Маг особого назначения

Оборотень бросил взгляд на хозяина. Равнодушный тон нисколько не обманул его, оборотень прекрасно понял, что просто так унести ноги из жуткого кабинета не удастся. Поэтому он снова уставился в пол и тихо, но четко доложил:

– Каларатра нашла убежище сыскаря. После заката отправилась туда, но сыскаря увели буквально у неё из-под носа. Она пыталась настичь сыскаря, но пострадала от неизвестного оружия.

Легкая гримаса исказила похожее на сухофрукт лицо чернокнижника. Он так и знал, что от проклятого сыскаря будут одни неприятности.

– Насколько серьезно она пострадала? – переспросил Скорпио. Оборотень даже вздрогнул, таким холодом потянуло от чернокнижника.

– Насмерть.

Чернокнижник меланхолично кивнул, получив подтверждение худшим опасениям, и уставился на огонь, танцующий в камине. Потеря гарпии удручает, её сложно будет кем-то заменить. Но, оказалось, что это еще не все. Оборотень, борясь с желанием покинуть кабинет, пока не поздно, мялся у дверей.

– Что еще?

Оборотень судорожно сглотнул.

– Сыскаря увел из трактира тролль, слуга Забровского. Он же уничтожил гарпию.

– А куда твои охламоны смотрели? – тихо, даже ласково спросил Скорпио. – Чего ради я их кормлю?

– Они старались, – горячо заверил оборотень. – Они выследили, куда тролль повез сыскаря, и даже пытались завершить работу гарпии, как только сыскарь остался один. Но… В прямом бою сыскарь оказался сильнее. Есть потери…

Чернокнижник с интересом глянул на оборотня. Неужели он на полном серьезе считает, что сыскаря можно взять голыми руками? Вон как взмок, бедолага, пот крупными каплями струится по лбу. Боится. Это хорошо. Вот только мало боится! Распустились, ничего толково сделать не могут, дармоеды!

– На то он и сыскарь, чтобы нечисть вроде тебя изничтожать. Ему за это жалование платят, – сказал маг и с каждым его словом оборотень съеживался, пытаясь стать маленьким и незаметным. Поняв, что еще немного и оборотень окончательно потеряет голову от страха, Скорпио не смог отказать себе в маленьком удовольствии.

– Пошел вон, паршивая собака! – рявкнул он неожиданно. – Тебе не с сыскарем воевать, а с дворовыми кошками!

Оборотень, втянув голову, рванул к дверям. Но нога зацепилась за ковер, и он растянулся во весь рост, головой сбив вазу с подставки. Не успела она разбиться, как чернокнижник гнусно ухмыльнулся, пальцы его левой руки замысловато прищелкнули под аккомпанемент короткого, как выстрел, заклинания и вслед незадачливому вестнику устремился огненный шар, шипящий и плюющийся искрами. Оборотень обречено взвыл, в воздухе ощутимо запахло паленой шерстью. Скорпио с чувством удовлетворения наблюдал, как оборотень заметался по кабинету, спасаясь от огненного преследователя.

Хоть какое-то развлечение…

Наконец оборотень прорвался к выходу, и дверь захлопнулась за его спиной, отсекая преследователя. Шар немного покружил по комнате, остывая, то тут, то там оставляя черные подпалины, пока с хлопком не исчез совсем.

– С кем ты работаешь, – скептически проскрипел череп, лежащий на стопке бумаги.

– Заткнись, – буркнул чернокнижник. Оборотень принес нерадостные вести, многое нужно обдумать. Скорпио вздохнул. Как же это все не вовремя, такие события грядут, а тут с каким-то сыскарем возиться приходится. С другой стороны, непонятно, с какой радости Забровский решил спасти этого неугомонного сыскаря.

Что-то чудить последнее время Забровский начал, не к добру это. В прочем, ему то что, бывший ученичек от дел отошел, теперь Белый Сыск ему не страшен. Чего не скажешь о его бывшем учителе. Хорошо еще коллеги из столицы предупредили о возможном появлении опального сыскаря в наших краях. Попав в опалу, сыскарь может вцепиться мертвой хваткой в старого чернокнижника, лишь бы реабилитироваться в глазах начальства.

Жаль, очень жаль, что не удался номер с гарпией, теперь придется вносить коррективы в планы. Коллеги из столицы предупредили, что сыскарь необычайно дотошен, дай ему кончик веревки, и он не успокоится, пока не размотает весь клубок. А теперь, после неудачного покушения он наверняка примется доискиваться до его причин.

Что же пришло в голову Забровскому? Зачем ему понадобился сыскарь? После несчастного случая бывший ученик стал таким странным и непредсказуемым. К примеру, отказал старому учителю в сущем пустяке, ссылаясь на провалы в памяти. Да разве можно забыть творение всей жизни? Как некстати случился тот злополучный взрыв. Если бы не он, Забровский остался бы здоров, его характер не претерпел столь значительных изменений, а опыты по возвращению молодости, скорее всего, были бы уже закончены…

– Как я ненавижу старость, – простонал Скорпио, с тоской разглядывая скрюченные подагрой пальцы. – Моя душа по-прежнему молода, но тело… Тело превратилось в темницу! Худшую из темниц… – прошептал Скорпио. – Как это несправедливо!

– Вот не думал, что у тебя есть душа, – тут же вклинился череп. – Я думал, ты уже давно избавился от этой безделицы.

– Заткнись, – устало сказал чернокнижник. Что за жизнь пошла? Пустая черепушка и та жизни учит.

За окном послышался шум, раздались громкие крики. Не желая дальше препираться с черепом, Скорпио тяжело поднялся из-за стола, его ноги, обутые в растоптанные тапки, зашаркали по ковру, вытертому во многих местах до дыр. Замок, подобно хозяину, стремительно ветшает, но Скорпио, одержимый идеей о вечной молодости, не обращал на это внимания.

Прихрамывая, Скорпио подошел к окну, тяжелая штора, надежно преграждавшая путь свету, поехала в сторону, открывая вид на внутренний двор. Скорпио оперся на подоконник, глаза, по которым резанул яркий свет, прищурились, но чернокнижник все же разглядел причину возникшего во дворе ажиотажа: два огромных пса сцепились над обглоданной костью, не в силах поделить добычу.

Во все стороны полетели клочья серой шерсти, засверкали оскаленные зубы, норовящие вцепиться в горло противника. Злобный рык, пыль столбом – все это мигом собрало целую толпу оборотней, охочих до таких зрелищ. Болезненно азартные оборотни тут же, забыв обо всем, принялись делать ставки и воплями подбадривать дерущихся.

Немного понаблюдав за схваткой псов, примерно равных по силе, Скорпио разочарованно поморщился. Победит, конечно, не сильный, а умный, тот, который первым догадается бросить кость, чтобы вцепиться в горло противника. Но такой развязки Скорпио так и не дождался. Разочарованный, он отвернулся от окна, поплотнее задернув штору.

– Дармоеды. Только бы развлекаться, – буркнул чернокнижник. Тяжелые мысли навалились роем. Жизнь оборотней нельзя назвать легкой, но даже их жизнерадостность дико раздражает. Как они смеют быть такими отвратительно молодыми? Немощное тело лишило Скорпио всех радостей жизни, осталось одно жалкое удовольствие – внушать страх молодым и сильным. Поэтому, несмотря на строгий запрет короля, Скорпио продолжает практиковать заклинания, требующие человеческой крови…

Маг вернулся за стол, скрюченная рука, унизанная сверкающими перстнями, потянулась к стопке бумаг, лежащих на краю стола. Череп, играющий роль пресс – папье, отшатнулся от руки и покатился к краю стола. Докатившись до края, череп опасно забалансировал, проверяя реакцию хозяина. Чернокнижник заметил маневр пресс-папье и раздраженно бросил:

– Не смей.

Череп послушно вернулся на место. Временами можно позволить себе поиграть на нервах хозяина, но сегодня явно не стоит «дразнить гусей». Чревато…

Больше не обращая внимания на выделки пресс-папье, Скорпио придвинул стопку бумаг. Их давно пора разобрать, вот только руки все не доходят. Но дело не заладилось, нужные листки не желали находиться, а всякий мусор упорно лез в руки. Наконец Скорпио не выдержал, и вся стопка взвилась в воздух, опав на пол подобно листопаду.

– Я не могу работать в таком состоянии, – забурчал маг, открывая ящик стола. На свет появилась плоская бутылка, полная темно-коричневого напитка. Скорпио приложился к горлышку, острый кадык задергался, жидкость забулькала, выливаясь в горло мага.

Отставив бутылку, Скорпио прислушался к ощущениям, но горькое разочарование отразилось на его лице. Напиток не оказал благостного действия. Скорпио в сердцах сплюнул прямо в камин. В ответ жарко полыхнуло пламя, и удушливое облако дыма вырвалось из камина.

– Совсем очумел? – не очень вежливо поинтересовался череп.

– Что б тебя…!

Дожидаться, пока рассеется дым, Скорпио не стал. Тем более в голову неожиданно пришла занятная идея по поводу сыскаря. Правда, для её воплощения потребуются услуги одного знакомого вурдалака. О, у Скорпио масса полезных знакомств, ведь никогда не знаешь, чья помощь может потребоваться в следующий момент. Привлекать вурдалака, конечно, риск, они народ неуправляемый, но у Скорпио есть одна вещица, ради которой любой вурдалак даже среди бела дня из гроба вылезет.

Длинный коридор привел Скорпио к дверям спальни, такой же мрачной, как и кабинет хозяина. Следы дряхлости и изношенности здесь даже заметнее, чем в кабинете. Высокая кровать застелена потертым покрывалом, выцветший балдахин над кроватью провис, пыльные кисти обтрепаны. Но Скорпио не заметил всего этого, его внимание привлекло зерцало, которое смирно стояло на тумбочке у кровати, поблескивая ртутной поверхностью.

– Придется потревожить Карачуна среди бела дня, – потирая руки, сказал чернокнижник. Скрюченный палец уверенно нарисовал на ртутной поверхности символ вызова, похожий на восьмерку, положенную на бок – символ луны, покровительницы ночных тварей.

Зерцало заметно дрогнуло, ртутная поверхность помутнела, в глубине начали угадываться очертания завихрений и туманных спиралей. Туман не спешил смениться четкой картинкой, и, теряя терпение, чернокнижник потряс зерцало, словно это могло ускорить ответ.

Наконец зерцало прояснилось, Скорпио увидел недовольную физиономию вурдалака на фоне открытого гроба. Белые острые клыки мелькнули в демонстративном зевке, но, когда Карачун догляделся, кто его побеспокоил, недовольная гримаса мгновенно сменилась елейной улыбкой.

– Ба, какие люди! – преувеличенно радостно, словно зять тещу, поприветствовал вурдалак чернокнижника. Скорпио не раз спасал Карачуна от осинового кола. Дальновидный маг предоставлял убежище начинающему неопытному вампиру, и Карачун остался благодарен спасителю, насколько может быть благодарен кровопийца, для которого люди не более чем законная добыча.

– Ты можешь сегодня после заката прилететь ко мне в замок? – сухо поинтересовался Скорпио, опуская приветствия. Он прекрасно осведомлен о вероломной натуре вурдалаков в целом и Карачуна в частности: вампир, в принципе, может служить честно и верно, но только до тех пор, пока это будет выгодно ему самому.

Карачун мгновенно, шестым чувством, прочувствовал возможность поживиться, поэтому ответил с воодушевлением, словно спал и видел, что Скорпио пригласит его к себе.

– Легко, – заверил вампир. – Только окно не закрывай, а то будет как в прошлый раз.

– Не закрою, – буркнул Скорпио. – И перекуси по дороге. У меня к тебе серьезное дело, работу предложить хочу, а с тобой голодным разговаривать невозможно.

Ухмылка скользнула по бледному лицу вурдалака. Он прекрасно понимал, что чернокнижник спасал его не просто так, рано или поздно придется платить по счетам.

Похоже, время подошло.