Где живут бабочки

Юля отскочила в сторону.

– Ладно, я негордый, сам зайду, – усмехнулся сосед.

Юля понимала, то, что с ней произошло, невозможно ни забыть, ни исправить.

О случившемся той ночью она решила никому не рассказывать. Конечно, когда-нибудь Денис узнает правду. Умный и добрый – он простит. Хотя, собственно, и прощать-то было не за что. Если она себя в чём и винила, то это в нерешительности. Невзирая на стыд, нужно было кричать так, чтоб разбудить пьяную маму. Теперь же, если она кому-то пожалуется, то в глаза пожалеют, а за глаза засмеют. В прошлом году в их школе подобное несчастье произошло с девочкой из параллельного класса. Некоторые сопереживали, но большинство делали брезгливое лицо: мол, сама виновата.

Огласка могла нанести ещё больший вред. Единственный человек, которому Юлька могла бы довериться, это мама. Но разве способна женщина, променявшая дочь на бутылку, пожалеть и защитить?

Управившись с делами, Юля отпросилась погулять. Она шла и думала, что выход должен быть. Непременно. Нужно только хорошенько подумать. Но, как она ни старалась, в голову не приходило ничего путного.

Набрав номер Ани, Юлька обрадовалась – подруга оказалась дома. К тому же одна.

В почте ждало письмо от Дениса: "Здравствуй, Юлька…"

"Здравствуй, Денис. У меня всё нормально. Решила со следующей недели приобщиться к трудовой деятельности, – поработаю лето промоутером. Погода у нас отличная! Несколько раз была на речке. Общаюсь с Аней, немного рисую и жду твоего возвращения… ".

Тепло и уют чужого дома позволили перевести мысли в порядок. Она почти забыла о неприятностях. Аня, словно о чём-то догадываясь, была деликатна и внимательна. Юля понимала, какой вопрос хотелось бы ей задать.

Но девочка ждала, когда Юля сама поделится сокровенным. Глупости, которыми напичканы американские фильмы, "Хочешь об этом поговорить?" – в русской культуре не приняты.

Не всегда есть смысл делиться болью. Что толку? В некоторых ситуациях проблема может только усугубиться. Унижение легче пережить в одиночку.

Чем Аня могла помочь? – да ничем. Не могли же её папа с мамой пригласить Юльку к себе жить.

Юля была благодарна подруге уже за одно то, что пока родители находились на даче, она оставила её ночевать.

Безусловно, Аня догадывалась о том, что у Юльки происходит дома. Но лезть к подруге в душу, она не считала возможным.

Два дня не прошли – пролетели. В воскресенье вечером Анины родители вернулись, и Юля спешно засобиралась домой. Она понимала, что злоупотреблять гостеприимством некрасиво.

Она ещё издалека увидела, что в их комнате горит свет. Из распахнутого окна слышалась всё та же блатная музыка. Постояв, Юля развернулась и пошла прочь.

Дойдя до Аниного дома, она поднялась на верхний этаж и, присев на ступеньки, прислонилась к стене. Проситься у родителей подруги на ночлег казалось неловким.

"Ничего, сейчас лето, в подъезде тепло и совсем не страшно. Вряд ли кому взбредёт в голову подниматься ночью на крышу" – решила Юля.

Лежать на цементном полу было холодно, особенно под утро. Озноб пробирал до костей. Пустой желудок недовольно урчал. Отсутствие туалета стало ещё большей проблемой. Ночь тянулась бесконечно…

Наконец наступило долгожданное утро. Люди просыпались, готовили завтрак. Ароматный запах кофе напомнил о том, что она давно не ела. Юля встала, вызвала лифт и, в надежде, что очередная пьянка закончилась, пошла домой.

Гора грязной посуды и бутылок свидетельствовала о том, что веселье шло с полным размахом. И, судя по всему, в нём принимал участие некто третий.

ГЛАВА 12

Проснувшись, Юлька взглянула на часы – был полдень. Вставать не хотелось. После проведённой в подъезде ночи чувствовалась усталость. Хоть ей и не терпелось попробовать себя в качестве промоутера, но она решила отложить трудоустройство до завтра.

Как ни странно, настроение было не слишком пессимистичным. Юля понимала: нужно думать не о том, что было, а о том, что будет. С первым разочарованием и болью жизнь не заканчивается.

Юльке было к чему стремиться. Может статься, что после окончания института они с Денисом поженятся, родят детей – девочку и мальчика. Она вспомнила их первый поцелуй, нежность, смешные фантазии про олигарха. Милый Денис, как же я по тебе соскучилась! – вздохнула Юля.

Взяв тетрадный лист, она по памяти набросала штрихи: глаза, прямой нос, волевой подбородок… Рука замерла. Отчего-то подумалось, что этому наброску не суждено воплотиться в полноценный портрет. За стенкой послышались знакомые аккорды. Юле стало страшно от мысли, что всё может повториться. Ведь она была дома одна. Дверь, державшаяся на хлипком крючке, вряд ли могла служить серьёзным препятствием для соседа. Она надела купальник, платье, и выскочила из дома.

Вода убаюкивала. Раскинув руки, и свободно паря над многометровой толщей, Юля не слышала ни криков отдыхающих, ни плеска волн. Взгляд улетал в небо. Раскачивая в материнской колыбели, волны тихо напевали: "Всё будет хорошо, милая". Как бы Юльке хотелось этому верить!

К вечеру она поняла, что с загаром переборщила: спина и плечи болели. Юля оделась и пошла на остановку. Солнце, заретушировав небо алым колером, разлилось над горизонтом багровым заревом. Она где-то читала, что кроваво-красный закат к перемене погоды. Ветер, усилив порыв, поспешил к городу.

Телефон на речку Юля не брала, боясь потерять или лишиться известным способом. Мобильник не был дорогим, но расстаться с единственным средством связи в её планы не входило.

Юля пришла домой, проверила входящие. На дисплее высветилось два пропущенных вызова, и оба от мамы. Юля перезвонила.

Мама предупредила, что заболела сотрудница, поэтому ей придётся остаться в ночную смену.

Приготовив ужин, Юля обнаружила, что дома нет ни крошки хлеба. Она взяла деньги и поспешила в булочную, надеясь успеть до закрытия. Забивая глаза пылью, ветер хлестал по обгоревшему лицу. Юля подумала, что примета оказалась верной: начинается ураган.

Девочка не слышала, как глядя ей вслед, сосед сказал: "Да куда она денется – вернётся".

Выйдя из магазина, Юлька бегом бросилась к дому. Ураган набирал обороты, грозя перерасти в смерч. Зайдя в коридор и пытаясь отыскать в сумке ключ от квартиры, она замешкалась.

– Где ж ты так долго пропадала, крошка? – раздался до тошноты знакомый голос.

Схватив за руку, дядя Вова потащил её в свою комнату. Юля закричала и попыталась вырваться. Ловким захватом, завернув ей руку за спину, мужчина втолкнул её в открытую дверь.

Сосед был не один. За столом сидел незнакомый мужчина. Окинув Юлю пристальным взглядом, он лениво произнёс:

– Сойдёт.

Кинувшись к выходу, Юля принялась кричать и стучать в двери. Но ветер, предательский ветер, заглушил крик. Завывая, он то ли смеялся, то ли кого-то оплакивал. Сквозь слёзы, она бросила последний козырь:

– Я расскажу маме!

– Да ради бога. Думаешь, твоя мать вкусно ела, пила и брала деньги без отдачи за просто так? Завтра можешь сколь угодно жаловаться. А сейчас утри сопли – и за дело, – усмехнулся сосед.

Мужчина, не обращая внимания на происходящее, деловито настраивал камеру. Юля видела похожую аппаратуру в кино. Мелькнула мысль: "А это ещё зачем?"

Менялись способы, позы, ракурс, но не менялось происходящее. Юлька не понимала: ещё вечер, ночь или уже наступило утро?

Казалось, ужас будет продолжаться вечно. Она не ощущала ни боли, ни унижения, словно тело и разум умерли.

Очнувшись, Юлька огляделась по сторонам. Знакомая обстановка свидетельствовала о том, что она уже дома. Она попила воды и, не расправляя постели, легла. Произошедшее казалось кошмарным сном. Юля не представляла, как после такого унижения можно любить, радоваться и даже просто жить.

Зарядивший на несколько дней дождь оказался в унисон настроению. Юля почти не вставала. Она либо читала, либо рассматривала незаконченный портрет.

После непогоды выглянуло солнышко. Боль отступила. Юлька вышла из дома и с наслаждением вдохнула аромат лета. Пахло дождём, цветами, скошенной травой и… надеждой. Грела мысль, что от Дениса наверняка пришло письмо.

Ани дома не оказалось. Отец подруги, любезно пригласив войти, сказал, что дочь вернётся с минуты на минуту.

Юля разулась и прошла в комнату.