Где живут бабочки

Взглянув на попутчицу, Олег отметил её непрезентабельный вид. Нечто неуловимо робкое сквозило в скованности движений, ложной суетности. Не из деревни, но и на городскую не похожа. Покрытое веснушками лицо выглядело простовато. Вздёрнутый нос, блеклые ресницы и брови. Вряд ли девушку можно было назвать привлекательной. Вот только взгляд серо-голубых глаз, казалось, принадлежал не ей. Было в нём что-то такое, что вызывало недоумение. Некая чистота и бесхитростность.

Олег удивился неожиданным мыслям. С чего это вдруг ему пришло в голову о ней думать?

Искоса бросив на него взгляд, женщина смущённо отвернулась. " Интересно, кем она работает? Да что за глупость, какая мне, собственно, разница, кто она и кем работает?"

Чтоб не выглядеть совсем уж невежливым, он решил заполнить паузу принятым в подобной ситуации разговором.

– Как вас зовут?

– Люда.

– Меня Олег. На заводе работаете?

– Да, мастером ОТК эмалированных изделий.

– И как вам работа, нравится?

– Да что вы! Шум, пыль, ночные смены.

– Зачем же тогда устроились?

– Так нужно же где-то работать.

У общежития он помог ей выйти и донёс пакет до подъезда.

– Может, подождёте минутку, я вынесу деньги?

– Люда, для меня возврат долга не принципиален. Лучше скажите свой мобильный.

Олег и сам не мог понять, для чего записал номер. Если бы при этом эпизоде присутствовал Сергей, то, наверное, просто умер бы от смеха.

Приехав домой, Олег достал из бара Jack Daniels. Бросив в бокал пару кусочков льда, он сел в кресло и включил комп. Перейдя в Weddy и перекинувшись парой фраз с партнёрами, заглянул в почту, посмотрел новости.

Ощущение дискомфорта не проходило. Мысли то и дело возвращались к незнакомке. Отчего-то появилось ощущение, что в его жизни всё не так уж и замечательно.

Бутылка стремительно пустела, а захмелевшая душа продолжала кричать, плакать и жаловаться. Олег понимал, что она права. Внешний лоск не имел ни малейшего отношения к внутреннему содержанию. Его истинное "я" было похоже на надутый презерватив. Вроде тот же шарик, только предназначение несколько иное, не имеющее никакого отношения к празднику.

Допив виски, он задал себе вопрос: чего ему не хватает? Мысль приняла чёткую, геометрически правильную форму – семьи. Идея показалась жизнеспособной. Или, может, он перебрал с алкоголем.

Выйдя из душа, Олег разобрал постель, потушил свет и, укрывшись пледом, провалился в сон.

ГЛАВА 2

Людмила не была в восторге от жизненных перспектив. По поводу собственных возможностей она не заблуждалась. Трезвая оценка не позволяла парить в облаках.

После окончания индустриального техникума она получила комнату в общежитии. Для воспитанницы детского дома скромное жильё казалось чуть ли не барскими хоромами.

Устроившись на местный металлургический завод, Люда наконец смогла осуществить давнишнюю мечту – взять в кредит мебель и бытовую технику.

В общежитии жилось весело. Дружеские вечеринки по выходным стали если не смыслом, то обыденной повседневностью. Так жили все. В их среде это считалось нормой. Но то, что интересно в двадцать, к тридцати теряет всякий смысл. Всё чаще хотелось закрыть двери и сделать вид, что её нет дома.

Постепенно досуг заполнили книги. Словно наивная девочка, начитавшись романов, она мечтала о любви. Бесконечные сериалы, в которых бедные героини неожиданно встречали богатых суженых, давали робкую надежду на чудо. Но в жизни всё складывалось иначе. Люда не роптала, осознавая, что есть планка, которую невозможно преодолеть. К тому же время, которое в юности могло стать помощником, к двадцати восьми оказалось врагом. Бруствер обстоятельств становился с каждым годом всё выше.

Иногда в гости заходили заводские парни, порой оставались, но дальше ночёвок дело не шло. Может, проблема заключалась в том, что она не умела лукавить или казалась слишком простой и глупой?

Поскольку в реальной жизни претендентов на руку и сердце не находилось, Люда зарегистрировалась на сайте знакомств.

Как оказалось, и здесь всё было не так просто. Как правило, посетители выбирали лёгкое общение. Кому-то хотелось поговорить, кто-то был озабочен сексуально, у некоторых просматривались проблемы с психикой. От одиночества люди искали психологических доноров, питаясь искренностью чужих чувств. Те немногие, кто был настроен на серьёзные отношения, ей не встречались.

С детства усвоив постулат "Не верь, не бойся, не проси", Людмила, независимо от ситуации, старалась придерживаться означенного принципа – не верила и не просила.

Живший в глубине страх, вырыв ямку, беззастенчиво гадил. Загребая вонючие кучки, он хитро поглядывал – не стошнит? Не тошнило, она была кремнем. Те, кто прошли социальные учреждения, умеют быть стойкими. Людмила понимала, что тот, кто сотворил мир, крайне занят. Уследить за всеми и вся, поделив радости поровну, не представлялось возможным. Не могут же все быть одинаково здоровыми, богатыми и счастливыми. Это было бы неправильно и нарушило равновесие добра и зла. Задумка создателя была такова: каждому по делам его. А ей счастье за что? Ничего стоящего она не сделала. Родилась, живёт… Про таких говорят: ни украсть, ни покараулить.

Случай в магазине вспоминался с долей неловкости. Понятно, пятьдесят рублей для такого мужчины не деньги. Но всё же… Он даже не оставил номера, чтобы Люда могла забросить долг. Почему-то именно это казалось наиболее обидным. И уж совсем непонятной выглядела просьба дать телефон. Не собирался же он ей звонить. Мужчины на столь крутых тачках не звонят девушкам из рабочих общежитий.

На первый взгляд, ему можно было дать года тридцать два, может чуть больше. Наверное, давно женат. Такие мачо – находка для любой женщины. Красивый, с хорошей фигурой, состоятельный.

Звонок стал полной неожиданностью. Людмила выбрала кафе для встречи. Не зная толком ни названия блюд, ни марок вин, она смущённо пожимала плечами, предложив мужчине сделать заказ.

В тот вечер, да и позже Олег не задавал каверзных вопросов, не блистал эрудицией и не выказывал превосходства. Как правило, они болтали о пустяках: погоде, ценах, иногда литературе. Люда старалась больше слушать, нежели говорить. Скованность, даже после выпитого, не проходила. Почему-то с ним она не ощущала себя женщиной. Может, оттого, что в их общении совершенно отсутствовал сексуальный подтекст.

Внутреннее чутьё подсказывало, что такие фокусы, как кокетство или милая непосредственность, не пройдут. А говорить о политике и искусстве она не умела.

Люда смотрела в равнодушные глаза и не могла понять, для чего он назначил ей встречу. Женщины, если даже чего-то и не понимают, то интуитивно чувствуют подвох. Что-то здесь было не так. Не мог же он влюбиться с первого взгляда. Сердце предательски замирало: "А вдруг?"

Встреча оказалась не единственной. Но даже спустя несколько месяцев Олег оставался для неё загадкой. Зачем? Почему? Что привлекательного можно найти в её персоне?

Изредка он приглашал Люду к себе, но никогда не предлагал остаться.

Людмиле казалось, что он присматривается к ней как к диковинному насекомому или зверьку. Для чего? С первого взгляда и так понятно – она не бабочка. Скорее невзрачная куколка, гусеница, божья тварь. Ощущение собственного несовершенства и страх держали дистанцию в отношениях. Больше всего она боялась казаться нелепой. Он такой образованный, умный, а кто она? Люда понимала, сколько бы ни прошло лет, их ментальность не станет родственной. Как и любая женщина, холодность чувств она ощущала интуитивно. Иногда он совершенно не обращал на неё внимания, ссылаясь на занятость и усталость. Но разве так много сил нужно для улыбки и пары слов? Разумеется, дело было не в занятости, а в отсутствии желания. Нехватка времени и любви – разные вещи. Чувствовала ли она себя счастливой? А разве можно ощутить психологический комфорт, понимая, что тобой пренебрегают?

Секретарь давно ушла. Оставшись в офисе, мужчины соорудили нехитрую закуску и разлили по бокалам коньяк.

Напряжение последних месяцев достигло критической точки. На работе ситуация не отражалась, но личные отношения утратили прежнее тепло и доверительность. Сергей каждой клеточкой ощущал недосказанность и неискренность. За долгие годы общения он изучил натуру Олега доподлинно. Стабильные отношения не предполагали сюрприза. Но вот, однако… Признание друга оказалось полной неожиданностью. Решил жениться… Что за бред? Если бы Олег сказал, что собирается в экспедицию на Марс, Сергей удивился бы меньше. Не ревность, но боль полоснула сердце. Он знал: если Олег озвучил решение, то это не прихоть – это приговор, не подлежащий обжалованию.

– Ты уверен, что поступаешь правильно? Женщина в курсе твоих интимных предпочтений?

– А зачем ей это знать? Дело вовсе не в том, что я хочу иметь постоянную партнёршу для секса, дело в другом – мне нужна полноценная семья. Ещё откровенней… я хочу ребёнка. Почему ты находишь моё желание неестественным? К тому же родители столько для меня сделали, что я просто обязан отблагодарить их внуками. Ты же в курсе, что предыдущее поколение не до такой степени продвинуто, чтоб с пониманием и доброжелательностью принять мои откровения.

– А как ты будешь с ней спать?

– Как? Да так же, как и все остальные. Семья и секс не всегда одно и то же. Не бери в голову, разберёмся.

Иронично взглянув на Сергея, он расстегнул джинсы и беззлобно усмехнулся: "Как будем? Вот так и будем".

После ухода партнёра Сергей достал непочатую бутылку коньяка. Сегодня представился редкий повод напиться. Смертельно, в дугу, в хлам. Обида, зависть, ревность? Он и сам не мог понять. Такого определения, как семья, для Сергея не существовало.

Привычное понятие полоролевых моделей сместилось в детстве. С началом пубертата он с ужасом понял, что не такой, как все. Тщательно скрывая обозначившуюся тягу к мальчикам, он понимал, что, если кто-нибудь догадается – засмеют. Наблюдая, как одноклассники переодеваются на урок физкультуры, Сергей старался скрыть истинный интерес. Мальчишеские шутливые потасовки вызывали эрекцию. Желание обнять, коснуться, вдохнуть запах чужого тела стали навязчивой потребностью. Если бы ему кто-то объяснил, что в пубертате такое случается. Что это не патология и не извращение, и что годам к шестнадцати всё придёт в норму. Возможно, он не стал бы зацикливаться на ориентации. Обращаться к матери с подобным вопросом Сергею даже не приходило в голову. Был бы отец… хотя и тогда он вряд ли бы поделился постыдным секретом.