Любовь очень зла

– Вот видишь, ты и так все знаешь, – пожала я плечами, покидая холл.

Он бросился за мной, схватил за руку.

– Нам надо поговорить.

– Я не хочу ни о чем говорить, – покачала я головой.

– Нам надо поговорить, – повторил он.

– Мы можем говорить только о разводе, – усмехнулась я.

– Нет. Ты с ума сошла.

– Тогда я отправляюсь спать, если ты не возражаешь.

Схватив за плечи, он встряхнул меня и прошептал зло:

– Нам надо поговорить.

Рот его перекосило от ярости, и слова давались ему с трудом, я отступила на шаг, опустила голову, разглядывая паркет под ногами, и обреченно согласилась:

– Хорошо.

Он молчал, пока мы поднимались по широкой лестнице в гостиную, по неизвестной мне причине муж предпочитает выяснять отношения здесь. Стеклянная дверь на балкон была распахнута настежь. Я поежилась и сказала укоризненно:

– Ты опять курил? Тебе нельзя.

– Незачем делать вид, что тебя заботит мое здоровье, – не сдержался он, я кивнула:

– Меня заботит свое.

Я закрыла дверь на балкон и встала поближе к камину, наблюдая за огнем. Огонь завораживал, и я на мгновение забыла о присутствии мужа. Он разлил коньяк в рюмки, залпом выпил свою, стиснул лицо ладонями и замер в позе исступленного отчаяния. Судя по предварительной подготовке, разговор грозит затянуться до утра.

Я с неохотой отвела взгляд от огня и устроилась в кресле по соседству, терпеливо ожидая, когда немая сцена подойдет к концу.

– Где ты была? – подняв голову, спросил Виктор.

Я пожала плечами.

– У Жанны. Возвращалась пешком.

– В такой час и в такой холод?

– Я не пуглива, ты знаешь.

– У тебя кто-то есть? – Теперь он нервничал так, что кусал губы и не замечал этого. – У тебя есть любовник? – повторил он резко.

– Хочешь кого-нибудь нанять следить за мной? – усмехнулась я. – Что ж, деньги у тебя есть, отчего бы их и не потратить. Вдруг в этот раз тебе повезет больше и удастся что-нибудь раскопать. Какую-нибудь малость. Например, парень подошел ко мне на улице спросить который час, или просто случайный прохожий оказался рядом. На худой конец, и это сойдет, правда?

– Прекрати, – сказал он и повысил голос: – Прекрати. – После чего схватился за сердце. Любимый жест. Он довольно долго использовал эту уловку, удачно водя меня за нос.

– Ты плохо себя чувствуешь, – сказала я, поднимаясь. – Поговорим завтра.

– Нет, – поморщился он, поднял на меня глаза и смотрел не меньше минуты, к его взглядам я давно привыкла и теперь лишь утомленно вздохнула. – У тебя действительно никого нет? – пробормотал он. – Действительно? – Я отвернулась. – Тогда почему?.. – начал он.

– Что – почему? – усмехнулась я.

– Почему ты ведешь себя как… – Он точно споткнулся, закусил губу, затравленно глядя на меня.

– Продолжай, – пожала я плечами, он молчал, я погладила ручку кресла, перевела взгляд на огонь, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Я слежу за домом, за твоей одеждой, за тем, чтобы ты вовремя принимал лекарство, я бываю с тобой на приемах, когда это необходимо, а ты раз в месяц посещаешь со мной театр. По-моему, у нас образцовая семья. Разве нет?

Он взмахнул рукой, бутылка полетела на пол, пнул ногой стеклянный столик, тот опрокинулся, а Виктор шагнул ко мне.

– Знаешь, кто ты? Ты… Ты невероятно жестока, ты способна свести с ума. Чего ты добиваешься, хочешь поскорее стать вдовой? – Он вновь схватился за сердце, но это не произвело на меня особого впечатления. – Было бы честнее, скажи ты это прямо. Почему ты вышла за меня? Надеялась, что я скоро подохну и ты получишь мои деньги? Ты врала, притворялась, и все из-за паршивых денег, а теперь доводишь меня скандалами, надеясь, что так я поскорее отправлюсь в могилу? – Он склонился ко мне, лицо его пылало, глаза налились кровью, его трясло как в ознобе, а я подумала, что человеку с больным сердцем стоило бы поберечь себя. Может, и нет никакой сердечной болезни и все это очередной фокус?

Он продолжал кричать и даже замахнулся. Я оторвала взгляд от своих рук и посмотрела ему в глаза. Он попятился и, захлебываясь словами, выдохнул:

– Ничего ты не получишь, ничего. Я перепишу завещание. У тебя не будет ни копейки.

Я поднялась с кресла и направилась к двери.

– Я уезжаю к родителям, – сказала я спокойно. – Пожалуйста, займись разводом, все нужные бумаги я подпишу.

– Стой! – рявкнул он, сделал два торопливых шага и схватил меня за плечо.

– Убирайся к дьяволу вместе со своими деньгами, – прошипела я. Виктор опять замахнулся, а я засмеялась. – Хочешь меня ударить? – спросила я насмешливо, рука его бессильно опустилась.

– Извини, – пробормотал он. – Все это… так больше жить невозможно.

– Ты прав, – кивнула я. – Давай разведемся.

Он весь как-то сник, на глазах появились слезы.

– Я не могу без тебя, – сказал он жалобно. – Понимаешь? Ты хоть что-нибудь понимаешь? Ты любила меня? Или все дело в моих деньгах?

– Было бы просто чудно, подавись ты ими однажды, – вздохнула я и попробовала уйти, но он вцепился в мою руку.

– Что случилось? – перешел он на жалобное поскуливание. – Почему мы живем, как чужие люди? Ведь мы любили друг друга.

– Сомневаюсь, – усмехнулась я. – В том, что ты любил меня, разумеется. Мне как-то трудно представить, что от большой любви можно спать еще с кем-то.

– Лили…

– Замолчи. – Все-таки он смог вывести меня из равновесия, теперь и я кричала: – Тебе надо знать, что случилось? В самом деле, что? Сущая ерунда. Ты просто завел любовницу, которая собиралась родить тебе ребенка. Я, правда, тоже собиралась, но ведь детей много не бывает, когда у мужчины большие деньги. Так, что ли?

– Лили, я тебе клянусь, все это клевета…

– Разумеется. Ребенок не твой, секретарша тоже не твоя, а под машину она кинулась, чтобы испортить тебе настроение? Ах нет, конечно, для того, чтобы я, узнав об этом, лишилась ребенка и заодно способности когда-либо иметь его. Чертова баба, вот она кто, а ты невинная жертва обмана.