Свой, чужой, родной

– Ну, теперь-то есть, – засмеялся он и весело мне подмигнул.

Мы как раз проходили мимо дома с колоннами. В другое время я бы непременно притормозила, чтобы на него взглянуть, а тут вдруг возникло желание перейти на другую сторону улицы, что я, собственно, и сделала, игнорируя отсутствие «зебры» на асфальте, чем вызвала легкое недоумение Вальки. Вопросов он не задавал, но взглянул удивленно, а я зачем-то сказала:

– Дом с колоннами… Не обращал на него внимания?

– А что в нем такого?

– Как-нибудь расскажу, – пообещала я.

– Заинтересовала, – улыбнулся он. – Буду ждать.

Вскоре мы подошли к моему подъезду, о чем я, притормозив, и сообщила Вальке. Он оглядел дом и задал вопрос:

– С родителями живешь?

– Родители в другом городе.

– Снимаешь квартиру?

– Ага.

– Одна или с кем-то?

– Одна.

– А если в гости напрошусь, чаем угостишь?

– Конечно. Могу даже блинами накормить.

– Здорово. После пробежки у меня всегда лютый голод. Но я держусь. На вечер – ничего, кроме кефира.

– Ты стойкий парень.

– Не всегда…

Я открыла дверь, и мы поднялись на второй этаж.

– С соседями повезло? – обозревая нашу импровизированную гостиную, спросил Валька.

– Как видишь. Один из соседей как раз в парке.

– Понятно.

Дверь Людкиной квартиры была закрыта. Значит, дома она так и не появилась.

Мы прошли на мою кухню, и Валька предложил:

– Тебе с чаем помочь?

– Нет, спасибо.

Я собрала на стол, а он прошелся по кухне и стал разглядывать магнитики на холодильнике.

– Много путешествуешь?

– Стараюсь.

– А это что? – Он указал на пожелтевший листок с адресом.

– Это… – замялась я. – Адрес.

– Я понял.

– Тот самый дом с колоннами. Мимо него мы сейчас проходили…

– И от которого ты рванула в легкой панике?

– Это выглядело именно так?

– Похоже.

– Записку я нашла, когда затеяла генеральную уборку. Она за гарнитур завалилась. Можешь сколько угодно смеяться, но… Дом мне кажется… странным. В нем есть что-то… зловещее.

Валька присвистнул, а я вздохнула:

– Думаешь, я чокнутая?

– Присяжные еще совещаются, – серьезно ответил он. Я весело фыркнула, а он засмеялся. – В детстве я любил Стивена Кинга, так что продолжай.

– Записка заинтересовала. Оказывается, ее написала сестра моей хозяйки. Хозяйка узнала почерк. Шесть лет назад сестра исчезла. И до сих пор ее не нашли.

– А дом здесь при чем?

– Пока не знаю. Но то, что она туда ходила, наводит на размышления…

– В полиции об этом знают?

– Как, по-твоему, стоит им сообщить?

Он пожал плечами.

– Наверное. Сколько лет назад она пропала? Шесть? Не удивляйся, если они не особо впечатлятся твоей находкой.

– Я собираюсь Глазкову рассказать, соседу. Пусть он решает.

– Разумно, – согласился Валька, и мы сели пить чай.

Разговор не клеился. Мысленно я то и дело возвращалась к недавней находке, мой гость это, должно быть, чувствовал и не хотел быть навязчивым. А может, решил, что девица я странная. Кто же меня за язык-то тянул, могла бы соврать, мол, угодил листок нечаянно в компот, оттого и желтый…