Невинные дамские шалости

Тут я вспомнила о Сережиной встрече и спросила:

– Время у нас еще есть? Ты не опоздаешь?

– Время есть, – кивнул он, взял меня за руку и добавил: – Прости, что втянул тебя во все это. Надо было ехать одному. Только очень не хотелось упускать свой шанс: в жизни не видел никого красивее тебя.

Я улыбнулась скромно и даже покраснела, само собой, после таких слов просто смешно было принимать во внимание каких-то там типов в количестве двух человек.

– Я думаю, все будет хорошо, – уверенно заявила я и сама взяла Сережу под руку. Мы немного прогулялись, чутко прислушиваясь к шуму, доносившемуся со стороны дороги. Все-таки «Тойота» нас очень беспокоила. – Наверное, они уже проехали, – сказала я почему-то шепотом.

– Я тоже так думаю, – согласился он. – Возвращаемся?

Мы пошли к «Опелю», а я посмотрела в сторону кустов и подумала: «Нанесет урон моему романтическому образу тот факт, что я решу сходить в туалет? Все эти волнения совершенно не сказались на работе моего организма. Мы взрослые люди, и, по-моему, в моем желании нет ничего такого…»

– Сережа, – сказала я. – Я тебя догоню… отлучусь на минутку.

Он кивнул, а я нырнула в кусты. Здесь в обилии произрастала крапива, да и к «Опелю» чересчур близко, я немного углубилась в лес, сорвала ромашку и, остановившись, погадала «любит – не любит». Вышло «любит», я обрадовалась и вприпрыжку поскакала дальше. Наконец расстояние между мной и «Опелем», с моей точки зрения, стало подходящим. Вот тут я и услышала шум машины, она, безусловно, была где-то совсем рядом, скорее всего на нашей поляне, я охнула и бросилась бежать в ту сторону, на ходу достала из сумки газовый баллончик, в этот момент хлопнули двери, а Сережа громко и отчаянно закричал:

– Таня, беги!

Господи боже, я завертелась на месте, не сразу сообразив, куда я должна бежать. Наверное, к посту ГАИ… Но, пока я бегаю, эти типы могут избить Сережу или угнать его «Опель» и сотворить еще массу ужасных вещей. «У меня есть телефон», – напомнила я себе, правда, в настоящий момент толку от него немного, раньше чем через несколько минут помощь не подоспеет. Если этих типов только двое, вполне возможно, что мы справимся. У меня хватило ума не бросаться на выручку сломя голову. Сделав несколько шагов вперед, я осторожно выглянула из-за кустов. Картина, представшая моим глазам, буквально вогнала меня в столбняк. На поляне трое типов в масках схватили Сережу, точнее, схватили двое, а третий держал возле его лба пистолет.

– Вы с ума сошли, – белыми губами бормотал Сережа. – Я ничего не понимаю. Я не понимаю…

Я так и не успела оценить ситуацию и решить, что делать: тип в маске переместился чуть левее, и грохнул выстрел. Сережу я не видела до тех пор, пока он не рухнул на землю. Голова его исчезла в траве, и левая рука безвольно откинулась в сторону. А я заорала. Я стояла, сжимая кулаки, и орала так, точно своим криком могла все изменить.

– Черт, девка, – проронил стрелявший тип, сунув пистолет за пояс штанов. Футболка при этом задралась, и я увидела на его спине, чуть выше поясницы, родимое пятно, очень большое, какой-то странной эллипсовидной формы. Пятно это точно заворожило меня, я стояла и пялилась на него, мало что соображая, и неизвестно, сколько бы еще продолжала стоять, но тип в этот момент добавил: – Найдите ее! – И я сообразила, что говорят они обо мне и в самом деле сейчас найдут.

Я слабо охнула, развернулась и бросилась бежать. Ноги сделались точно ватные и не желали слушаться, к тому же я была в туфлях, а на высоких каблуках бежать по лесу – занятие не из легких, но перед глазами стояла картина: Сережина рука, безвольная и неживая, и это видение гнало меня вперед. Ветви хлестали по лицу, я выла, несколько раз начинала кричать: «Помогите!» – совершенно не понимая, что в лесу мне никто не поможет. Разумнее было бы затаиться и таким образом попытаться спастись от преследователей, но размышлять здраво в тот момент я была не в состоянии. Обернуться и посмотреть, что происходит за спиной, казалось невыносимо страшным, горло горело, я задыхалась и вновь начинала орать и тут обо что-то споткнулась и кубарем полетела с обрыва. Сумка зацепилась за какой-то сучок, а я, пролетев еще с десяток метров, больно ударилась затылком о ствол березы. Взвыла и вскочила на четвереньки. Попробовала подняться, но на это моих сил не хватило. «Сумка, – с тоской подумала я. – Проклятая сумка… в ней моя единственная надежда на спасение…» Я пошарила глазами вокруг и увидела сумку, висевшую на тонкой березе, согнувшейся под ее тяжестью.

– Надо ее достать, – произнесла я вслух и поползла вверх, и тут совсем рядом услышала мужской голос, кто-то почти над моей головой кричал:

– Витька, Витька, ты ее видишь?

– Нет, – наконец ответил Витька.

– Она где-то правее, там впереди обрыв, а девка наверняка ломанула к посту ГАИ.

– Господи, – прошептала я, кусая пальцы. – Стоит им подойти чуть ближе к обрыву, и они меня увидят. Или сумку… Если они ищут правее, значит, мне надо двигаться в другую сторону.

На четвереньках я бросилась к кустам, приходя в ужас от производимого мной шума. К счастью, преследователей я тоже больше не слышала. Забилась в кусты и попробовала отдышаться. «Сумка, надо ее непременно достать… там телефон. Конечно, смешно рассчитывать на газовый баллончик, когда у этих типов оружие, но и он сейчас очень бы пригодился, а если они увидят сумку, то непременно будут искать меня здесь…» Я выглянула из кустов и глухо простонала, даже пожаловалась:

– Я не могу. Я боюсь. – А потом поползла, цепляясь за ветки кустов и торчащие из земли корни. Мне казалось, что этот подъем никогда не кончится, сделав последний рывок, я ухватилась за сумку, дернула ее на себя и вновь покатилась по склону, влетела спиной в кусты и взвыла от боли, угодив лопаткой на что-то острое. Закрыла глаза, хватая ртом воздух и чувствуя, как слезы стекают по моим щекам, горестно всхлипнула и, разлепив веки, огляделась. Сумка была со мной, обеими руками я намертво прижимала ее к животу.

– Надо выбираться отсюда, – сказала я вслух. – Как бы эти не вернулись… Нет, сначала позвонить.

Окровавленные пальцы не желали подчиняться, с огромным трудом я извлекла телефон и тупо на него уставилась. «Куда звонить? В милицию, естественно. Сколько здесь до города? О господи! Давай, давай звони куда-нибудь». Я набрала номер. Голос дежурного показался мне каким-то сонным. Надо полагать, я ему показалась ненормальной.

– Вы меня слышите? – заорала я и тут же сжала рот ладонью. – Алло…

– Слушаю, – ответил дежурный.

– Только что убили человека, на лесной поляне. Какие-то типы в масках, они были на джипе «Тойота», красного цвета, номер я не заметила.

– На какой поляне, кого убили?

– Убили моего друга. Застрелили, господи боже, они за мной гонятся…

– Кто гонится? Где вы?

«Он что, идиот?»

– В лесу. Я упала с обрыва, а они пошли в сторону… Да вы едете или нет? – разревелась я.

– Куда? – изумился дежурный. – Какой лес, какая поляна, откуда вы звоните?

– Поляна в лесу, съезд с шоссе направо, перед указателем «Пост ГАИ 500 м», возле поселка Красный Богатырь. Вы слышите?

Тут где-то наверху хрустнула ветка, и я замерла. Дежурный вроде бы что-то говорил, слова я слышала, но не воспринимала. «Они вернулись, – в ужасе поняла я. – Они вернулись и сейчас меня найдут». Я бросилась вправо, где заросли малины выглядели совершенно непролазными, нырнула вниз и поползла на четвереньках, воя и раздирая в кровь руки. «Они меня не найдут, – шептала я. – Не найдут…» Налетев на гнилой пень коленкой, я опять взвыла и замерла. Потом прислушалась. В лесу стояла такая тишина, что давила на уши. «Никого тут нет, – попробовала я утешить себя. – Эти гады ушли. Дураки они, что ли, носиться за мной по всему лесу. Им тоже страшно, ведь там, на поляне, они убили человека… Сережу…» Тут я наконец поняла, что произошло, и разревелась. «Господи, неужели это все по-настоящему? Не могу поверить…» Кажется, в голове у меня все перемешалось, и немудрено: до сей поры я ни разу не видела мертвых, я имею в виду вблизи. А тут прямо на моих глазах убили человека… Я попробовала встать и идти. Где-то через пару метров согнулась пополам, вцепившись в ствол какого-то дерева. Меня долго и мучительно рвало. Я опять подумала о Сереже, заревела еще горше, но заставила себя двигаться. Надо выбираться отсюда.

Минут через десять, когда в мозгах понемногу стало проясняться, я попробовала сориентироваться.

– Мне надо выйти на дорогу, – бормотала я, нервно отбрасывая пряди волос с горящего лба. – Здесь, в лесу, у меня никаких шансов, а на дороге люди, кто-нибудь обязательно поможет. Главное, выбраться отсюда. Нужно двигаться вдоль обрыва, потом подняться наверх, а там до дороги не так уж и далеко.

Кажется, я рассуждала вполне здраво, и это меня порадовало.

Тут в голову вдруг пришло, что Сережа лежит на поляне… а если он жив? Я должна вернуться и посмотреть. Если я что-нибудь понимаю, стреляли в голову. Может человек остаться живым после этого? Мои познания в медицине оставляли желать лучшего, точнее, они сводились к нулю: я помнила, что при головной боли надо пить анальгин, все остальное – тайна за семью печатями. А если он все-таки жив? Перед глазами вновь возникла картина: отброшенная в сторону рука, точно тряпичная, неживая. Господи, они убили его…

Тут я сообразила, что никуда не двигаюсь, стою, прислонившись спиной к шершавому стволу, и смотрю в небо. Где-то высоко плыли облака, кроны деревьев мерно раскачивались, легкий ветерок играл листьями. «Это все неправда, – захныкала я. – Так не бывает…» Еще как бывает. Просто мне и в голову не могло прийти, что такое случится со мной… Я должна вернуться к нему. Если он все-таки жив… чем я помогу? Вызову «Скорую»? Я просто буду рядом, вот что. Нельзя человеку лежать, обливаясь кровью, на какой-то лесной поляне и знать, что никто не придет и не поможет.

Я начала торопливо подниматься наверх, хватаясь за ветки кустов, туфля слетела, я подхватила ее и сжала в руке, сейчас самый удобный способ передвижения был на четвереньках. «А если эти типы там? – в ужасе подумала я. – Дураки они, что ли? Убийцы должны быстро скрыться с места преступления. К тому же меня они не нашли и рассудили, что я брошусь за помощью к посту ГАИ, значит, могут ожидать с минуты на минуту появления милиции. Конечно, они уже уехали. По крайней мере, убрались с поляны, хотя вполне возможно, что затаились где-то и подкарауливают меня».

– Я не хочу туда идти, – пожаловалась я, взглянув на пушистые облака вверху, и горько заплакала, представив, каково это: умирать в полном одиночестве и знать, что никому до этого никакого дела. – Я иду, – заверила я кого-то и с удвоенной энергией заспешила вверх по склону.

Наконец я смогла выпрямиться и оглядеться. Передо мной был молодой ельник, если я до этого момента двигалась вправо, значит, теперь мне надо идти вдоль обрыва в обратную сторону. Я надела туфлю и, повесив сумку на плечо, бросилась бежать. А если убийцы все-таки поджидают меня там? Чепуха. Им и в голову не придет, что я осмелюсь вернуться. Мне бы и самой это в голову не пришло, не тюкнись я так сильно затылком. Нет, эти гады решили, что я пробираюсь к посту ГАИ или выскочила на дорогу… вполне возможно, что там они меня и ждут. Я бы на их месте именно так и сделала. Если они следили за Сережей, а они следили, значит, знают, что мы познакомились всего пару часов назад и нас с ним ничто не связывает. Господи боже, выходит, они знают про Алькину машину… Стоп, стоп, стоп. Когда я заметила «Тойоту»? Когда мы выехали из города. Нет, чуть позднее. Когда я отдыхала на дороге, их точно не было, я бы обратила внимание, дорога вообще выглядела пустынной. А когда Сережа тащил меня на буксире? Я так радовалась тому, что он блондин, что не заметила бы и вертолет на крыше «Опеля». Была «Тойота» или нет? Сережа посмотрел в зеркало, увидел этих типов и нахмурился. А потом сказал, что уже видел их после Старого Городища. Когда он тянул меня на буксире, наверняка смотрел в зеркало заднего обзора и «Тойоту» не видел, иначе бы сказал мне об этом. Так, так… выходит, они пристроились за нами позднее. Окна в «Опеле» тонированные. Вполне возможно, что о моем присутствии в машине они узнали от Сережи, когда он закричал «Таня, беги!». Номер «Тойоты» я не запомнила, кажется, там была тройка. Я даже не уверена, что она из нашей области… Если они видели мою машину… Бог мой, не мою, а Алькину… По номеру найти владельца труда не составит. Что же получается?

Я встала как вкопанная, шаря взглядом по сторонам. Местность казалась совершенно незнакомой, где может находиться поляна, в ум не шло… Если они видели мою машину, им нет нужды подстерегать меня в лесу, достаточно подождать возле станции техобслуживания. Хотя и это маловероятно: раскатывать на такой приметной «Тойоте» довольно глупо. На их месте я бы постаралась убраться отсюда побыстрее да подальше…

Я еще раз попыталась сориентироваться. От типов в маске я бежала сломя голову и сейчас даже не могла сообразить, в какой стороне поляна. Оставив обрыв за спиной, пошла прямо, чутко прислушиваясь, и вскоре смогла различить шум шоссе. И точно, минут через десять в просвете между деревьями мелькнул автобус. На шоссе сориентироваться будет проще, я прибавила шаг, кусты кончились, а я оказалась на той самой песчаной дорожке, куда мы недавно съехали с Сережей. Бросилась бегом и очень скоро выскочила на поляну. «Опеля» нигде не было. Конечно, они могли отогнать его дальше в лес. Приглядевшись, я вынуждена была отказаться от этой мысли. Если «Опель» и покинул это место, то только по дороге – между деревьями, окружающими поляну, протиснуться было бы невозможно.

Я осторожно продвигалась по примятой колесами траве, следопыт я никудышный, но, на мой взгляд, все здесь было так смято и утоптано, а следы машин так перемешались, что разобрать, кто и где проезжал, попросту невозможно. Тут я остановилась, пытаясь справиться с дыханием. Совсем рядом, за кустами, находилось место, где упал Сережа. Очень страшно было увидеть его мертвым.

– Сережа, – жалобно позвала я, понимая всю глупость подобного поступка, потом быстро сделала несколько шагов и осторожно выглянула. Поляна совершенно пуста. – А где же он? – растерялась я и пробежала по кругу. Место я запомнила очень хорошо, вот здесь стоял тип в маске, а вот здесь Сережа, точнее, не стоял, а висел, зажатый между своими мучителями, с вывернутыми назад руками и низко опущенной головой. Именно поэтому я плохо видела его из-за спины обладателя родимого пятна. И упал он вот сюда. Трава вокруг была сильно примята, я наклонилась и вскрикнула, потом протянула руку, да так и застыла с вытаращенными глазами: на моих пальцах была кровь.

– Господи, господи, – шептала я, вытирая руку о траву. Вскочила и опрометью бросилась с поляны, но внезапно остановилась. Эти мерзавцы угнали «Опель» и куда-то спрятали… Сережу. Произносить слово «труп» даже мысленно не хотелось. А если он все-таки был жив и пополз к дороге? Я заставила себя вернуться к ужасному месту и присела на корточки. Крови было много, даже земля, казалось, пропитана ею, но никаких признаков того, что кто-то полз… «Не валяй дурака, – мысленно одернула я себя. – Сережа убит, ты сама видела, этот гад держал пистолет прямо возле его лба, а потом раздался выстрел, и Сережа упал. Не надо разбираться в медицине, чтобы понять: после такого по лесу не ползают. Значит, эти типы куда-то спрятали труп и угнали «Опель». Но мысль о том, что Сережа лежит где-то, отчаянно нуждаясь в помощи, меня не оставляла. Куда они могли его деть? Самое простое: столкнуть с обрыва, там, в зарослях, его не сразу найдут. Хотя это, по-моему, было глупо: если есть свидетель убийства, труп будут искать и, безусловно, смогут обнаружить. Зачем тогда тратить время, да еще и рисковать: милиция может появиться в любой момент и застать убийц на месте преступления.

Тут я сообразила, что занимаюсь не своим делом: рыскаю по лесу с растрепанными, точно у фурии, волосами, изодранными в кровь руками и коленями и пытаюсь угадать, куда убийцы спрятали труп.

– Выбирайся на шоссе! – громко сказала я себе и услышала нечто заставившее меня торопливо исчезнуть в кустах: по проселочной дороге ехала машина, кажется, даже не одна. «Вот дура», – в отчаянии подумала я и вновь побежала в сторону обрыва. Во второй раз делать это было почему-то труднее.