. Устала я там – с утра до вечера процедуры.

Елизавета Петровна внимательно посмотрела на дочь.

– Машка, что-то ты темнишь, я тебя знаю.